– …Живой нугас. От настоящего не отличишь! И ведет себя вполне по-птичьи, только не улетает почему-то. От рук шарахается, но крыльями даже не шевельнет. Потом мастер схватил его… а от стола оторвать не может. Птичка весила, что твоя чугунная чушка…
– …Сено все вышло, а зиме гулять и гулять. Только до равноденствия – луна с четвертью, а уж до новой травы и две с половиной будет…
– …Шестую встречу. И ученика не присылает – того единственного, что не сбежал. Может, пора нам выбрать нового Верховного лорда?
– …В город, подобрал двух срамных девок и заперся с ними на постоялом дворе.
– Так магам же нельзя! Если они с бабами путаются, у них Дар уходит.
– Не у всех. Да точно тебе говорю! Мой покойный дядька…
– …Берешь кортекс керкус, добавляешь сок фавии и три четверти плода цикрона…
Чем больше столов обходил первый советник, тем меньше у него оставалось надежды. «Это все Роща. У меня шея в кровь исколота, а я все равно спокоен, как айран. Твержу себе: «Все пропало», а в душе ничего не шелохнется. Какие уж тут мятежные чувства! Тем более у магов. Жизнь у них долгая, торопиться им некуда, раз в дюжину лет можно и попировать в свое удовольствие. Когда еще этой нищей сгорнийской братии удастся так вкусно пожрать! И выпить отборного вина с ликанеттой… Что все-таки старому колдуну нужно? Опять он за другой стол пересел, теперь старших учеников обхаживает. Подойти, что ли? Нет, не стоит лишний раз играть с огнем. И так видно: ничего нового. Умная лесть, заботливые вопросы, ненавязчивые предложения помочь. И к чему клонит? Ладно, подойду позже, когда Региус перепорхнет за другой стол. Они наверняка начнут гадать, чего ему надо было, может, до чего и додумаются. А пока – вон к тому столу, там тоже маги сидят. Судя по одежонке, из самых неудачливых».
– …Ну, это ты хватил! Ни одно существо в этом мире не может обладать такой властью. А если оно из другого мира, то чем мы ему могли досадить?
– Да, Малих, что-то у тебя концы с концами не сходятся! Если этот твой мифический враг обладает достаточной силой, чтобы запереть нас в слепой кишке магического пространства, то мы по сравнению с ним – такая мелюзга, невооруженным глазом не разглядишь. Тогда что ему за дело, сидим ли мы у себя в горах или шастаем по свету? Чего ему бояться?
– Стало быть он, а скорее все-таки они, не считают нас мелюзгой. Я даже рискну предположить, что они – такие же люди, как мы, просто их культура старше. И это все объясняет. Представьте, что давным-давно, много тысяч лет назад…
«Опять не то!» – подумал первый советник и пошел дальше. Но бредовый разговор магов-голодранцев против воли увлек его, а за соседними столами речи велись совсем уж пустые, и лорд Региус все не отходил от старших учеников. Соф решил вернуться.
– …Значит, у нас нет шансов?
– Честно говоря, немного. Успех возможен только в том случае, если мы объединимся, а объединиться Верховные нам не позволят.
– Но если, как ты говоришь, у тебя есть доказательства, почему бы тебе не представить их Верховным? Не думаю, что их индивидуализм так уж непрошибаем. В конце концов речь идет о нормальном развитии цивилизации!
– Что Верховным лордам до нормального развития цивилизации, если они давно остановились в собственном развитии? Магические трюки, как я подозреваю, продлевают жизнь тела, но не мозга.
– Но ты не знаешь наверняка. По крайней мере можно было бы попробовать.
– Я пробовал. Даже дважды. В первом случае результата не было вовсе, во втором я едва унес ноги. Наивный дурак! Ведь знал же: и до меня хватало охотников объяснить Верховным лордам, что магическое пространство не для одиночек! И где они теперь, эти охотники? Нет, Верховные никогда не пойдут на перемены, которые угрожают их положению избранных. Уж очень больших усилий им стоило добиться этой избранности.
