Найти что-либо в открытом доступе оказалось той ещё задачкой. И тогда я пошёл в университет, где он учился. Там любили хвастаться работами успешных выпускников, впрочем, как и везде. В случае с Виндвейном руководство смутила скандальная история с взломом Х-холдинга, а потому почти все работы были изъяты из галереи. Осталась лишь одна под названием «Лавина».
Посетить мир, время жизни которого длилось четыре минуты двадцать две секунды, разрешалось любому желающему. Рядом с «Лавиной» никого не оказалось. Я зашёл в генерирующий куб с креслом для подключения к инсталляции в центре, синхронизировал систему управления с телефоном и, подключив к разъёму на шее шнур быстрого коннекта, нажал кнопку пуск. Мир прогрузился сразу, но, несмотря на превалирующий белый, глазам не пришлось привыкать к освещению. Свет был мягким. Поднимающийся в гору заснеженный лес, по которому предлагалось пройти, дышал тишиной и спокойствием. Я закрыл глаза и вдохнул полной грудью прохладный чистый воздух. Нет, не шедевр, далеко не он. Усмешка тронула губы сама собой, плечи расправились, хотя раньше приходилось контролировать себя, чтобы не сутулиться. Почему? Да потому что создать подобный уголок для отдыха от реальности я и сам мог! А ещё, как недавно выяснилось, за небольшую плату посетить настоящий горнолыжный курорт, не тратя своё драгоценное время на суррогат.
– Ладно, достаточно! – крикнул я системе.
Как оказалось, совершенно зря. Сорвавшаяся высоко вверху лавина грозила за пару минут настигнуть меня и размолоть в кашицу. Выглядела она настолько натурально, что я потерял время, пытаясь сообразить, куда бежать, чтобы укрыться. И только потом потянулся за телефоном, чтобы выключить инсталляцию.
Не успел. Потом долго сидел в кресле, дрожа при довольно приятной температуре воздуха в 23 градуса по Цельсию. Уговаривал себя, что от холода. Знал, что от страха.
Два дня я пытался жить как раньше. Не получалось, и я снова вернулся к «Лавине». В этот раз решил не орать, а потихоньку всё осмотреть. Ага, как же. Провалился под лёд, к кромке которого подошёл, не подозревая, что он там есть. Снова заорал. Снова накрыло лавиной.
Третий заход сделал сразу. Потом четвёртый, пятый и дальше, пока не сбился со счета. Проваливался под лёд уже с другой стороны от тропы. Поскальзывался на той же тропе по дороге вверх, по дороге вниз. Пугал зимних птиц, и те своим криком срывали лавину. Что бы я ни делал, меня все равно накрывало ею. Пробовал даже просто стоять на одном месте, но замерзал и был вынужден двигаться, попадал под лавину.
Где-то после десятой попытки система куба выдвинула мне пакет с тёплым пледом и предложила заказать кофе. Я не стал отказываться. И пока сидел грелся, мучал поисковик вопросами насчёт этой инсталляции. Ничего, естественно, не нашёл. Зато по названию и времени действия случайно натолкнулся на песню Bring Me The Horizon «Avalanche». Старая, но мне понравилась, засела в голове. И пришла в голову дурацкая идея послушать во время прогулки по инсталляции. Задыхаясь под волной снега, я кричал: «Эврика!»
Песня закончилась в пятый раз, и я услышал, как объявляют мою станцию. Снова осмотрелся. Девчонки вышли остановкой раньше, и в вагоне никого не осталось. Я тоже поднялся и прошёл к дверям, подумав, что охранять меня могли и получше.
Подземный муравейник холдинга жил своей обычной торопливой жизнью, мешая в себе потоки самых разных людей. И потому с толпой я слился довольно быстро и столь же быстро попал в нужный мне корпус. Дальше по лифту сразу на этаж Алисы Томпсон. Лучше, конечно, было бы поговорить с Гордеевым, но я не знал, на месте ли Алексей Викторович. Расписание Алисы я примерно помнил.
Но не успел я пройти и метра в выбранном направлении, как Снежная королева объявилась сама, чуть не сбив меня с ног.
– Шумилин! – недовольно воскликнула она, а потом её лицо внезапно озарила улыбка. – Ты не представляешь, насколько вовремя! Идём со мной, поможешь.
Алиса схватила меня за руку и без объяснений потащила обратно в лифт. Выбрала этаж лабораторий и начала сыпать вопросами:
– Страховочную систему при работе с чужими имплантатами разворачивать умеешь?
Я кивнул и пояснил:
– Подрабатывал оператором макросетей, когда учился.
