лучшие наряды, на руках у них сверкали кольца с драгоценными камнями. Хит был одет в простую синюю тунику поверх черной шерстяной рубашки, и выглядел так, как будто предпочел бы быть где угодно, только не здесь. Лизбет приложила некоторые усилия к своей внешности: она надела светло-зеленое атласное платье, волосы заплела в аккуратную косу.
Карлотта, как обычно, надела все черное, волосы собрала в повседневный строгий пучок. Выражение лица у девушки было жестким, решительным, словно она собиралась ринуться в бой. А потом… из своей комнаты вышла Рошель. Она тоже была одета во все черное, но на ней было бархатное платье с глубоким вырезом, открывавшим белую кожу шеи и ключиц до самых грудей. Платье плотно облегало ее фигуру, ниспадая от талии до пола мягкими складками. Мэддокс никогда раньше не видел этого платья, и предположил, что оно новое. Распущенные волосы Рошель были тщательно расчесаны, а длинная челка подколота небольшой заколкой, украшенной драгоценными камнями.
— Прекрасно, — одобрительно сказала леди Хелена. — Ты просто мечта, моя дорогая.
Она и была мечтой.
Появившийся из ниоткуда мастер Лионель проводил их вниз по лестнице, потом по длинному коридору вдоль задней части замка, в большой зал. В дальнем конце зала был накрыт стол. В очаге горел огонь.
За исключением нескольких слуг угрюмого вида и капитана Коче, в зале находился только один человек. Он стоял у очага спиной к арке, но повернулся, когда гости вошли. Принц Дамек.
Отвращение охватило Мэддокса при виде его. Дамек был стройным и холеным, с длинными темными волосами. Его кожа была почти белой, а узкие черты лица, безусловно, можно было назвать красивыми. Но выражение лица казалось каким-то безжалостным, словно он был неспособен понять страдания других.
Дамек улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.
— Лорд Хэмиш, — произнес он, словно был актером в какой-нибудь пьесе. — Как приятно видеть вас снова.
Мэддокс предположил, что они уже где-то встречались раньше.
— Мой принц, — ответил Хэмиш, возвращая улыбку.
По правую руку от Хэмиша стояла леди Хелена, слева держалась Карлотта. Дамек поприветствовал леди Хелену, и та представила Карлотту как свою дочь. Едва взглянув на девушку, в глазах Дамека промелькнул нескрываемый ужас.
Должно быть, он подумал, что она и есть та самая невеста.
Выражение лица Дамека было настолько очевидным, что Хелена поспешила исправить неверное толкование принца.
— О, мой принц, это моя старшая дочь Карлотта, которой вы писали. — Она отступила в сторону: — Позвольте представить вам Рошель.
Когда Рошель попала в поле зрения Дамека, на его лице появилось совершенно другое выражение. Он выглядел ошеломленным.
— Милорд, — мягко поприветствовала его Рошель, не отрывая глаз от пола.
У принца Дамека были манеры крестьянина. Сначала он открыто оскорбил Карлотту, не потрудившись скрыть свое отвращение, а теперь уставился на Рошель, как голодный волк. Мэддокс уже ненавидел его, но опять же, принц Пален или нет, по крайней мере, Рошель могла видеть, насколько он безнадежно не подходит ей.
Дамеку быстро представили Хита и Лизбет, но он едва взглянул на них. Все его внимание было занято Рошель.
Подойдя к девушке, он взял ее руку и поцеловал:
— Моя леди.
Мэддоксу захотелось пронзить его насквозь мечом.
Карлотта наблюдала за Рошель с каменным выражением лица, но, к удивлению Мэддокса, он уловил в нем отблеск ненависти. Это застало воина врасплох. Ему никогда не приходило в голову, что кто-то может ненавидеть Рошель.
— Я опоздала? — раздался сзади вкрадчивый голос.
Мэддокс обернулся и увидел, как стройная женщина с длинными серебристо-светлыми волосами, одетая в длинную фиолетовую мантию, неслышно проскользнула через восточную арку.
— Ты всегда опаздываешь, — спокойно ответил Дамек, и указал на женщину: — Мой советник, леди Саорис.
Когда она приблизилась, Дамек представил ее всем присутствующим, а взгляд самой Саорис задержался на Рошель:
— О да… да.
Что-то в ней вызвало у Мэддокса дрожь.
— Пожалуйста, — Дамек указал на стол, — проходите, садитесь, мы выпьем перед ужином вина. Джоанна, принеси кувшин.
Оглянувшись, Мэддокс увидел поразительную молодую женщину с черными волосами и раскосыми глазами. По-своему она была почти так же прекрасна, как Рошель, что было редкостью. Джоанна несла большой кувшин к столу, но украдкой бросила несколько взглядов на Рошель, и в ее глазах… Мэддокс увидел тревогу. Он заметил, что Лизбет тоже наблюдает за Джоанной. Лизбет мало, что пропускала.
Всех вновь прибывших рассадили за столом на строго определенные места, причем Карлотта оказалась как можно дальше от Дамека.
Мэддокс стоял у стены, никем не замечаемый, как и положено слуге. На этот раз он был всего лишь телохранителем.
Каким-то образом ему удавалось сохранить невозмутимость и простоять по стойке смирно весь ужин и до позднего вечера. В какой-то момент Карлотта и принц Дамек поднялись в личные покои принца для дальнейших переговоров. Мэддокс считал, что их усилия были пустой тратой времени, и полагал, что к утру Рошель конфиденциально сообщит своей матери, что она не может выйти замуж за Дамека и стать хозяйкой этого мрачного замка.
Но на следующий день семья собралась в большом зале поздним утром. Позавтракав, все стали ждать принца. Дамек так и не появился. Никто даже не упомянул об отъезде. Хит бродил по замку за неимением лучшего, но все остальные по большей части, казалось, пребывали в полном неведении. И Мэддокс понял, что они не уедут. Рошель собирались принести в жертву Дамеку.
Ближе к вечеру все отправились наверх, чтобы переодеться к ужину, а когда спустились в большой зал, все повторилось. Прежде чем принесли еду, Дамек попросил своих гостей сесть. На столе были расставлены бокалы и тарелки, и Джоанна переходила от гостя к гостю, наливая темно-красное вино в кубки. Мэддокс не обращал внимания на попытки леди Хелены вести вежливую беседу, он уже знал, что это будет еще одна долгая ночь.
Карлотта почти ничего не говорила и, казалось, была в раздумьях. И снова ее усадили как можно дальше от стола хозяина замка. Именно она вела переговоры с Дамеком и, возможно, ожидала большего уважения и внимания, чем получала. С еще более горестным выражением лица, чем обычно, она сделала глоток из своего кубка.
— Вино вам по вкусу? — спросил принц Дамек у Рошель.
Та прошептала что-то вежливое в ответ, но тут Мэддокс заметил, что Карлотта испытывает некоторое беспокойство, пытаясь сглотнуть и, по-видимому, безуспешно. Она снова и снова пыталась сглотнуть, и ее глаза начали расширяться от ужаса. Дыхание с хрипом вырывалось из груди девушки.
— Вы в порядке, моя дорогая? — с легким смущением спросила леди Хелена.
Карлотта покраснела и с трудом поднялась на
