Обед состоял из маринованных яиц, рыбы и картофеля, плавающих в кашеобразном жёлтом горчичном соусе. Эльгата заметила мой сомневающийся взгляд, когда я смотрел на тарелку, и ухмыльнулась.
— Вам придётся привыкнуть к такой еде, — сказала она. — Если подумать, что мы в море уже добрых шесть недель, то это почти что деликатес.
— Если мы доберёмся до Аскира через двенадцать дней, как и планируем, то считайте, что вам повезло, генерал, — добавил Менделл, дружелюбно улыбаясь. — Если останемся в море ещё дольше, вам тоже придётся скоро довольствоваться галетами. А они такие твёрдые, что легионы уже использовали его в качестве снарядов для катапульты.
Поскольку я был достаточно голоден, чтобы съесть даже каменные снаряды, я накинулся на еду. Она была не настолько уж и плоха. Келар был портовым городом, и там в порту я слышал всевозможные дикие истории о еде в море, начиная от мяса, кишащего личинками до галет, которые нужно было разбивать молотком. Если учесть это, то я был согласен с Эльгатой: передо мной стоял деликатес.
В дверь постучали. Это был Девон, корабельный врач. Он переоделся, и я был этому рад, поскольку ещё хорошо помнил, каким видел его в последний раз: залитым кровью сверху до низу.
— Что такое, Девон? — спросила Эльгата.
Теперь я уже знал, что корабельный врач относился к Перьям, то есть той части имперских вооружённых сил, которая в основном занималась управлением и логистикой. По званию он был лейтенантом Меча Перьев, и, как и я, не входил в иерархию здесь на борту. Между тем я также узнал, что Перья были больше, чем просто писцы, они также предоставляли инженеров, военных архитекторов и фельдшеров или врачей. С тех пор, как он сообщил мне, что считает меня некромантом, нам больше не представилось случая поболтать. И я предположил, что он был проинформирован. Весь корабль знал о генерале.
Теперь он коротко кивнул мне и Менделлу, прежде чем повернуться к Эльгате.
— У меня в больничной каюте лежит четыре человека, которые умрут, если в ближайшее время не получат храмовое благословение, — грубо сообщил он Эльгате. — Я слышал, что вы прервали миссию и теперь взяли курс на Аскир. Аскир слишком далеко, нам нужно в Алдар. Там есть храмы. Мой друг, штаб-майор Бендрик, стал священником и служит там в храме Борона в качестве целителя. Бог благоволит к нему, и, по крайней мере, для Кослы, он единственное спасение.
Менделл и Эльгата обменялись взглядами, затем Эльгата повернулась ко мне.
— Генерал, мы…
Девон перебил её и сердито посмотрел на меня, хотя до этого момента всё что я делал — это продолжал есть.
— Если вы считаете себя настолько важным, что позволите умереть трём мужчинам и одной женщине, только чтобы прибыть в Аскир на четыре дня раньше, тогда вы не заслуживаете носить эту форму! — фыркнул он. — Помните, что вам тоже придётся отвечать за свои решения перед Бороном!
— Я не против, — мягко ответил я. — Я не собираюсь вмешиваться в решения капитана Копья.
— Девон, — сказала Эльгата. — Мы последуем вашей рекомендации и направимся в Алдар. Я не хочу тереть ещё больше людей. Но ваш тон неуместен.
— Да? — горько спросил Девон. — С тех пор, как он на борту, люди умирают, как мухи!
— На что вы намекаете? — опасно тихо спросил Менделл. — Вы всё ещё думаете, что он некромант?
— Я не знаю, что думать, — отозвался Девон. — Он носит кольцо, которое иначе не смог бы носить. Если оно настоящее…
— Оно настоящее, — твёрдо сказала Эльгата. — Моё кольцо узнало его. В чём вы его обвиняете?
Девон набрал в лёгкие воздуха и покачал головой.
— Я слишком стар, чтобы быть суеверным. И всё же… в сэре Родерике есть что-то жуткое, — он посмотрел мне прямо в глаза. — Не знаю, что с вами не так, но не приближайтесь к моим раненным.
— Почему? — спокойно спросил я.
— Тогда они слишком быстро умирают, — ответил он, слегка нам поклонившись. — Простите меня, мне ещё нужно побороться с Сольтаром, — с этими словами он развернулся и вышел. Если бы кадет Меча не поймал дверь, она бы, скорее всего, с треском захлопнулась.
