Я даже и не заметила, как потеряла способность двигаться, даже взгляд оказался зафиксирован на зрачках волшебника. Мастерски проделанная работа!
Наверное, в течение минуты маг молчал, просто внимательно изучал мои глаза, потом хрустнул костяшками пальцев, откинулся на спинку кресла и, позволив мне отвести взгляд, лениво спросил:
- Правдивы ли выдвинутые против тебя обвинения?
- Нет, - не раздумывая, ответила я.
- Занималась ли ты когда-нибудь тёмной магией?
Я опять ответила отрицательно.
- Связана ли ты каким-либо образом с поклоняющимися Тьхери?
- Да. Я обращалась за помощью к тёмному магу, просила защитить от преследователей. Я заплатила ему за защиту, и заклинание на агате, - я замялась, но решила сказать правду: раз договор не выполнен, то нечего и скрывать, - принадлежит ему.
- Понятно! – протянул волшебник. – Извини, я ошибся.
Он встал, провел пальцем по моему лбу – и стягивавший голову обруч материализовался в его руках. Сняв его и браслеты, маг щелчком пальцев отправил их обратно на полку и снова оставил меня в одиночестве дожидаться решения своей судьбы.
На этот раз меня не ограничили в свободе передвижений, и я смогла подойти к окну, взглянуть на пятна фонарей во дворе дома.
Тёмные фигуры, словно стервятники, сгрудились у входной двери. Вот она отворилась, протянув по земле косую полоску света, и выпустила какого-то человека. Он подошёл к группе людей, видимо, что-то сказал им, и солдаты ушли.
У меня отлегло от сердца.
- Я не поощряю лжи, но в этот раз пошел на обман, - произнёс за моей спиной маг. – Я сказал им, что ты сбежала на юг. Будто бы поинтересовался твоим местонахождением после разговора с госпожой из Имперского сыскного управления.
- И они поверили? – я плохо скрывала сквозившую в голосе радость.
- А ты бы не поверила? – усмехнулся он. – Светлые маги издавна пользуются всеобщим уважением. Так что успокойся, они не станут искать тебя здесь, Одана.
- Откуда вы узнали моё имя? Из той бумаги?
- Из неё. На память не жалуюсь, так что запомнил. Я попрошу Снерру устроить тебя на ночь в гостевой комнате. Примешь ванну, расслабишься. Я оставлю на столике успокаивающую настойку, выпьешь на ночь двадцать капель. Завтра мы подробно поговорим, и я подумаю, чем смогу тебе помочь и могу ли вовсе. Сама понимаешь, я не пойду против приказа Наместника.
Я понимала, поэтому была рада и тому, что в моем бесконечном беге по кругу наступила минутная передышка.
Ночью мне приснился страшный сон, такой, что я проснулась от собственного крика.
Я видела ребенка, хорошенькую белокурую девочку, которая доверчиво вручала пухленькую ручку фигуре в тёмном. Человек повел её куда-то вверх по ступеням – они показались мне смутно знакомыми – открыл какую-то дверь и ввёл ребенка в залитое закатным солнцем помещение. Там был покрытый цветами жертвенник; несколько курительниц наполняли воздух ароматами эфирных масел. Среди них были нотки и моего любимого – апельсинового. Помнится, от маминых рук всегда пахло апельсинами: заморские фрукты приносили в дар наладившие свои сердечные и семейные дела женщины.
Человек в тёмном решительным движением сбрасывает на пол цветы и усаживает девочку на алтарь. Она еще совсем маленькая, лет пять от силы. Сидит, болтает ножками, улыбается и сосёт леденец.
Человек расставляет вокруг жертвенника свечи, что-то говорит девочке – что, я не слышу, и с нетерпением посматривает на окна. Едва верхний край солнечного диска скрывается за горизонтом, он мановением руки погружает помещение во мрак – сами собой задергиваются тяжёлые бархатные занавеси.
Вспыхивают свечи.
Теперь девочке страшно, она просится домой, пробует сползти с жертвенника – слишком высоко.
Человек улыбается, я не вижу его лица, но чувствую это. Странно, я чётко вижу всё, но лишь его лицо погружено во мрак, вместо него – тёмное размытое пятно.
Резким движением он пригвождает рукой тельце ребенка к столу.
Девочка испуганно всхлипывает, пытается вырваться, но выросшие из каменной плиты стебли лианы крепко опутывают её. Малышка рыдает в полный голос, просит отпустить. Глаза круглы от страха и полны слез, но этому извергу нет до этого никакого дела. Он достает длинный искривлённый нож и, не обращая внимания на мольбы и крики, вонзает его в живот ребенка…
Я не могла на это смотреть, даже во сне, я кричала вместе с этой белокурой девочкой, на грани двух реальностей ощущая дикую волну ужаса.
Вскочив, я села на постели, провела рукой по лбу – на ладони остались капельки пота. Свесив ноги с кровати, потянулась к столику за успокаивающей настойкой и дрожащими руками отсчитала тридцать капель. Вечером маг говорил о двадцати, но их мне точно будет мало. Выпила и скрючилась на своем ложе, обхватив колени.
Зубы отбивали барабанную дробь, сердце стучала быстрее пущенной в галоп лошади.
В дверь тихо постучали, и на пороге возникла фигура служанки. В длинной белой ночной рубашке, со свечой в руках она походила на привидение.
- Что случилось? – испуганным шепотом поинтересовалась Снерра.
- Мне приснился дурной сон, сейчас все пройдет, - пробормотала я, сама себе не веря. Образы были настолько реальными, что мне казалось, будто я видела это в действительности.
Служанка понимающе кивнула и ушла, досадуя, наверное, что ненормальная гостья разбудила её своими криками. Что ж, я не специально.
Наутро маг также поинтересовался причинами ночного переполоха, я ответила ему то же, что и Снерре. Допытываться до сути он не стал, за что я была несказанно благодарна: не хотелось заново переживать весь этот ужас.
После завтрака мы прошли в его кабинет. На этот раз волшебник расположился в кресле, а я устроилась на стуле.
Всё-таки у магов очень необычный взгляд, особенно, когда они пытаются что-то узнать о вас без слов.
- Ты, наверное, сама понимаешь, что я не могу приютить тебя у себя? – Я кивнула. – Но мне бы не хотелось отпускать тебя просто так. Когда я вчера просматривал твою голову, я наткнулся на кое-что примечательное… Обычно люди носят в себе только свои мысли, чувства, переживания – в тебе же есть след чужих. Предположу, что тебя используют как живого носителя информации, только, увы, она защищена от считывания посторонним человеком. Обычно ключом к такого рода хранилищу служит какая-то ассоциация, воспоминание…
- Мне говорили, что кто-то скрыл от меня некий эпизод моей жизни, - перебила я и осеклась. Не опрометчиво ли я доверяю столь ценную информацию первому встречному?
- Не бойся, - улыбнулся маг, - я никому не скажу. Потерянные воспоминания… Они либо возвращаются сами, во снах или в местах, с которыми связаны, либо при помощи мягкого магического воздействия.
