— Простите, наставник, но нам надо готовиться к заданию на вычитание.
Это услышали все и восприняли с пониманием.
Команда собралась в кружок. Я постарался согнать с морды и с гребня малейшие проявления радости.
— Вот что вы должны крепко уяснить себе, ребята: только что нам бешено повезло.
Многозначительная пауза. Она даст время догадаться, в чем именно повезло. А теперь эти догадки необходимо закрепить:
— Нам предложили то задание, которое я угадал. Вот почему мы смогли продемонстрировать наибольший отрыв. Но с вычитанием будет не так…
— Ты откуда знаешь?
— Не верю, что и на сложение, и на вычитание дали задание с одинаковым принципом. Скорее ожидаю задачу с числами в районе миллиона. Все помнят принципы работы с тысячами?
Будь то люди, вопрос был бы закономерен. Для драконов с их памятью он мог бы посчитаться оскорбительным. К счастью, мои подопечные приняли его за риторический.
— Почему‑то я в вас уверен.
Разумеется, эту фразу сочли за незамысловатую шутку.
— Кажется, кто‑то еще закончил расчет. Ну да, так и есть. Скоро нам разрешат зайти обратно. А теперь мелкая просьба…
Удивились все, хотя никто не выказал эту эмоцию слишком уж явно.
— …когда будем рассаживаться, пропустите меня назад. Мне нужно сидеть позади всех вас.
Согарр и Суирра переглянулись. В тот момент ничто не могло поколебать моей уверенности: эти двое прекрасно поняли, почему сказано "мне нужно", а не "я хочу". Возможно, что другие тоже догадались.
Судья пригласил нашу команду на площадку. Мы расселись. Я оказался сзади.
Ну так и есть: вычитание шестизначного числа из шестизначного. И снова отслеживаю хвосты товарищей. Но на этот раз получилось по — другому.
Мы с Согарром подали знак о решении практически одновременно. Но третьим и четвертым по скорости были незнакомые личности. Я постарался их запомнить. Это было нелегко: никаких особых примет, да и цвет обычнейший: светло — зеленый и голубой. Чего там: даже пол я угадать не смог. Зато все прочие призеры были из наших.
Вне зала эмоции, разумеется, выплеснулись:
— Одиннадцать очков!!! Уже двадцать шесть!! Как вы думаете, хватит на пятое место?
— Чего там пятое — и на четвертое можем замахнуться.
Драконочки — болельщицы отожгли "песню и танец радости". Так, по крайней мере, мне это действо назвали. Удивительно, но песня оказалась довольно мелодичной даже по человеческим меркам. Правда, текст состоял в основном из междометий. Ну а танец… Мой хохот все как раз и приписали огромной радости.
Дав ребятам выплеснуть чувства, я заявил:
— Вы тут веселитесь, а мне надо переговорить с наставником.
Никто не придал моим словам большого значения, даже Согарр.
Глава 20. Жертва фигуры с форсированным выигрышем
— Наставник, я бы хотел попросить вас рассказать мне кое‑что.
Полная благожелательность в ответ, которая и ожидалась.
— Не могли бы вы точно процитировать правила олимпиад, касающиеся участников, а также прав капитана.
На это ушло, по моим прикидкам, с полчаса. Но по окончании цитирования правил (драконья память — это силища!) Леррот не удержался:
— Зачем тебе это надо, Стурр?
— Если мне как капитану придется объясняться с судьями, я должен точно знать правила.
Учительский опыт был достаточен, чтобы понять: ученик затеял нечто, находящееся на грани разрешенного. Эта мысль была высказана вслух. Но ответ я приготовил заранее:
— Наставник, если вы не будете знать мою домашнюю заготовку, то вы не можете нести за нее ответственность. Она будет на мне.
Острый взгляд в ответ.
— Стурр, я в этом случае несу ответственность за то, что не предупредил тебя о неправильности твоих действий. И еще: если я не буду знать заранее о твоих замыслах, мне труднее будет защищать тебя на судейской коллегии. А если ты не сможешь правильно защитить свои действия, то главный наставник будет весьма тобой недоволен.
Очень хотелось сказать, что недовольство будет при любом исходе, но пришлось проглотить реплику. Вместо нее последовала вежливая (с микроскопической долей иронии) улыбка:
— Я постараюсь защитить команду сам, с вашего позволения. Но есть еще вопрос. Наставник, кто из соперников нашей команды считается самым сильным?
Уж тут Леррот был в своей стихии:
— Несомненно, школа главного наставника Ррада. Очень сильные дракончики. Правда, школа главного наставника Рамирра тоже хороша, но вряд ли ей светит первое место. Ну разве что телемагия позволит вырваться вперед. Это состязание, видишь ли, сильно подвержено всяким случайностям.
Вот оно, поле для финтов ушами. Придется усилить бдительность.
— Я буду счастлив, Стурр, если твоя команда займет пятое место.
Это большая похвала. Он сказал "твоя команда" — стало быть, понимает мою роль.
— Я постараюсь сделать так, чтобы вы остались очень довольны, наставник.
Не уверен, что учитель заметил некоторую долю двусмысленности.
С самого утра нас погнали на площадку и объявили: первыми пойдут состязания по магии огня, потом воздуха и, наконец, воды. Также нам рассказали о задаче в магии огня. Я сделал домашнюю заготовку на любой вариант порядка испытаний, так что здесь экспромт не требовался. А вот с самой задачей предвиделись большие трудности. Кажется, предстоит жертва фигуры.
По правилам капитан имел право на небольшое совещание с членами своей команды перед каждым состязанием. Я отвел в сторонку Хьярру и Согарра.
— Вот что, ребята. Вы все слышали условия задачи: зажечь палку. К сожалению, тут понадобится не умение, а голая сила. Так что работать тебе, Хьярра…
Драконочка горделиво встопорщила гребень. А по Согарру эмоции вообще нельзя было увидеть. Мне показалось, он и не рассчитывал, что эту задачу доверят ему.
— …но имей в виду: у меня сведения, что наши соперники очень сильны. Возможно, даже сильнее нас двоих, вместе взятых.
К сожалению, приходится кривить душой. Это верно, у нас на пару с Хьяррой крайне мало шансов, даже если я выложусь до отказа. Никакие хитрости мне просто не приходят в голову: очень уж прямолинейная задачка. Вот почему я и не стану выкладываться: надо поберечь силы для воздуха и воды. В результате нам не видать с этого состязания и одного очка. Риск? Да. Хьярру жалко? Да. Но победа важнее.
Согарр все же встрял в разговор:
— Насчет силы других — это тебе Леррот сказал?
— Он.
И снова глубинное ощущение, что товарищ по команде полностью прокачал ситуацию. И снова ничего доказать нельзя.