Эльгата посмотрела на свою тарелку, еда на которой была почти нетронута, потом вздохнула и вытерла губы салфеткой.
Она встала, кивнула мне и поднялась на палубу.
Вскоре после этого я сквозь доски над головой услышал, как она отдаёт приказы. Тем временем я пробыл на борту достаточно долго, чтобы чувствовать, как «Снежная Птица» меняет своё движение перед ветром и волнами. Это был лишь лёгкий скрип, и лампа стала отклонятся вправо немного дальше, чем раньше.
Мненделл внимательно посмотрел на меня.
— Вы выглядите расстроенным, тихо промолвил он. — Почему? Даже Девон не может всерьёз думать, что вы некромант.
— Но в одном он был прав, — ответил я, отодвигая от себя тарелку; я наелся. — Когда я поблизости, можно с лёгкостью умереть, — я встал. — Думаю, мне нужен свежий воздух.
Я почувствовал взгляд Менделла на моей спине, когда закрывал за собой дверь.
Я прошёл в нос корабля и выкурил трубку, один из моряков продал мне часть своего табака. Дым был горьким, заставляя меня скучать по мягкости яблочного бессаринского табака, который так мне нравился. Но стоя в носу и наблюдая, как ветер развевает дым, я успокоился.
21. Алдар
Ветер был благоприятный, и Эльгата приказала развернуть все паруса, однако потребовалось почти два дня, прежде чем мы увидели побережье Алдана.
— Мы добрались в рекордное время, — заметил Менделл, который присоединился ко мне на юте, когда садилось солнце. — Новый корабль, гладкие доски… Приятно видеть, как она летит по воде.
Он встал рядом со мной и положил руки на перила.
Там, где он стоял, дерево было светлым, почти белым, корабельный плотник хорошо поработал. Это напомнило мне о том, как на меня посмотрел штурман, когда через брешь скатился в этом месте в море.
— Миран только что умер, — сообщил он. Значит остались лишь двое, кого Девон надеялся спасти в Алдаре, одни из них умер уже прошлой ночью. Я держался подальше от больничной каюты, даже избегал того места на палубе, ниже которого она находилась. Я ничего ему не ответил.
— Я стал Морским Змеем с одиннадцати лет, — продолжил Менделл. — За это время я видел слишком много погибших людей. Иногда я тоже думал, что так не должно быть. Задавался вопросом, почему я жив, а друге нет, — он безрадостно засмеялся. — В морских сражениях я участвовал шесть раз, два раза брали на абордаж мы, один раз взяли нас. Мой первый корабль, старый «Меч Хандира», затонул во время зимнего шторма. Я спасся с двумя другими людьми. Нам повезло, потому что рыбак почти сразу вытащил нас из воды. Один из моих товарищей незаметно умер, другой потерял два пальца на руке и все пальцы на ногах, они отмёрзли. Единственную травму, которую я получил за все эти годы — это сломанный палец, когда, ещё будучи кадетом Меча, пытался пьяным вернуться на корабль и свалился у ног несущих вахту моряков.
Он посмотрел наверх, туда, где уже надвигалась ночь и загорались далекие звёзды.
— Сольтар несправедлив, потому что позволяет мне жить? Или он просто слышит молитвы моей жены и дочери, которые каждый день молятся в его храме за моё возвращение?
— Один из его священников сказал мне, что бог берёт то, что приходится, — задумчиво ответил я. — Однако он не объяснил мне, почему богу вообще что-то приходится.
— Наверное, у богов тоже есть свои правила, — сказал Менделл.
— Вы можете рассказать мне что-нибудь об Алдане? — спросил я, потому что больше не хотел размышлять о Сольтаре. Он достаточно долго занимал моё мышление, и я не хотел опять возвращаться на прежний путь. Я от него освободился, что бы там ни думал Девон.
— Алдан, — тихо вздохнул Менделл. — Это то место, куда нашему капитану не особо нравится заезжать. В Алдаре, столице страны, у нас есть ещё только небольшая военно-морская база. Страна имеет свой собственный флот и гордится этим. И по праву, поскольку после нашего — это самый большой флот в Семи королевствах. Но хотя Алдан из всех стран наш самый важный союзник, у нас с ними натянутые отношения. Почти семь лет назад, упав с лошади, погибла королева Алдана. С тех пор её брат, герцог Халтар фон Берген, стал регентом при принце Тамине, пока тому не исполнится два десятка лет. Тогда он сможет взойти на трон. Что случится уже через несколько месяцев.
