Места было мало, а для уверток и прыжков тем более, к тому же громадный Змей пододвинул свои кольца ближе, так что Априус уже, не прыгал, а перелетал, с места на место, успевая наносить колющую, или режущую рану. Но вскоре пришлось отталкиваться и от самого тела змея, и от каменистого края чаши, из которой высунулась морда еще одного не пойми кого — наполовину зверя, наполовину рыбы, толщиной, пожалуй, превосходивший быка, длиной лошадь. Его зубы походили на лезвие меча, заточенного с двух сторон, и были острыми, словно рога. С каждого бока он был вооружен двойными круглыми щитами.
— Ну ты и урод! — Вырвалось у Априуса, сквозь стиснутые зубы, когда он пробегал по краю чаши, не забыв дать пяткой, по носу любопытной твари.
А мозг, уже переваривал новую порцию знаний — тварь звалась Тараск, и была порождением Левиафана, свирепого водяного змея, и животного под названием онагр. Помимо зубов, Тараск еще поражает на расстоянии югера своим жалом или пометом, а все, до чего оное дотрагивается, выжигается, словно от огня.
— Что называется — обложили! — Еле успев увернуться от очередного выпада, скрипнул зубами Априус, но все равно магию в ход пускать не стал.
Отбить выпад, полоснуть в ответ, увернуться нанести рубящий наотмашь, отпрыгнуть, вверх, вниз, колющий назад, сплошная круговерть и свистопляска.
— Порхай как бабочка и жаль как скорпион — наставляли его мастера Лабиринта.
— Разумом будь спокоен как гладь озера, преобразуй страх и гнев, в холодную, расчетливую ярость — и рази с быстротой молнии — учили в клане оборотней.
Но это было давно, сейчас же, больше пригодились те умения и навыки, что в последнюю тысячу лет он развивал в затерянном среди песков храме, который случайно обнаружил в донельзя странном мире Сектора, том самом, где когда-то поверг армию Владетелей Мертвых. Там среди пустынь, и руин древних городов, остался жить некий клан, который успешно практиковал науку выживать и убивать. В древнем храме, раз в год они устраивали поединки, среди своих лучших бойцов, и Априус стал туда захаживать, потому что раз увидев этих бойцов в действии, тут же решил именно здесь оттачивать свое мастерство, потому что руки бьющихся воинов, превращались в яростных змей, совсем не иллюзорно.
И теперь эти умения, просто несказанно пригодились, Рус, исполнял почти привычный танец, с неимоверным количеством извивов, переплетений, и откатов. Руки сделались одновременно и гибкими и жесткими, меч порхал как перышко, но и кулаком, или ногой, он не забывал пользоваться, то же, стараясь метить в самые чувствительные места. Хорошо еще, что алое свечение из Котловины, давало хоть какую-то возможность видеть, и успевать реагировать. Понимая, что вскоре и другие драконы или змеи, доберутся до него, и тогда придется совсем туго, Априус взвинтил свой темп до предела возможностей. За жизнь он не опасался, в случае чего уйдет по заклинанию, а вот утратить честь даже в собственных глазах, было бы нежелательно.
Заметив, что Апоп вьется кольцами, Априус решил поражать каждый извив его тела, а еще он никак не мог, определить размер Змея, навскидку в том было локтей четыреста с лишним в длину, а вширь не рассмотреть — чрезмерное потребление вод, раздуло того невероятно.
«Ракар в руке звенел и дрожал от возбуждения. Казалось, он пел, свою собственную песню, песню упоения битвой. Его клинок постоянно менялся, отливал то фиолетовым, то темно синим, удлинялся, укорачивался, становился то шире, то уже, в общем, подстраивался под определенные части тел, своих противников.
Срубив очередную голову разъяренной ехидны, Априус ощутил, что немного подустал, а ему ведь еще двигаться дальше, силы еще пригодятся. Потому все-таки бросил сгусток мрак прямо в пасть Апопу, тот отпрянул, и Рус, со всей силы вонзил «Ракар» в первое кольцо по самую рукоять. Шкура с треском разошлась, кровь ударила такой мощной струей, что чародей едва успел отскочить. Конвульсия, прошла по громадному телу Змея, но особого вреда удар, видимо не причинил, потому что тот продолжил атаку.
И тут как часто бывало и ранее, Рус, почувствовал подкатывающую боевую ярость, в таком состоянии он запоминал мало, из происходящего с ним. В таком состоянии тело ведет уже не сознание, а инстинкты и навыки, отточенные до автоматизма, а подсознание может отдать мозгу команды применить самые быстрые и надежные заклятия, из арсенала простейших.
В прошлый раз, находясь у Котловины, чародей получил разрешение, на использование силы Источника, но так, ни разу к ней и не прибег. Сейчас же этой возможностью грех было не воспользоваться. Из клубящейся Тьмы, соткались короткие, острые копья, и вонзились в тело змея, пронзив каждый изгиб его туловища, заставляя изрыгнуть всю проглоченную воду. Априус тут же подпрыгнул, и ударом из-за головы, разрубил позвоночник агонизирующего Апопа. И тут же, не медля ни секунды, отпрыгнул к ехидне, краем глаза, замечая появление нового персонажа. Останки Апопа тем временем охватил огонь, то ли они сами вспыхнули после кончины змея, то ли выбравшийся из чаши, Тараск, уничтожил их, просто пройдя рядом.
Мелькание «Ракара» слилось в сплошной непрерывный узор, Априус бил нещадно — этих тварей нужно было не проучить, а уничтожить. Не давая сыну Левиафана прицелиться, он покончил с ним в несколько ударов, «Ракар» попросту развалил монстра на части, и боевой пыл человека, немного поутих, давая возможность холодному разуму оценить обстановку.
Пару мгновений, и новый шорох — трение чешуек о камень, на этот раз уже водяной дракон высунул голову, из чаши Хвергельмира, и внимательно рассматривал чародея, его фасеточные серебристые глаза изучающее пробежали по забрызганному кровью Априусу, и измазанному в ней же клинку.
— Накер!? — В свою очередь удивился Рус — он то, что здесь делает? Хотя да, его домом всегда была бездонная, как говорят, нора, которую назвали «Накеровой дырой Эта «дыра», по сути своей, таинственное место, откуда всегда вытекает вода, туда не втекая… — Ну все змеюки, вы мне порядком надоели, хорош ховаться, а ну выползайте все сразу, нет времени вас дожидаться.
Стремительной рыбкой «Ракар» рванулся, вперед рассекая изогнутую драконью шею. Априус взлетел на каменный бордюр, и не глядя, пару раз полоснул по шевелящейся под темной водой, массе. И так кипящий Ключ, выбросил вверх целые гейзеры черноты, Рус, мгновенно отпрянул, извернулся и добил агонизирующего Накера, отпрыгивая, прочь от Котловины.
Некоторое время он стоял, прислушиваясь, и озираясь, тяжелое дыхание с хрипами вырывалось изо рта, грудь вздымалась, не желая усмиряться, но из чаши Хвергельмира больше никто не показывался.
