— Но это же невозможно? — едва ли не с обидой глянула на Хозяйку Лана. — Батюшка Водяной говорил о том, что у каждого своя судьба.
— Из любого правила существуют исключения, — улыбнулась ей Хозяйка.
Так Лана вернулась в Вольный Устюг и там узнала о том, что Кощей сокрушен. Не Яромиру, а другому отступнику довелось освободить Финиста, построить корабль, отыскать наковальню и выковать меч-кладенец, который в руке смертного свершил свое предназначение. Не дождался мятежный ящер и падения Змейгорода. Древняя твердыня сделалась легкой добычей смертных, когда иссякли рудники, а старейшины уничтожили друг друга в жестокой усобице, деля остатки прежнего достояния и не замечая, что покров батюшки Велеса становится все тоньше. Магия, впрочем, и в остальном мире иссякала. И ящеры нередко селились среди людей, признавая их, если не равными, то достойными хозяевами земли, как и они пытливыми и отважными, но при этом такими же жадными и неуживчивыми.
Лана с удивлением наблюдала в каменном зеркале Хозяйки, как меняется облик городов, как люди строят умные машины, способные с неистовством потомков Полоза вгрызаться в горы и подниматься в небесную высь. Кроме каменного терема Хозяйки, сама она никуда не выбиралась, хотя обязанности Хранительницы выполняла с усердием. Впрочем, случалось, зиму, когда ее сила слабела, она проводила во сне, а все лето летала на лебяжьих крыльях, временами забывая человеческую речь.
Ее красота, питаемая ее угодьями, по-прежнему не увядала, и на нее заглядывались не только смертные, которым случалось достигать Вольного Устюга. Звали ее замуж кудесники и князья, родственники Великого Полоза, которых она встречала в тереме Хозяйки и один именитый принц из народа дэвов, сын освобожденной подруги, прекрасный, как цветы Полудня. Владевший силой огня, в истинном обличии он даже чем-то напоминал Яромира, только чешую имел черную, отливавшую на солнце синевой, как его густые волосы. Вот только сердце Ланы он не затронул, да и сам хранил верность смертной жене и матери своего единственного сына, и потому чувства русалки понял и предложил свою дружбу, иногда заезжая в гости.
А потом в речных заводях Вольного Устюга Лана нашла кольцо с сапфирами. Обручальное кольцо Яромира.
Глава 35. Андрей
В первый момент Лана не поверила. Она уже устала ждать. Да и времена наступили такие, что для чудес не оставалось места. Смертные в упоении своим могуществом не просто подчиняли, но и хищнически убивали природу, открывали новые источники энергии, способные как облагодетельствовать весь мир, так и его уничтожить.
В разрушительных войнах гибли уже не тысячи, а миллионы. Не меньше жизней уносили страшные эпидемии. И за всем этим стояла жадная Навь, против которой оказались бессильны не только Хранительницы, но и такие древние сущности, как батюшка Водяной или Хозяйка с ее братом Полозом. Только матушкину реку перегородили несколько десятков плотин, навсегда изменив облик долины и закрыв пути к нересту стерляди и других ценных промысловых рыб.
Но золотое кольцо продолжало сиять сапфирами, и Полоз безошибочно узнал свою работу.
— Здесь нет никакой ошибки. Такие вещи просто так в заводях не валяются, — улыбнулась ей Хозяйка. — Похоже, ты дождалась.
— Да как он меня отыщет в такой глуши, — неожиданно для себя засмущалась Лана. — Разве что придет строить какой-нибудь вонючий завод.
— Великий Устюг — заповедное место, — сдвинул золотистые брови Полоз, которому с каждым годом приходилось все сложней защищать свои кладовые, которые он открыл смертным, от выползней из Нави и просто рвачей.
— Но Яромир знает дорогу и добраться сюда ему не помешала даже проклятая руна Нави, — напомнила Хозяйка, чей терем и раньше менявший обличье под ее настроение, теперь не отличался от построек смертных и назывался «Научно-исследовательский институт цветной Металлургии».
— Посмотрим, как соединятся нити судьбы, — заключил Полоз. — Но это место я супостату не отдам.
— Ты лучше себя побереги и своих девочек, — вздохнула Хозяйка, имея в виду смертную жену Хозяина всего золота и подраставшую дочь, которой предстояло родить наследника дедова дара.
