перестраховаться. Если с ними прибуду я, то…
— Нет. Не время ставить условия, пусть если ты с ними НЕ вернешься, будешь наказана. Согласишься — доложу об этом.
— Согласна. Докладывай, — она еле удержалась от колкости.
***
— А потом я еле добираюсь досюда, понимаю, что что-то неладно, и вижу, что ВЫ ДО СИХ ПОР ЗДЕСЬ! Конечно, я вытащила вас.
— Мы бы сами подумали, как выбраться.
— Да ну? Вы едва не сгорели!
— Все было не совсем так, мы можем объяснить!
— Даже слушать не хочу! — тут она призадумалась. — Хотя я не прочь послушать о ваших великих подвигах, — плохо скрыла насмешку она.
— Слушай и запоминай, — скривился Нарви. — Значит, переносимся мы к Утгарду поближе. Никого трогать не собираемся, выпытываем кратчайшую дорогу. Давненько мы там не задерживались, смотрим во все глаза поневоле, конечно.
— И тут кто-то нас хватает за руки и тащит за угол. Оборачиваемся — Эйса и Эймира! И только тогда мы, кажется, поняли, что добирались уж очень долго. Ну и не рассчитали все четверо: хотели пустить нас переночевать, а тут их отец является…
— Это вам за вашу вздорность, — хмыкнула Сила. — Но это не ответ. Что вы делали несколько дней? Это пока тянет на один.
— Вот и зачем перебила? Тут же все узнала бы, честное слово. Так вот, приходит отец, а мы делаем то, что первое приходит в голову: превращаемся в птиц…
— Ну-ну. А как так произошло, что первое, что я там увидела, был переполох, так что я бросилась туда, потому что кому быть причиной, как не вам?
— Превращаться обратно мы могли бы от силы раз в день — когда только Эйса и Эймира видят. Вскоре нам надоело быть нахлебниками…
— Нахлебниками в птичьем теле, — перебила Сила, а так бы вы с радостью остались надолго.
— У нас дела, не остались бы все равно. Вот мы и решили тихонько сбежать, и тут опять этот помоечник. Подозревает что-то при всей своей глупости: зачем его дочкам намеренно выпускать птиц, которых сами и поймали. Мы решили признаться.
— Очень умно. Зачем?
— Хотели устроить переполох. Прицепились к словам: мол, откуда он знает, кто из нас кто? А дальше ты сама все видела. Только вот девчонки бы сами нас дымом укрыли, а мы бы уж выбрались. А тут ты: влетела, всех переколотила, накричала, нас вытянули.
— Только зачем было меня превращать?!
— Чтобы быстрее было. Мы с Нарви летим, и тебя держим — не теряем.
— А еще желуди не разговаривают.
— Прекратите, и хватит мельтешить!
— Мы думаем, как пройти подходящим путем.
— Ты, может, думаешь, а у меня уже есть мысль.
Браться переглянулись.
— Я прав?
— Наверное.
— Ну нет… Это же так глупо!
— Ну да, Нарви! Все будет в порядке.
Сила не выдержала:
— В чем, все-таки, дело?!
— Идем в Железный Лес. Ясени тут не помогут — Хель не такая дура, чтобы позволить просто так перенестись.
***
— Чтобы я еще хоть один раз с вами связалась…
— Знаешь, ты говоришь это каждый раз, когда с нами связываешься, но обещание не выполняешь.
Вокруг послышался шум, и почти сразу, очень не по-натуральному, поднялся ветер, вздымая невесть откуда взятую пыль.
— Что происходит?! — кашляя, крикнула Сила, но получилось у нее намного тише ожидаемого. Ответа не последовало. — Я СИЛА, ДО…
— МОЛЧИ! Мы Нарви и Вали, дети Воздуха, понятия не имеем, кто ты, но уверены, что ты имеешь полное право нас прибить, но лучше этого не делать. Никто не захотел бы быть прибитым, даже сильнейшие. Взываем к етунской солидарности!
Вокруг стихло, послышались сначала будто звериные, а потом человеческие шаги. Все трое открыли глаза и не увидели перед собой ничего. Откуда-то сбоку послышалось:
— Можете повернуться и не бояться, что убьют.
— Так мы и побоял… — тут Нарви всем своим весом постарался наступить Силе на ногу.
Перед ними стояла женщина со спутанными будто красноватыми волосами, иронично глядя на всю троицу, сложив руки на груди.
— Похожи. — констатировала она, — глаза не его, но взгляд…
Близнецы с невозмутимым видом продолжали смотреть на нее, будто и довольные, и ждущие продолжения разговора.
— И что вас сюда привело? — погромче, как-то более деланно-серьезно спросила она.
— Мы хотели заручиться помощью, — начал Нарви, заметив, как глаза женщины, а именно — Ангрбода, подозрительно смотрит на Силу.
— Но уже передумали? — усмехнулась она.
— А вы бы согласились нам помочь? — пискнула Сила, не узнав своего голоса. Вот еще — перед етуншей трусить.
— Забавно спрашивать, не говоря о том, что вы хотите.
— Можем рассказать эту долгую историю, — улыбнулся Вали, а Нарви прошипел Силе на ухо: «Не поправляй нас!».
***
«Кто бы сомневался, — подумала Сила, — стоит только быть сыном Локи, которого было столько времени понять и не держать зла, стоит только иметь сходный с ним нрав и рассказывать истории, то слишком уж преувеличивая, то тяня и дурачась, и уже можно на что-то рассчитывать».
— Если мы не пройдем в Хельхейм, нас волжат, так что это не поможет.
Кто бы сомневался, но все равно было немного неуютно ото всего этого. Не привыкла, наверное. Стоит ли говорить, что она подумала, когда ей совершенно доброжелательно заявили:
— Ты, девочка, останься. Вернутся — уведешь их. Я бы тоже за ними проследила.
И тут послышался стук в дверь.
***
— Я пойду назад, — Задумчиво сказал Николаус. — Кто вы бы ни были, спасибо.
— Даже за то, что тебя поверяли просто так? — усмехнулся Локи, который сам же все это и заварил.
— Даже за это, — странно посмотрел на него Нильс. — Не знаю, как я буду с этим жить, но искренне постараюсь.
— Ну и куда теперь? — вырвалось у Эрнста. — Ты же уже знаешь.
— Постранствую, наткнусь на парочку таинственных незнакомцев и полностью изменю себе жизнь. Думаю, получится. Знаешь, я так тебя и не понял, Эрнст, но очень хочу.
Когда он с утра отправился в путь, старался смотреть только вперед. Слишком старался, раз не заметил пролетевших над ним двух воронов и не предал значение их карканью.
— Ран, так кто твой знакомый?
— И твой знакомый тоже. Узнаешь места?
Локи вздохнул:
— Еще бы нет.
Эрнст решил не спрашивать ни о чем, и просто поник головой.
— Не стоит, Мондхен. Просто уже забыл, сколько не виделись. А еще, Ран, ты только не смейся, обидно, что так и не понадобился мой меч. А ведь его ковали и старались, впрочем — как память сойдет, а то ведь навсегда бы застрял в Мидгарде.
— А как он вообще там оказался?
— Проиграл. Слишком понадеялся на себя
