Губы против воли растянулись в широкой, до ушей не меньше, улыбке. Люцианна понятливо выскользнула из комнаты буквально за миг до того, как в нее вошел мой жених. Вошел — и тут же почти без перехода я оказалась сидящей на его коленях в кольце теплых родных рук.
— Скучала? — меня игриво куснули за ухо, на что я, в отместку, попыталась цапнуть его за нос. Конечно же, безуспешно, до его реакции мне как до эльфийского престола. То бишь, кажется, что вроде достижимо — но на самом деле, это лишь мечты и только.
— А должна была? — притворно изумилась я. Но, не выдержав безжалостной щекотки, созналась: — Скучала, очень скучала!
— Я мяса принес, надеюсь, Люцианна умеет его готовить. У меня уже слюнки текут.
У меня, если честно, потекли тоже — соскучилась моя демонская душонка по жирному, ароматному, вкуснющему… кхм, кхм, в общем, по мясу.
Глядя на мое, подозреваю ставшее плотоядным, выражения лица, Лико рассмеялся.
— Не смешно!
— Смешно, малыш, ты так смотрела что…
Его прервал влажный треск.
Мы обернулись.
Лежащее на другой стороне кровати яйцо странно вздулось с одной стороны, по его боку пошла глубокая длинная трещина…
Мама…
Кусок скорлупы приподнялся, из-под него показалось нечто бело-желтое, покрытое густой слизью непонятного цвета.
Змей сорвался с места, предварительно ссадив меня на кровать, подлетел к яйцу, прямо руками стал оттирать слизь, как оказалось, с мордочки… Драконеныш открыл крохотную пасть и… заверещал-заплакал, да так, что даже я поняла — звал мать.
— Сагвер, — позвал Лико. — Иди сюда. Не бойся!
Я подошла. Змей вытаскивал дракончика и скорлупы, аккуратно ломая ее по краям надлома. Вот уже в его руках весь в слизи, жалобно, как брошенный зимой на улице щенок, плачет дракончик. А из скорлупы уже показывается следующий.
Без лишних вопросов я выхватила из рук Змея уже вылупившегося, схватила первую попавшуюся ткань (валявшуюся на полу рубашку Лико, думаю, он простит) и стала вытирать примолкнувшего в моих руках детеныша.
Он оказался маленьким, не больше обычной домашней кошки. Золотистого цвета чешуя на ощупь была мягкой и податливой, коготки на лапках, однако, уже ощутимо царапались. Зеленые как изумруды глаза, не отрываясь, смотрели на меня — неужели он что-то понимает? Не удивлюсь, если так и есть. Крылья представляли собой две чешуйчатые тряпочки, безвольно свисающие со спины драконенка. Надо вытирать осторожней, не дай Пламя поврежу еще…
Раздался второй пронзительный писк, одновременно с этим в комнате появилась Люцианна — наверное, на шум прибежала. Она ахнула и, схватившись за уже немного выступающий живот, прислонилась к стене.
— Готовь бадью с горячей, но не кипящей водой! — не глядя, бросил ей Лико.
Я протянула ему уже изгвазданную рубашку, чтобы он протер второго ребенка.
"Мой" драконеныш вытянул шею в сторону девушки и то ли зашипел, то ли еще что-то. Мдя, грозные детишки, ничего не скажешь.
Люцианна жалобно смотрела на Змея, и до меня дошло, что ни набрать, ни согреть воду она не сможет. Первое из-за того, что беременна, второе по причине отсутствия магических навыков. Лико видать это тоже понял, так как сунул мне в руки детеныша с белой чешуей и бегом побежал вниз.
Я присела на кровать, чтобы не дай Пламя, не уронить драконят на пол. Те, тихо попискивая, ворочались на моих коленях, кусая края рубашки и мелко дрожа.
Замерзли, что ли?
Люцианна подошла ближе, но вновь наткнулась на странное полушипение, на этот раз, обоих детишек.
— Чего это они? — поинтересовалась я.
Девушка растеряно отступила назад.
— Не знаю… Я драконят впервые вижу! И понятия не имею, что да как…
— Понятно…
Этого и стоило ожидать. Ладно, я надеялась, что она нам поможет в воспитании, но видно не судьба.
Один из драконят (кто там, кстати, девочка, кто мальчик? Как их различать вообще?) с блаженным выражением морды грыз мой хвост, хорошо зубы пока маленькие не больно. А вот что будет дальше…
Вернулся Змей, подхватил золотого на руки и побежал вниз, я за ним.
Я никогда не говорила, что у Змея есть астоящая баня? Нет? Так вот, говорю. Деревянное строение, с парилкой и маленьким каменным бассейном внутри… Стоит она шагах в двадцати от дома, в зарослях, так что поначалу и не видно, только по протоптанной тропинке и найдешь…
Именно туда мы сейчас бежали, хоть я и не очень понимала зачем.
А, поняла. Мы выкупали дракончиков в горячей воде, как объяснил Змей, чтобы смыть слизь до конца, а то она может забиться между чешуйками и мешать.
Потом закутали в полотенца и принесли обратно в дом — кормить.
Эх, не видать нам мяса, новорожденные разом умяли весь принесенный Змеем шмат, и мирно заснули на кровати, в гнезде из одеяла, прижавшись, друг к другу.
А мы с Лико устало уселись прямо на пол.
— Как думаешь, — я первая подала голос, — кто из них кто? Ну, в смысле девочка — мальчик?
— Драконица — та, что золотая. Мальчик — белый. Кстати, не нравятся мне его крылья, надо будет осмотреть, когда покрепче уснут.
— Поздравляю, папаша, — усмехаюсь.
— И я тебя люблю, — отзывается он. — Солнц, пойдем мыться, а?
Я оглядела перемазанную себя, не менее чистого жениха… Согласилась обреченно:
— Пойдем…
Да, в баню, мы всегда ходим вместе…
Чистые и довольные мы ограбили кухню на предмет пожевать, нашли немного — подозреваю, что Галад побывал здесь до нас. Но все, что нашли, съели махом, и довольные целовались, пока на кухню не пришла Люцианна, и не выгнала нас подальше, аргументируя свое поведение тем, что ей готовить надо.
Пожав плечами, поплелись наверх рассматривать наше "потомство" как, шутя, называл драконят Змей.
Детки, все еще тихо сопели. И не проснулись даже тогда, когда мы стали их осторожно ощупывать. Попутно Лико убрал и испепелил остатки яйца, и вычистил магией простыни.
Змей долго рассматривал, мял и вертел крылышки белого дракончика.
— Ну что? — не выдержав, спросила я.
— Ничего хорошего, — мрачно вынес вердикт Лико. — Крылья искореженные, видимо в яйце передавило. Летать он не будет, — это однозначно. Может даже шевелить не сможет, здесь как получится. Так… с девочкой все нормально, она даже больше брата, и по размеру, и по весу. Смотри, какие когти!
— А… Он совсем летать не будет?
— Совсем. Вот здесь, видишь? Основание крыльев просто не сформировалось. Такое часто случается, если в яйце два детеныша, места мало и один калечит, или же вовсе убивает, другого. Солнц, ты чего? Не плачь, все нормально главное, что живой он.