– Ого. Это даже лучше, чем я ожидала.
Неожиданная похвала. И я уже был готов похвастаться чем-то ещё, но она отвернулась к стене и принялась барабанить по ней пальцами. Алисе настолько сильно не терпелось выйти из лифта и побежать дальше к лаборатории, как будто от этого зависела чья-то жизнь.
– Что-то случилось? – спросил я, чтобы не просить прекратить стучать.
– Что-то случилось, – подтвердила она и ещё больше нахмурилась.
Но пояснять не спешила. Когда оставалось всего десять этажей, её телефон зазвонил, заиграв ту самую мелодию, что мучала меня эти дни. И я понял: Алиса не только знала о «Лавине», она была криком, обрушившим снег.
– Снежная королева... – пробормотал я.
– Алло, – одновременно со мной сказала Алиса. – Да, доктор Тревис, везите его к моей лаборатории. На карте в телефоне есть маршрут. Помощь понадобится, но чем меньше людей... Надеюсь, что вы не ошибаетесь. Поторопитесь. – Она не глядя сунула телефон обратно в карман джинсов и обернулась ко мне: – Что?
– Лавина.
– А-а... уже смела, – её плечи дрогнули, но Алиса не заплакала. С минуту стояла, опустив голову вниз, потом сказала: – Он отослал Fata Morgana с Данькой. А сам... не знаю. Сигнализация в его палате три дня подряд постоянно верещала, как сумасшедшая, и её отключили. Потому что всё равно никто ничего сделать не мог. И я не могла... не могу... пыталась, но он не дал развернуться Граалю.
Я не стал спрашивать, что такое Грааль, прекрасно понимая, что услышу в ответ «да какая теперь разница?» К тому же, лифт остановился, и Алиса, снова схватив меня за руку, потащила по коридору к лаборатории, где уже ждал мужчина в белом халате. Рядом громоздился реанимационный модуль с автономной системой жизнеобеспечения. Меня на таком в операционную возили, а потом ещё хвастались, мол, какие у нас есть технологичные технологии. Эта, судя по всему, была отключена, но внутри обнаружился знакомый мальчишка – Мартин Эллиот Серф. Точнее, его тело.
– Дариан...
– Да, – подтвердила она мою догадку, но в подробности вдаваться не стала.
Открыла лабораторию, протянула ключ-карту и кивнула на стол с креслом для подключения к сети.
– Пароли от моей учётки на карте, как пользоваться знаешь. Программа называется «Второй шанс», версия там одна, её и разворачивай. Я пока подготовлю мальчика и загружусь в модуль. Доктор Тревис будет следить за состоянием его тела и, если что, включит реанимационный модуль. Но что бы ни случилось, главное не паникуй, ладно?
Я кивнул и поспешил заняться делом, а в голове в это время заиграла «Avalanche». Кажется, я застрял в этой музыке, как Виндвейн окончательно застрял в игре. И уж если Алиса его похоронила, бросившись выполнять последнюю волю...
Иногда необходимо подняться над ситуацией, чтобы увидеть картину целиком и понять, что делать дальше. Мне же пришлось раз десять задохнуться от страха под лавиной. Да, поначалу я злился и не понимал, какого чёрта, ведь я ничего не сделал. Но нет, ещё как сделал – я её запустил, эту инсталляцию. Вот и Виндвейн по сути только создал и больше ничего. Не он подсунул саркофаг Йорику, не он принялся убивать людей. Но лавина накрыла не их, а Винсента, оставив совершенно одного. И я, завистливый идиот, не сразу решился прийти к Алисе.
Программа «Второй шанс» развернулась быстро, словно её использовали не так давно. Впрочем, наверное, и использовали, когда склеивали обратно Яко и Глеба в меня. А я, взбудораженный своим опозданием и расстроенным состоянием Алисы, ожидал каких-то проблем. Их, к счастью, не было. Но и заняться чем-то ещё, пока другие заняты спасением Дариана, тоже. Не совсем понимая, что делаю, я вышел в рабочее пространство Алисы и осмотрелся. Документы, отчёты, названия чужих программ, о назначении которых можно было только догадываться. В одной из них я прочитал «Грааль». Та самая, которую Винсент отказался разворачивать, в угоду спасения Дариана. Нет, не так. Не стал разворачивать. Но начал? Да если и нет, должна была быть предустановка. Я задумался, вспомнив свою первую встречу с Алисой. Тогда все специалисты меня послали, потому что Виндвейн пересобирался в игре. Ага, как конструктор. И Алиса подключилась во время сборки...