— Не учи меня, не маленький, — отмахнулся Полоз, хотя о нависшей над ним опасности, он, конечно, знал.
Лана вернулась в свои угодья и стала ждать, обихаживая лес, прибираясь в избушке и почти неосознанно прихорашиваясь. В последние годы обновы она надевала, только когда выбиралась в людской мир, с легкой руки Хозяйки, то примеряя то фижмы, то затягивая на все еще тонкой по-девичьи талии неудобный корсет. Модную у смертных в последние годы мини-юбку она сочла нарядом слишком откровенным. Хотя, глянув на себя в зеркало, отметила, что ноги, столько лет топтавшие лесные просторы, все еще сохраняют стройность, а стан — гибкость. Зато брюки сочла одеждой удобной, особенно для прогулок по лесу или езде верхом. Хотя сама по-прежнему предпочитала длинную вышитую рубаху с поневой, при встрече со смертными превращавшиеся в строгую юбку с кофтой или льняное платье.
Он появился в Вольном Устюге ясным весенним днем под звуки радио, отпугивавшее диких зверей, и тарахтение вонючей моторки, одетый в брезентовую ветровку, армейские штаны и болотные сапоги. Высокий, крепкий, с буйной копной рыжих волос, такой же огненной бородой и пронзительными синими глазами. Невозможно молодой. Даже по меркам смертных. Заповедный край его сразу впустил, а Лана мгновенно его признала, удивившись только, почему не чувствует привычной магии огня, с которой так упоительно сливалась ее собственная. Но только не в последний раз, когда его, поглотив, отравила темная сила Нави.
Сейчас даже отдаленного присутствия тьмы в нем не ощущалось. Как, впрочем, и остальной магии. Он снова пришел в этот мир, чтобы прожить недолгий век смертного. И что за такой короткий срок можно завершить? Впрочем, об одном деле Лана точно знала. Не просто так река принесла ей обручальное кольцо.
— Яромир! — позвала она его со всей тоской страстью, которую копила долгие годы, да что там годы — века.
Но он ее не услышал. Более того, Лана оставалась для него невидима, как и та часть мира, в котором она сейчас жила. Все же обязанности Хранительницы накладывали определенные ограничения, и в Вольном Устюге ее мог увидеть только такой же потомок бессмертных, пусть даже дальний, или шаман. А Яромир в своем новом воплощении ни к тем ни к другими не принадлежал. Более того, он даже не верил в существование иных миров, кроме того, который он мог увидеть, пощупать или вычислить с помощью математических формул.
— Андрюх, ты куда запропастился? — позвал его кто-то из спутников, чья моторка тарахтела в камышах у самой границы Вольного Устюга, но не могла попасть внутрь, петляя по протокам.
— Да я сейчас! — отозвался Яромир, который теперь откликался на имя Андрей. — Здесь просто заповедник какой-то! такое разнообразие видов! Одних гербариев можно насобирать на десяток коллекций. Не говоря о земноводных. — Езжайте сюда.
— Да не, мы лучше вдоль Княженицы осмотр проведем. — благоразумно отозвались со второй моторки те, кому доступ в Вольный Устюг оставался заказан. — Кузьмич говорит, там ниже по течению плотина бобров. Соберем материал для отчета на кафедру по млекопитающим.
— Хорошо, я тогда пока тут осмотрюсь и сделаю замеры. Странно, что мы здесь еще ни разу не были.
«Что он творит? Он это серьезно?» — не поверила своим глазам Лана, когда ее вернувшийся возлюбленный, заглушив мотор, ступил на мелководье и, вооружившись сачком, словно неразумное дитя, начал с увлечением ловить лягушек, а потом еще и цветов нарвал, стараясь брать с корнем и разных видов. Венок он что ли собирается плести. И что такое гербарий?
В следующие недели он приезжал в Вольный Устюг, как к себе домой, в упор не замечая ходившую за ним буквально по пятам Лану, и каждый раз либо ставил садки, либо ловил мелкую живность сачком. Так что Хранительница начала уже на него сердиться. Впрочем, большинство животных, среди которых отдавал предпочтение лягушкам, тритонам и водившимся тут в изобилии мелким ящерицам, он обмерял и отпускал, лишь некоторых оставляя «для исследований».
