Юр мысленно вздрогнул. «Он знает… Салийцы знают о „блоке“! Невероятно! Соврать? А смысл? Если он задает такие вопросы, значит ему известно о „блоке“ почти всё. Нет! Нужно играть по-прежнему! Пусть лучше будет уверен, что я поплыл окончательно. Ни к чему ему знать, как долго я могу терпеть боль» — промелькнула мысль.
— Три дня, — ответил лис.
— Точно? Мне показалось, что ты промедлил с ответом. Самри!
Палач отреагировал мгновенно. Утробный крик пленника взлетел к потолку.
— А-а-а-а!
— Сколько?
— Три!
— Самри!
— А-а-а-а-а!!
— Сколько?
— Три! Три!
— Самри?
— У-у-у-у!! А-а-а-а-а-а!!
— Хватит, раб! Похоже, он не врёт. Открой дверь, здесь уже совсем нечем дышать. — распорядился Ойба.
Немой палач распахнул дверь, и в помещение ворвался свежий морской воздух.
— Выйди за дверь, посмотри, чтобы никто рядом не околачивался. Когда понабишься, я позову, — приказал барон.
Самри почтительно склонился и вышел.
— Значит, три дня, — подходя к лису, пробормотал Ойба. — Похоже, не зря покойный посол заплатил столько золота за ту книжонку. Признаться, мне она доверия не внушала. Я думал, что это обычные сплетни простолюдинов, которые так боятся вас, лисов, что выдумывают всякие нелепицы. Мда… — он тряхнул головой. — Однако стоит проверить. К тому же, ещё неизвестно, как «настой истины» действует на вас, лисов. Быть может, с его помощью ты вспомнишь, как по приказу тёмного лиса собрал шайку воров и убийц. Как вы проникли в дом посла, как пытали его, а затем убили. Как ты пытался скрыться, выпрыгнув из окна спальни посла, но неудачно приземлился и подвернул ногу. Как потом ты полз, стараясь удалиться от места преступления как можно дальше, а когда понял, что опасность быть захваченным нашими людьми реальна — погрузился в этот свой лисий «сон». Как думаешь, лис, вспомнишь? — наклонился к пленнику барон, внимательно всматриваясь в его глаза.
Юр был ошеломлён. С каждым новым словом салийца он бледнел всё больше и больше. «Этого просто не может быть! Посол империи убит? Лисы причастны к покушению? Кто мог отдать такой приказ? Сам король? Зачем? Зачем ему это потребовалось?!» — метались в голове мысли. Больше всего на свете Юр хотел сейчас вспомнить последние три дня своей жизни. Он не верил, не хотел верить в то, что Грайвор мог преступить священный закон дипломатического гостеприимства и пойти на убийство посла чужого государства.
— Либо ты лицедей почище любого тэннца, либо и в самом деле ничего не помнишь, — заключил барон, разглядев в глазах лиса неподдельное удивление. — Придётся-таки потратить на тебя несколько капель «настоя истины». Я снова тебя удивил? Ты думал, что только Тэннский совет обладает этим настоем? Отчасти ты прав — это не совсем тот настой, здесь не хватает нескольких ингредиентов, но всё же он работает. Он слишком дорог, чтобы использовать его в случаях, не являющихся исключительными: каждая его капля равняется стоимости корабля, доверху груженого золотом! Но в данном случае эти траты вполне оправданы — если с его помощью мне удастся прояснить твою память, то золота у меня будет гораздо больше. Я должен быть уверен, что на Тэннском совете империи хватит доказательств вины Грайвора. В этом случае вашему королю придётся или воевать, или отдать нам Аурию. Вернее отдать её мне, лис, — осклабился барон Ойба э'Илом. — Ямин э'Батим-и-Ажа не оставил после себя прямых наследников. У него не было детей! У него был только племянник, то есть я! — захохотал салиец.
День четвёртый.
три часа после Полуночной службы.
Наверху загрохотал люк. Охранники откинули крышку и сдвинули в сторону решётку. Яркая луна заглянула в тёмный трюм, высветив на какое-то мгновение одного из пленников. Марн поднял голову и быстро отполз в сторону. В прошлый раз он этого не сделал, за что получил тупым концом э'рды между лопаток. Заржав, салиец пообещал, что в следующий раз, если грайворская собака снова будет находиться прямо под люком, он с большим удовольствием обрежет ему уши. И можно было не сомневаться, что губошлёп выполнит своё обещание: длины древка э'рды как раз хватало, чтобы её лезвие достало до скрючившегося на дне трюма пленника.
— Эй, черви! Принимайте дружка! — раздалось сверху на ломанном грайворском.
— Вниз рухнуло тело, и люк снова захлопнулся, не дав времени ночному прохладному ветерку хоть немного освежить затхлый воздух трюма.
Зонг поднялся со своего места.
— Эк тебя, паря, обработали, — приподнимая голову нового пленника, сочувственно покачал он головой. — Листвиг, воды дай! А ты, молодой, найди какие-нибудь тряпки почище и поссы на них — надо примочки парню сделать, пока ожоги гнить не начали. На-ка, хлебни малёхо, — сказал он, поднося миску с водой к губам страдальца. — Чем же ты так насолил губошлёпам, что они тебя чуть заживо не зажарили? И откуда ты здесь?
— Э-э, Зонг, да я его знаю! — присвистнул Листвиг, вглядываясь в лицо нового товарища. — Это же лис! Видел его, когда мы месяц назад у тихой канцелярии в карауле стояли. Он тогда какого-то отступника в «тишину» приволок. Вот только имени его не помню…
— На что тебе сейчас его имя?! — проворчал великан. — Очнётся — сам скажет. Лис, говоришь? Странно… Как он сюда попал?
— Кто вы?! — слабо произнёс Юр.
— Оп-па! Очнулся! Ну, силён! Я думал, до утра в отключке будешь! — изумился Зонг. — Ты лежи, паря, не дёргайся. Ща ожоги обработаем, а потом можно будет и побалакать.
— Грайворцы?!
— Грайворцы-грайворцы! Лежи, кому говорю! Из городской стражи мы! Я Зонг, он — Листвиг, да ещё салага молодой — Марн. Были приставлены к господину Риксусу, дабы охранять его во время визита в империю. Как видишь — наохраняли по самое некуда, — зло сплюнул Зонг.
— Расскажи всё по порядку.
— Да будет тебе! Отдохни! У нас времени, что воды в море!
— Расскажи! — жёстко приказал лис. — Или грайворские стражники настолько испугались, что забыли устав? Ко мне следует обращаться — господин лис! Ясно?
— Так точно, господин лис! — невольно выпрямился Зонг. — Только вы всё ж лежите, а я покамест начну… Значит так, стояли мы в оцеплении, когда они корабль грузили, а тут подходит господин тёмный лис и …
— Я же сказал — с самого начала!
— Это откуда же? С рождения что ль?!
— Какой сегодня день?
— Так это… Когда нас в трюм кинули, солнце уже садилось. Здесь мы кукуем часов семь, выходит сегодня аккурат День поминовения.
— Вот и начни рассказывать обо всем, что происходило в Грайворе за последние четыре дня.
— Так вот когда они вас похитили, — прицыкнул языком стражник. — Тогда не сомневайтесь, господин лис, всё расскажу в подробностях, а если чего упущу — ребята поправят. Значитца так…