– Тогда мы должны объединиться против их воли. В конце концов, как они сумеют нам помешать?
– Сумеют. Слышали историю Арниса и Дария?
– Да когда это было! Больше ста лет назад.
– Верно, сто лет назад. Только Верховные лорды остались те же. И если они, еще сравнительно молодые, не постеснялись расправиться с одареннейшими магами за одну только идею объединенной школы, то что помешает им уничтожить нас теперь, когда они одряхлели и просто в силу возраста должны ненавидеть всякие новшества?
– Ну, это еще вопрос, кто кого уничтожит. Если мы объединим силы…
– Не выйдет. Ты забываешь про наследные айкасы. Наши камешки против них – что чих против бури. Может быть, магическое искусство Верховных не так уж сильно превосходит наше, но их Айкасы во много раз сильнее. С ними и младший ученик разобьет наголову целую армию магов.
– А что, если бы благородные господа получили в свое распоряжение Красный айкас лорда Региуса? – вкрадчиво спросил первый советник, выступая из темноты.
На него изумленно воззрилась дюжина пар глаз.
– Этого не может быть! – оторопело воскликнул тот, кого товарищи называли Малихом. – Маг-нагорн! Судя по немоте под его черепушкой, этот субъект должен валяться в глубоком обмороке. А он разговаривает, и, похоже, осмысленно!
– А по-моему, наоборот, несет бред, – возразил главный оппонент Малиха, черноусый сгорн с глубоко запавшими глазами. – Разве вы не знаете, любезнейший, что айкасы Верховных остаются при них до самой смерти? А лорд Региус (черноусый кивнул в сторону), как мне кажется, весьма бодр для умирающего. Кстати, как бы он вас не услышал! Верховные лорды, знаете ли, могут причинить серьезные неприятности тем, кто распоряжается их Камнями.
– Это верно, – согласился Соф Омри. – Но, может быть, господа хотят немного погулять, размять затекшие члены? Не сейчас, ближе к утру, когда все начнут расходиться по шатрам. Я нашел здесь, неподалеку, чудесный цветущий луг и с удовольствием сопроводил бы туда благородных магов. Думается мне, эта прогулка будет исключительно полезна всем нам.
Личный слуга Кармала Удмук грузной тенью просочился в покои повелителя, упал на колени и, стукнув лбом о ковер, потешными мелкими рывками пополз в направлении господина с подвываниями:
– О солнцеподобный владыка! Твой ничтожный раб счастлив видеть тебя в добром здравии!
За сегодняшнее утро Удмук проделывал этот фокус уже шестой раз, и только врожденное чувство юмора помогло Кармалу справиться с раздражением, вызванным очередной бессмысленной проволочкой: пока слуга не проползет положенные придворным протоколом две сажени, ничего, кроме раболепной чепухи, от него не услышишь.
Отношение владыки к дворцовому этикету не отличалось теплотой. Стремительный по натуре, склонный быстро принимать решения и тут же воплощать их в жизнь, венценосный Кармал частенько чувствовал себя мухой, запутавшейся в паутине вязких официальных формул, церемоний, правил и предписаний. Вырваться из их цепкого плена не представлялось возможным. Для потомственных слуг и царедворцев этикет был божеством, священный трепет перед коим они впитывали с молоком матери. Следование дворцовому протоколу стало у них инстинктом, и любые поползновения Кармала отменить или упростить хотя бы некоторые наиболее тягостные процедуры повергали их в шок. К примеру, почтенный мажордом, у которого Кармал как-то спросил, нельзя ли слегка изменить правила, чтобы слугам не приходилось повторять формулу приветствия владыки много раз на дню, посмотрел на него с таким ужасом, словно повелитель намеревался обязать своих подданных ходить по потолку.
