А альв… Он был доволен. Горд своей повзрослевшей девочкой. По максимуму выдавив информацию из эльфов, он воспроизвел метания Риины. Практически в точности. Пришел к тем же выводам, что и она. Иногда конфликт затрагивает множество сторон, и угодить всем не получается, сколько сил ни трать. Наилучший выход в такой ситуации — устранить причину. Она так и поступила. Нет повода осуждать ее за это. Чувства же… Он связал их в тугой узел. По-другому не мог — наворотил бы такого, что у любого альва волосы на затылке встали бы дыбом. Не для того Сойварраш сбросил силу в лесу, основательно сомневаясь — жив ли морф. Смерть Олара основательно подгадила бы далеко идущим планам Знающего.
Конечно, сдерживая себя, он не добьется ничего. Хорошего. Альв отпустит их, если Риина умрет. А если выживет? Сойварраш старательно гнал от себя нелепое предположение. Чем сильнее надежда, тем больнее разочарование. Необычно ощущать себя куском негодного к употреблению мяса. Там, за закрытыми дверьми, где пара целителей пыталась спасти жизнь девушки, он был лишним. Накопив многое, Знающий чувствовал себя скупцом, однажды осознавшим, что звонкие монеты не есть основная составляющая бытия. Не все измеряется золотом. Все, чем он обладал, не поможет вернуть румянец на Ее щеках…
Маги закончили на рассвете. Молча распахнули дверь, приглашая войти. Властным жестом остановив всех, альв один прошел в залу. Куколка. Прекрасная хрустальная статуэтка, вырезанная умелой рукой мастера-эльфа. Полупрозрачная кожа, исхудавшее за ночь тело. Огромные, синие настороженные глаза на бледном лице. Сознание, ощетинившееся угрозой. Сойварраш осторожно присел на край ложа и протянул руку. Удостовериться, что это не сон, что дорогое ему существо все-таки вернулось с полдороги к Создателю.
Целители предупредили, что ей нельзя спать до восхода, и оставили их наедине, отправившись разгонять по залам полусонных эльфов.
Что-то надо сказать еще, но что? Все бывает впервые, и все бывает однажды. Даже слова. Легко к ним относятся только глупцы, направо и налево раздавая не имеющие веса обещания. Знающий не был болваном. Он умел тщательно подбирать слова, искусно манипулируя собеседниками. Есть ли необходимость в этом сейчас? Стоит ли дать отставку прижившимся навыкам и сказать искренне? То, что рвется из омута души, и должно было быть озвучено уже давно… Обратной дороги не будет. Не повернешь назад, не скажешь — забудь. Сотри из памяти. Признание. Сначала тропинка среди дебрей чужой души, в дальнейшем — проторенная дорога, соединяющая два существа крепчайшей цепью веры друг в друга. Неразрывной.
— Смирись… — Сойварраш наклонился к маленькому ушку.
— Мне не избавиться от тебя…
— Смирись, и я научу тебя жить. Без сожалений. Не сомневаясь.
— Настойчив…
— Смирись, и я подарю тебе иной мир. Без боли и страха. Полный наслаждения.
— Я потеряю себя…
— Смирись, ты станешь многограннее…
— Безумие…
— Смирись, и я разделю его с тобой.
— Ты не оставляешь мне выбора…
— У тебя его не было с рождения. Смирись, и тебе не придется бороться. Ты забудешь усталость.
— Хорошо…
Ликование. Захлестнуло альва с головой. Утопило. В ярких красках взрывной радости. Он сглотнул. Не торопиться. Сойварраш целовал ее, снимая все ментальные щиты, давая пропуск в свой мир. Бесконечно чуждый человеку. Разложив и подписав все по полочкам, словно рачительный торговец. Не стесняясь страхов и не смущаясь желаний. Обнажая разум и чувства. Разделяя все с ней. Навсегда доверяясь и принимая доверие.
— Риина, мое сердце бьется только для тебя…
Резиденция Императора. Вечер следующего восхода.
— Где она?! — в гостевых покоях, выделенных эльфийской делегации, возник разъяренный Лисардо. "Как узнал?" Кристейсен поморщился. Не вовремя появился хозяин. Будет ставить на место. Всех и вся.
— Простите, Император, ничем не могу Вам помочь, — отстраненно вежливо произнес эльф заранее приготовленную и отрепетированную фразу. Он должен выиграть время.
— Не можешь?! Как смеешь ты, гость, скрывать изгнанницу в моем собственном доме?! — взревел Император.
— Если Риина Дель Мааре изгнанница, то зачем Вы хотите ее видеть? — безукоризненно вежливо ответил Высокий.
— Ты забыл, с кем разговариваешь? Ты от кого требуешь объяснений?! — мужчина прищелкнул пальцами, и в залу ворвались императорские храны с оружием наготове.
— С человеком! — презрительно ответил Кристейсен. Правительница обозначила границы полномочий своего каро-ари. Правильнее выразиться — их полное отсутствие.
— Ты и твоя Правительница ответите за это! — выкрикнул Лисардо, с размаху отвешивая оплеуху Кристейсену. Ему надо было на кого-то выплеснуть свою злость. Он осознавал, что эльф специально оставленная приманка. Не принял ее. Так, слегка потрепал.
— Всегда к Вашим услугам! — пробормотал Высокий. Он стерпел это унижение. От эни. Как и было приказано. "Ничего, он еще предъявит счет…"
Император лихорадочно обыскивал резиденцию. Заразив этой болезнью хранов. Ему казалось важным найти девушку. Поговорить с ней. Не обладая и сотой долей талантов альва, человек интуитивно чувствовал подвох. Не могла она так поступить с ним. Без оснований. Диктующих жесткие рамки поведения для нее. Прожевав обиду, проведя ночь, слоняясь по резиденции, вспоминая незначительные детали, Лисардо додумался. Этот выброс силы, опустошение пришли к девушке после визита к Сэлларионе. Император был готов отдать правую руку на отсечение — остроухие задумали и реализовали гнусную комбинацию. Заставили. Вбили клин между ними. Он обязательно выкинет их отсюда, едва добудет доказательства заговора, а в том, что именно он имеет место быть, Император не сомневался.
Переходя из корпуса в корпус, человек заметил быстро снижающуюся точку. Дракон?! Создатель! Великолепная возможность сбежать: рептилии и их всадники свободно преодолевают магические барьеры! Указав сопровождающим на место предполагаемое посадки, он активировал артефакт перемещения и первым из преследователей оказался на месте. Двое беглецов уже были там: широкоплечий воин в походном снаряжении и кутавшаяся в каи женская фигурка, прильнувшая к боку мужчины.
— Риина! — так вот, в чем дело! Кто эта тварь, по-хозяйски обнимающая его избранницу?! Девушка обернулась, а вместе с ней ее спутник. Увидев человека, он крепче прижал к себе девушку и зарычал, показывая длинные клыки. "Как зверь…" Лисардо не справится с ним, представителем расы совершенных воинов. Императора учили обращаться с мечом, но предпочитал он грифель.
