телефон на стол и, придвинув его поближе к Кеторин, нажала на воспроизведение.
После первых же кадров всё веселье с лица женщины слетело так же мгновенно, как и на лестнице. Марта даже задумалась, нет ли в голове Кеторин маленького рычажка, который натягивал бы на неё счастливую улыбку, как мантию, а в нужные моменты тянул обратно, срывая.
Кеторин не просто поменялась в лице. Даже в этом тусклом свете Марта заметила, как побледнела женщина. Казалось, кровь испарилась из её тела. Когда видео закончилось, хозяйка «Ведьминой обители» включила его ещё раз, а затем ещё и ещё. Она качала головой, словно не веря собственным словам. Но затем всё же подняла глаза на Марту и пронзила холодным ту озлобленным взглядом.
— Хьянга, — выплюнула она, словно даже звук этого слова был ей противен.
— Что это? — едва шевеля губами, спросила Марта. — Ему можно помочь?
— Яд, — коротко ответила Кеторин, а затем, немного подумав, всё же продолжила. — Или же лекарство, но это как посмотреть. Это растение, которым его отравили, но только оно и может ему помочь… сейчас.
Кеторин резко встала из-за столика и, подойдя к своим стеллажам, принялась копаться на них.
— Этот яд применяли очень давно. Удивительная вещь: он увеличивает физическую силу, выносливость, с ним человек может обходиться без еды несколько недель и даже не чувствовать голода. Если говорить современным языком, то хьянга временно превращает человека в сверхчеловека, — объясняла она, перебирая пыльные старые книги на полках. — А потом начинается ад. Сначала дикая слабость и апатия. Человеку даже трудно пошевелить рукой, что уж говорить о том, чтобы подняться на ноги. Затем начинается лихорадка. Представь, какого гореть заживо, когда тебя словно сжигают изнутри…
Марта знала. Её передёрнуло, и она была рада, что Кеторин настолько сосредоточилась на своих книгах, что даже не смотрела в её сторону.
— … словно ты сам и есть этот костёр — костёр, который не потушить. Сначала кожа становится розовой, затем красной, потом начинает темнеть от тёмно-красного почти к чёрному… И именно в этот момент сгоревшие изнутри куски мяса, кожи и внутренностей начинают отслаиваться… по чуть-чуть. Крови нет, она уже давно сварилась, — Кеторин достала одну из книг и положила её на стол.
Это был очень старый и, наверное, очень тяжёлый талмуд, обложка которого была сделана и толстой кожи, на которой были выбиты поделённые пополам луна и солнце. С них словно сочились капли, падающие в чашу.
— Один из самых древних семейных гримуаров, — пояснила Кеторин. — Так вот, знаешь, что самое забавное?
Марта отрицательно покачала головой. Она не думала, что в этом может быть хоть что-то забавное, но во рту всё пересохло, а язык словно прилип к небу, и она не могла выдавить из себя ни слова.
— Вылечить от воздействия хьянги невозможно, — ответила Кеторин и принялась листать плотные страницы, покрытые чем-то вроде смолы для сохранности. — Единственный способ хоть как-то помочь — это дать ещё немного хьянги и обнулить процесс. Человек снова станет здоровым и сильным, словно ничего и не было, но это временное решение. Отсрочка. Не пройдёт и пары недель, как доза понадобится снова.
Кеторин открыла нужный разворот и повернула гримуар к Марте. На странице был нарисован цветок. У него были светло-жёлтые лепестки и алеющая красным сердцевина, а листья на тонких стеблях были странного иссиня-зелёного оттенка.
Хозяйка «Ведьминой обители» постучала длинным оранжевым ногтем по листочку хьянги.
— Нужен порошок из листьев этого… растения. Я даже представить не могу, откуда они узнали об этой мерзости и как смогли добыть. Полвека назад все посевы прочёсывали и выжигали целые поля, если на них был замечен хоть один цветок, — Кеторин плотно сжала губы, с ненавистью смотря на страницу собственного гримуара.
По спине у Марты побежал холодок. Неужели Коул всё-таки умрёт в их доме? И что тогда? Что делать с телом? Шестерёнки в голове вращались на неведомой скорости. Марта судорожно пыталась придумать план. Но по-настоящему дельных идей не возникало. Тупик. Этот мужчина не просто ворвался в их жизнь и перевернул всё с ног на голову — он загнал их в тупик, из которого Марта не представляла, как выбраться.
— К твоему счастью, у меня есть немного этого треклятого порошка.
Марта подняла голову и посмотрела на Кеторин, словно та была её единственным спасением, плотом в открытом море.
— Но у меня есть условие, — на губах Кеторин расцветала немного зловещая ухмылка. — Ты дашь мне возможность изучить тебя и твою магию. Только в этом случае я помогу тебе.
Марта нахмурила брови. Кеторин больше не была спасительным плотом. Она была выбором, и ни один из них Марте не нравился. С одной стороны — странный труп в гостевой спальне, с другой — Кеторин и её непонятное «изучить тебя и твою магию». Марта долго думала и уже начала склоняться к тому, чтобы оставить всё, как есть. Она не жалела Коула. Возможно, этому миру без него было бы куда лучше.
Но потом перед глазами появилось заплаканное лицо Мегги. Мегги, которая останется одна, если правда вскроется. А этого Марта не могла допустить.
Она кивнула и нехотя ответила:
— Я согласна.
========== Глава 12. Подопытные ==========
Коул молчал. Марта не могла даже представить, что когда-нибудь будет рада тому, что человек просто молчит. Ещё никогда в жизни ей не было так комфортно слушать, как глубокая тишина разливается по комнате.
В блаженном покое Марта поудобнее устроилась в кресле, в котором провела прошлую ночь, и тупо уставилась перед собой, по сути, принявшись внимательно изучать Коула. Его грудь мерно вздымалась. Он дышал глубоко и ровно, а кровавые пятна с его лица постепенно сходили; как и с рук, всё ещё привязанных к изголовью кровати. Наверное, стоило бы его развязать, но силы уже покинули Марту, и она не могла даже пальцем пошевелить.
Последние полчаса были адом. Ей пришлось самой вливать охотнику в глотку яд-противоядие. Отца она к этому «умопомрачительному» занятию привлечь не могла, а потому сама стойко сражалась с Коулом. И это было действительно сражение: даже будучи связанным по рукам и частично ногам, он брыкался и вырывался, попутно кричал, стонал и даже пускал слюни и плевался. Марта мысленно содрогнулась при воспоминаниях о случившемся. До сегодняшнего дня она даже не могла представить, можно ли заливать воду прямо в глотку орущего человека и при этом не убить его? Теперь знала: можно. Но она строго для себя решила, что больше никогда не будет делать ничего подобного.
— Как он? — раздался хриплый голос
