Молли вздохнула.
— Почему вы решили, что из всего множества людей, и людей не одного, а двух миров, именно я должна стать Девятой Води?
— Мы не решили. Ты родилась Девятой Води.
— Да, ты уже говорил, но что-то мне не верится.
— Попробую тебя убедить. За всю историю только девять женщин родились от союза земной женщины и вейяра. Если были другие, а такое вполне могло случиться, то они либо погибали в детстве, либо не появлялись в Ории в нужное время, а если и появлялись, то скрытно. Води — всегда только женщины. Если союз земной женщины и вейяра приводил к рождению жизнеспособного потомка, то только женского пола. Почему — не знаю.
— Похоже на генетическую закономерность. Только я все равно не верю. Во-первых, я знаю, кто были мои родители, они оба — люди. Значит, я не могу быть Води. Во-вторых, то, что ты утверждаешь, все равно невозможно. Земная женщина и вейяр происходят от двух абсолютно разных эволюционных цепочек в разных мирах. Настолько разных, что они вообще могут считаться разными вселенными. У них не будет сходных хромосом, чтобы произвести потомство. Представь себе вероятность, что все бесчисленные эволюционные изменения, происходившие в процессе развития двух миров, привели к появлению двух экземпляров абсолютно разных существ, которые тем не менее в состоянии дать жизнеспособное потомство! Господи! Я изучала биологию только в школе, но даже я понимаю, что это невозможно. Наконец, третье. Я видела кое-какие образчики деятельности ваших Старых Богов, так что я не собираюсь вести против них никакие армии. Я служила своей стране, с почетом вышла в отставку, и за время службы я вполне удовлетворила свои амбиции по части спасения мира от катастрофы. Так что извини.
В наступившей тишине появились слуги, внесли подносы и поставили их перед Ималлином и Молли. Вперед выступил дегустатор, он попробовал по кусочку с каждой тарелки на обоих подносах, снова прикрыл их крышками, сделал шаг назад и остался стоять. Молли догадалась, что они ждут, не умрет ли он. Что за волнующая работа! Минимальные шансы сделать карьеру, единственное преимущество — постоянно пробовать вкуснейшие блюда. Молли надеялась, что, если ему придется погибнуть, исполняя свой гастрономический долг, его семья получит достойную компенсацию.
Но он не погиб. По крайней мере в этот раз. Наконец, убедившись, что еда не отравлена, Ималлин, по-прежнему молча, взял двузубую вилку и отведал одного блюда. Молли последовала его примеру.
Вкусно. Неловкое молчание.
Когда они почти все съели, Ималлин завел разговор:
— Когда ты утром посмотрела в зеркало, то заметила перемены в своей внешности, не так ли? Бирра сообщил мне, что это тебя очень расстроило.
— Это еще мягко сказано.
— Изменения, которые с тобой происходят… они ни о чем тебе не говорят?
— Говорят? О чем? Я думаю, твои люди применили ко мне какую-то магию.
Ималлин медленно покачал головой:
— Мы принадлежим этому миру. Магия нам недоступна. Магией владеют только Старые Боги, которые пришли из других миров. И разумеется, ты. Но ты — Девятая Води.
— Ну, хорошо. Я — Води, которая, согласно пророчеству, должна освободить ваш мир от Старых Богов. И я владею магией. И меня притащили сюда против воли, и внезапно я стала выше, тоньше, волосы у меня стали какого-то странного цвета, глаза — тоже, и… — Она замолчала, размышляя о том, что сама только что сказала. Ее глаза стали зелеными, как у вейяров. Пусть она и сейчас не такая высокая, как вейяры, но, пожалуй, прекрасно иллюстрирует переходный этап между человеком и вейяром. На руках у нее прежнее количество пальцев и суставов, но вот цвет волос скорее похож на местный, а не на человеческий.
Неужели в словах Сеолара кроется доля правды? Неужели ее родители — представители двух миров?
Сеолар всматривался в ее глаза и, очевидно, видел в них нечто ему приятное, ибо на губах его мелькнула удовлетворенная улыбка.
— Ты начинаешь осознавать истину.
Молли растерянно пробежала пальцами по своим волосам.
— Я все равно не представляю, как могут твои слова оказаться правдой. Наука этого не допускает.
— Наука… — Ималлин понимающе кивнул головой. — Нам кое-что известно о науке. Наука — вещь простая; она занимается массой и весом, движением и реакцией. Это логика плюс то, что можно измерить, увидеть. Наука основана на результатах, которые может повторить любой, следующий инструкциям.
— Разумеется.
— Ты была рождена не по науке. Твоя мать поместила тебя в свое лоно силой магии. Она и твой отец, твой настоящий отец, потратили три года, чтобы зачать тебя. Потому что этот мир так отчаянно в тебе нуждался. В твоем зачатии не было никакой простоты. И простоты не было в тех жертвах, которые принесла твоя мать, чтобы дать тебе жизнь.
— Трудно поверить, что я столько для нее значила, если она так легко бросила меня на чужих людей.
— Полагаю, что единственная причина, заставившая ее поступить таким образом, — это угроза твоей жизни. Видимо, она считала, что безопаснее тебя спрятать.
Молли снова отхлебнула напитка, допила до дна и через стол протянула бокал Сеолару, чтобы он снова его наполнил. Она начинала ему верить, но вера и понимание — разные вещи.
— Может, и так. — Она пожала плечами. — Если это правда, то я буду лучше думать о ней.
— Твой отец может знать, так ли это. Я спрошу его.
Этот последний удар доконал Молли.
— Подожди-ка. Ты знаешь моего отца? Он что, жив?
— Жив, конечно. Он — Ималлин одного владения, но неблизкого. Он стареет, и теперь его сын учится вести дела.
Молли поднесла руку к глазам.
— Его сын… Мой брат?
— Сводный. Но брат.
— Значит, у меня есть не только отец, сводная сестра, которой я никогда не встречала, но и сводный брат.
Сеолар смотрел на нее с выражением лица, которое она сочла беспокойством.
— Тебя это огорчает?
— Я столько времени провела в одиночестве. Столько времени мечтала о семье, которой у меня не было. Это… это, знаешь ли, нелегко.
Он мягко положил ей на ладонь руку.
— Мне жаль, что тебе пришлось страдать и быть такой одинокой. Если бы мы смогли найти тебя пораньше, то раньше бы и забрали сюда. В тот миг, когда тебя ждали, а ты не явилась. Нам следовало действовать более решительно.
Молли усмехнулась.
— Да, и мне тоже. Но у меня еще есть шанс, по крайней мере с отцом и братом. Это больше, чем я могла надеяться. — Она сделала последний глоток своего джавиши и вздохнула: — Я не знаю, где мое место в вашем мире, но начинаю думать, что оно все-таки есть. Это меня пугает, но со страхом я управлюсь. С ним я встречалась не раз. Просто я не знаю… что мне полагается делать.
