Под его напором стена дрогнула и подалась назад. Находясь на грани безумия, Кейн откинул засов в правом верхнем углу саркофага и стал жадно глотать холодный затхлый воздух могилы.
Кейн сидел в темноте, тяжело дыша. По мере того как жизнь возвращалась в его дрожащее тело, ум Кейна обретал прежнюю ясность, освободившись от чар, под властью которых он так долго находился.
Теперь он мог что-то видеть, поскольку тьма саркофага была солнечным светом в сравнении с мраком, в который чуть опять не погрузился Кейн. Он решил, что находится, вероятно, в фамильном склепе под крепостью Альтбур, потому что в темноте сумел разглядеть очертания других каменных гробов: некоторые располагались в стенных нишах, другие, как и его, возвышались на пьедесталах над полом.
Кейн с трудом выбрался из темницы своего саркофага и упал на пол. Ему вдруг стало любопытно, что случилось с предыдущим обитателем его временного жилища. Он медленно шел по покрытым пылью камням, потом споткнулся о лестницу и стал подниматься, следуя за тонким солнечным лучом, пробивавшимся в склеп через дверь. Кейн толкнул плечом дверь, она со скрипом открылась, и он, шатаясь, вышел наружу.
Коридор, в котором он оказался, был завален обломками, позднее утреннее солнце ярко освещало обвалившийся потолок в его дальнем конце. Преодолевая боль, Кейн двинулся по коридору, который привел его к каким-то развалинам. Кейн в недоумении остановился.
Крепость Альтбур представляла собой заброшенные руины. Кейн шел по ее безмолвным коридорам и везде встречал лишь запустение. Его не приветствовали слуги, теперь здесь жили только летучие мыши и крысы, разбегавшиеся по углам при его приближении. Прочные стены крепости неясно вырисовывались на холме, в нескольких местах крыша провалилась. Еще были видны следы падения замка: сломанные ворота и почерневшие стены, где бушевали пожары. Множество деталей роскошной обстановки было вынесено грабителями, но Кейн обнаруживал многочисленные кипы гниющей ткани и дерева в местах, где прежде были гобелены и мебель великолепной крепости Альтбур. На самом Кейне была одежда, в которой он сражался, и теперь она пришла в негодное состояние.
Солнечный свет упал на кусок металла, и Кейн с удовлетворением увидел оружие, сваленное в кучу в углу одного из пустых залов. Мрачно ухмыльнувшись, он пристегнул к поясу изрядно потрепанный в битвах меч и кинжал и продолжил свой путь к покоям Найхорисс.
Кейн часто останавливался, чтобы восстановить силы. Руки и ноги тряслись, тело онемело от слабости. Однако Кейн чувствовал в себе гораздо больше сил, чем когда он только очнулся. Избавившись от чар Найхорисс, он, невзирая на головокружение и усталость, стиснув зубы, заставлял себя идти вперед.
Солнце уже садилось, когда Кейн, шатаясь, вошел в покои Найхорисс. Здесь тоже все было покрыто пылью и плесенью, однако помещение отличалось от других комнат замка. Полы не были завалены мусором и обломками. Казалось, что после грабителей здесь был наведен некий порядок и комнате был возвращен ее прежний вид. На стенах все еще висели превратившиеся в лохмотья гобелены, каменный пол покрывали рассыпавшиеся в пыль ковры, мебель стояла на своих местах, вазы и драгоценности были опутаны паутиной. Казалось, что заботливые руки тщательно подготовили эти покои к вековому отдыху.
Кейн тщательно осмотрел затемненные комнаты, но не обнаружил ни единого признака жизни. Большая часть покоев Найхорисс, насколько помнил Кейн, избежала разрушения, однако сейчас он не заметил многих ценных предметов, находившихся здесь ранее. Кровать все еще была здесь, но, вопреки ожиданиям Кейна, на ее роскошных простынях не лежала Найхорисс. Пыль, покрывавшая постель, казалась нетронутой веками. Кейн в беспокойстве нахмурился. Он предположил, что вампирша могла прятаться от дневного света на кровати, на которой была когда-то убита. Он допустил серьезную ошибку, ведь на этот раз он хотел встретиться с Найхорисс, имея хоть какое-то преимущество.
С балкона Кейн увидел, что сумерки все более сгущаются. Он гневно выругался, начиная понимать, что Найхорисс наверняка положила его безжизненное тело в склеп рядом с собой. И теперь Кейн знал, что у него мало шансов обнаружить убежище Найхорисс до того, как ее разбудит темнота. Его ноги заплетались от усталости, когда он вошел в темный коридор, надеясь добраться до склепа, пока хозяйка крепости Альтбур спит.
Выиграть гонку с надвигающейся ночью ему не хватило сил. Найхорисс ждала его в луче лунного света. Ее красота не померкла от времени, отделявшего крепость Альтбур, погруженную в чары Найхорисс, от развалин, в которых они встретились сейчас.
«По крайней мере эта неземная красота не мираж », — подумал Кейн.
Она вытянула свои белые руки, улыбнувшись бледными губами.
— Итак, я встретила тебя уже проснувшимся и бодрым, Кейн. Неужели ты так хотел освоиться со своим новым существованием, что отправился на прогулку без меня? Может быть…
Ее улыбка сменилась испугом, когда Кейн подошел к ней.
— Что-то не так! — закричала она в ужасе. — Ты все еще жив! Ты не…
— Да, что-то очень даже не так! — Кейн невесело улыбнулся. — Несмотря на все твои старания, во мне еще осталось немного жизни! Достаточно, чтобы вернуться в мир живых! Вполне достаточно, и теперь приглашение составить тебе компанию в склепе крепости Альтбур не кажется мне соблазнительным!
На ее лице застыла тревога.
— Я не понимаю! Никто из смертных не может остаться в живых после того, как познал мой поцелуй! Капля за каплей я выпивала из тебя жизнь. Ты был слишком слаб, чтобы сопротивляться, в ту последнюю ночь, когда я высосала из твоих губ последнее дыхание. Казалось, что твое тело холодеет в моих руках, когда я перед рассветом отнесла тебя в склеп.
Найхорисс в задумчивости замолчала.
— Я положила тебя в гроб рядом с собой. Эти два гроба были сделаны столетия назад для меня и моего мужа, которого мне никогда не суждено было встретить.
Кейн оперся на подоконник и смотрел на вампиршу грустными глазами, синие глубины которых скрывали его мысли.
Найхорисс безмолвно стояла, погрузившись в свои мысли и изучая Кейна. Где-то во мраке прозвучал шорох бархатных крыльев, а в углу по сухим листьям осторожно пробиралась крыса.
— Теперь я, кажется, знаю, — произнесла она. — Ты так быстро оправился от ран, даже шрамы зажили. Тогда мне казалось, что забрать твою жизненную силу никогда не удастся, хотя я и пила ее каждую ночь. Человеческое тело не может так быстро восстанавливать кровь. Только необычайная воля к жизни могла снять чары моего смертельного поцелуя и помочь тебе вернуться из бездны вечной ночи.
