- Может быть,- я пожал плечами, стал пялиться на проходящих женщин.- Как вам вот эта? Ничего, правда? Только грудь маловата. Нам, мужчинам, надо, чтоб грудь во, а задница во! Или даже во!
Я показал руками, в дурацком воображении художника сразу возникла яркая и сочная картинка, обрела объем и краски. Пальцы на миг ощутили тепло и мягкость тела, шершавую ткань платья…
- Ничего хорошего,- поморщилась Катрин.- Обязательно обсуждать со мной такое?
- Ну как же! - воскликнул я.- Вы же возлюбленная моего брата, а значит, почти член семьи. Так что высказывайте свое мнение, не стесняйтесь. Я тоже стесняться не буду.
- Какие простые у вас нравы,- она покачала головой, посмотрела на меня уже с нескрываемым презрением- У меня слуги галантней и обходительней.
- Простите, графиня,- я виновато развел руками.- С волками жить - по-волчьи выть. Со своим уставом в чужой монастырь не лезут. Вы же в стране простолюдинов. Готовьтесь к тому, что с вами будут говорить как с ровней.
Она побледнела и скривилась так, будто съела целый газик незрелых лимонов. Набрала в грудь воздуха: явно хотела высказать все, что думает, но увидела мою хитрую рожу и осеклась.
- Эскер, вы специально меня задеваете? - спросила она, покраснев от гнева.
- Что вы, графиня? - вскричал я.- Да как вы могли подумать такое? Мы люди простые, даже простецкие, никого обижать специально не умеем.
Я поклонился, лицо постарался сделать как можно проще, бесхитростней. Но она уже поняла, что я издеваюсь, зло сощурилась, красивые глаза метнули молнии. На бледных щечках проступил прелестный румянец.
- Эскер, прекратите паясничать! - попросила она. Слова цедит сквозь зубы, в голосе нескрываемая угроза.
- Вы так прекрасны в гневе! - я еще раз поклонился: спина не переломится, а ей приятно.- Теперь я понимаю, почему Аш влюбился именно в вас.
- Почему же? - она мгновенно остыла, во взгляде появилось любопытство.
- Его привлекла интрига,- задумчиво произнес я.- Женщина должна щекотать нервы мужчине, чтобы сохранить свежесть восприятия, чтобы держать в постоянном напряжении. Так вот, вы, графиня, не щекочете, вы скребете кончиком острого меча.
Она не поняла подтекста (и слава богам), милостиво улыбнулась, принимая похвалу.
- Эскер, вы как грубый кусок скалы,- сказала она. Вам нужен скульптор, который сделает из вас прекрасную статую.
- Или скульпторша,- хохотнул я,- Но типун вам на язык, графиня! Уж лучше в омут головой!
- Почему так категорично? - удивилась она.
- Женщина - это кандалы,- заявил я - А на кой фиг мне цепи? Я человек свободный.
- Свобода - значит, одиночество,- отпарировала она.
- Не скажите,- я погрозил ей пальчиком, лукаво ухмыльнулся.- Больше чем уверен, это высказывание придумала женщина. Свобода - возможность делать выбор. Не больше и не меньше.
- Иногда лучше, когда выбор делают за нас.
- Не лучше, а легче,- уточнил я.- Но что хорошо для слабого человека, то оскорбление для сильного духом.
- Вы считаете себя сильным? - она изогнула бровку - опять отрепетированное перед зеркалом движение,- недоверчиво хмыкнула.
- Не считаю,- я тяжело вздохнул.- Но стремлюсь быть таким, а это уже кое-что, согласитесь.
- Соглашусь,- кивнула она.- Вы поражаете меня, Эскер. Ведете себя как ребенок, маленький и избалованный, через мгновение высказываетесь, словно убеленный сединами старец, еще через секунду вы неотесанный простолюдин, рыцарь, галантный вельможа… Вы весьма противоречивы.
- Лишь в споре рождается истина,- хмыкнул я.- А уж я с собой спорю, еще как спорю…
- Это вообще-то душевная болезнь,- поддела Катрин.
- Я предпочитаю другое определение - творческий человек.
Я сделал грудь колесом: вот я какой - красивый, умный и, главное, скромный. Графиня посмотрела в сторону, лучезарно улыбнулась. Я обернулся: к нам сквозь толпу пробирался Аш. Даже не бежал, а скакал галопом, весь в мыле, глаза выпученные, безумные. В руках небольшой кувшин с узким горлышком.
- А вот и я,- прохрипел он полузадушено.- Так спешил, так спешил…
- Успел,- кивнул я.- Молодец! За скорость хвалю.
Брат не понял, на меня посмотрел с подозрением: дескать, что мелешь, вымученно улыбнулся Катрин. Графиня бросила ему жаркий взгляд, отчего Аш сразу же взбодрился, и мило улыбнулась.
- Вино очень редкое,- сказал брат, вытирая со лба нот.- Но говорят - стоит тех денег, которые за него отдал.
Он сковырнул сургуч, ловко вытащил пробку. Я потянул носом: аромат божественный. Пахнуло жарким летом, виноградной лозой, немного сладкой малиной и восточными пряностями. Аш бережно разлил по кубкам, аккуратно поставил полупустой кувшин на стол.
- Я хочу выпить за вас, прекрасная Катрин! - с воодушевлением сказал он.- За вашу неземную красоту и обаяние, за ваши алые коралловые губки, за тонкие брови…
- Короче! - грубо оборвал я.- Вздрогнули! Опрокинул залпом, как простую сивуху, крякнул,
хрюкнул, вытер губы рукавом рубахи, довольно причмокнул. Вино было прекрасное, мягкое и ароматное. Такое надо пить маленькими глоточками, долго смакуя, катая во рту и вообще наслаждаясь. Но меня уже понесло: надо было выдержать образ придурковатого брата.
Аш бросил на меня недовольный взгляд, скривился, отпил из кубка совсем чуть-чуть - на такое святотатство, как я, не решился.
- Хорошее вино как женщина,- сказал он льстиво.- С годами становится все лучше и лучше.
- Но рано или поздно любое вино превращается в уксус,- подхватил я.- А вообще каждая женщина должна сделать в жизни три вещи - разрушить дом, срубить дерево и вырастить дочь. За настоящих женщин!
Они посмотрели на меня с удивлением, но выпили. Я мотнул головой, пытаясь разогнать пьяную одурь. Это был уже не давешний компот: в голову сразу же ударило с силой кулака трактирного вышибалы. Все вокруг приобрело удивительно яркие краски, язык размяк, приготовился ляпнуть что-то похабное, но я все-таки сдержался. На балу ведь, не в трактире. Это нашему мэру можно и даже нужно по статусу. Подданные должны видеть, что правитель - свой человек, как и все, любит иногда расслабиться.
- У вас такие тонкие пальцы, Эскер,- сказала Катрин.- Пишете картины или музицируете?
Я пьяно улыбнулся, посмотрел на свою кисть с удивлением.
- Пальцы как пальцы,- хмыкнул я.- Но вы правы, графиня, я рисую.
- Эскер с детства любит краску переводить,- хихикнул Аш.- Называет это искусством.
Катрин не обратила на реплику внимания, посмотрела на меня с нескрываемым интересом, даже веером перестала махать. Аш подмигнул мне едва заметно, слегка мотнул головой.
- Мне бы хотелось увидеть ваши картины, Эскер,- прощебетала графиня.- Я сама увлекаюсь живописью и поэтому… ну вы понимаете.
