— Да с ней все прекрасно, — отвечал мертвец голосом, который должен был быть успокаивающим.
Трещины ширились и множились, и теперь капитан был сплошь покрыт сочащимися ранами, но по-прежнему ничего не замечал. Лицо его сделалось слегка недовольным.
— Идем же, господин магистр. Пусть то, что нужно сделать, будет сделано.
— Я не могу, капитан!
С этими словами Бедлам ударил коленом в живот своего мертвого спутника.
Моряк покачал головой. Удар не заставил его даже замедлить шаг.
— Не стоило тебе бить меня, господин магистр. Боюсь, теперь придется-таки тащить тебя силком.
Глаза Яльзо закатились, сделавшись просто мертвенно-бледными бельмами. От тела его сильнее запахло смертью.
— Тебе нужно быть несговорчивей. Извини, парень, но дело идет о моей жизни!
Это — не капитан! — сказал себе Уэллен. — Ялъзо в жизни никогда таким не был, и в смерти перемениться не мог! Это только его тело, и манипулируют им бездушные некроманты, которых Сумрак назвал своей родней…
Ученый поборол вскипевший в нем гнев. То, что сделали Повелители Мертвых с капитаном Яльзо, не заслуживает прощения.
— Что ж, капитан, если только я в силах выполнить твое желание, я готов!
На краткий миг мертвец снова стал похож на прежнего капитана. Ужасное лицо Яльзо отразило безысходную печаль.
— Я так и знал, что ты согласишься. Я… Ну, вправду ничего не могу с собой поделать! Они же мне обещали…
— Они и Забене многое обещали, но я уже убедился, что они любят брать назад свои обещания. Вспомни, как с ней обошлись!
Ход был рискованный, но Уэллен сделал ставку на то, что Забена вовсе не хотела возвращаться к Повелителям Мертвых, как утверждал мертвец. Быть может, она колебалась, быть может, почти поддалась искушению, но если она приняла их предложение, почему сюда прислали Яльзо? Отчего она не пришла сама? Забена — не из тех, кто оставляет начатое другому. Она явилась бы за ним, Уэлленом, лично — хотя бы для того, чтобы загладить свою вину.
— Я…
Яльзо замер. С одной стороны, обещания выглядели уж очень заманчиво. С другой же — часть его сознания подсказывала, что Уэллен может оказаться прав.
А Бедлам тем часом несколько воспрял духом, хотя за себя ему радоваться было рано. Колебания Яльзо означали, что он был прав насчет волшебницы с иссиня-черными волосами. Забена не предавала его.
— Я должен…
Хотя былая преданность капитана и сковывала его сейчас, власть некромантов неизбежно должна была взять верх. Уэллен не мог надеяться, что тело мертвого моряка окончательно развалится, если еще потянуть время. Повелители Мертвых наверняка предусмотрели такую возможность.
Ну же, скрытая волшебная сила! Если ты ждешь подходящего момента, чтоб проявиться, то он настал!
Всем существом своим Уэллен пожелал, чтобы какое-нибудь заклинание помогло ему освободиться от хватки полуразложившегося трупа, но ничего не произошло. Его сознание все еще без всякого толку вопило об угрожавшей ему опасности, но никакого другого волшебства, способного помочь избежать этой самой опасности, не предвиделось.
Удивляло то, что никто не спешил на помощь. Они спорили достаточно долго и громко, чтобы сюда ворвалась парочка стражников… если только силы, стоявшие за Яльзо, не позаботились загодя и об этом.
Взглянув в сторону двери, Уэллен внезапно понял, что у него есть шанс на спасение. Единственный и смертельно опасный: в случае неудачи он окончательно восстановит бывшего товарища против себя.
— Я понимаю, капитан, это тяжело, — сказал он самым сочувственным тоном, на какой был способен. — Но у тебя еще есть время все обдумать и все учесть. Я ведь могу и ошибаться! Идем, куда там ты хотел меня отвести, а? Пока дойдем, успеешь.
Глаза Яльзо, снова закатившиеся под лоб, обратились к нему.
— Чего ты хочешь добиться, господин магистр?
— Помочь тебе хочу!
— Помочь… ну ладно.
Уэллен сосредоточился. Теперь важнее всего — не думать об этом ходячем трупе как о старом друге, о капитане Яльзо, иначе весь его замысел может пойти прахом.
Капитан повел его к выходу. Уэллен, не отрываясь, смотрел на факелы, горящие по обе стороны от двери.
Яльзо держал его только за одну руку.
И молчал: либо до сих пор был занят душевной борьбой, либо просто решил, что разговоры — только пустая трата его поддельных жизненных сил. Ученый, шедший почти бок о бок с ним, старался доиграть свою роль до конца.
— В конце концов, может быть и другой способ, капитан. Сумрак — чародей искушенный; быть может, он…
— Он будет мертв, парень. Совсем как я давеча.
При этих словах Уэллен едва не выдал себя. На кого же еще направлена атака Повелителей Мертвых? Может, они решили покончить со всеми противниками сразу, пока их бдительность замутнена пеленой фальшивой безопасности? Может, опасность угрожает даже самому Зеленому Дракону? Если так, он, Уэллен, тем более должен освободиться!
Факел был почти в его руках. Еще два шага… Один…
Яльзо все еще ничего не замечал. Отреагирует ли он так, как рассчитывал Уэллен?
Последний шаг… Факел — в пределах досягаемости.
Уэллен ринулся к нему.
— Не выйдет, господин магистр, — печально произнес Яльзо. Он дернул Уэллена за руку, едва не оторвав пленника от пола. Силы рывка было достаточно, чтобы ученый — даже помимо собственной воли — упал на капитана.
Этого Бедлам и добивался. И вложил в удар все свои силы. Столкнувшись, живой и мертвый, несмотря на тяжесть последнего, врезались во второй факел.
Лошадь, созданная Забеной — или, точнее, Повелителями Мертвых, — была такой же холодной и безжизненной, как и несчастный Яльзо. На ощупь — иссохший от времени труп, хоть и не время было подбирать определения. Уэллен хотел только знать, насколько успело высохнуть тело мертвого капитана.
Оказалось, очень сильно.
Спина и бок Яльзо вспыхнули, словно заготовленная на растопку лучина.
— Брось! — заревел моряк.
Растрескавшееся лицо его было наполовину объято огнем. Он, не думая, разжал руку и в отчаянии попытался сбить пламя. Бедлам же, не теряя времени, отшатнулся к другому факелу, выдернул его из подставки и вновь повернулся к жуткой фигуре.
На глаза его навернулись слезы. Если бы и вправду существовал способ воскресить друга…
— Прости меня, Яльзо. Прости…
— Ты пойдешь к нам! — отвечал хор повелительных голосов.
То, что осталось от мертвого лица, уже ничем не напоминало капитана. Яльзо больше не было; теперь его телом полностью управляли Повелители Мертвых. Одна рука трупа успела сгореть без остатка. Вторая же, охваченная пламенем, словно перчаткой, потянулась к ученому.
