Так прошло почти двадцать минут.
— Нет его... — тихонько произнес один из ребят. — Я же говорил, что сказки это...
— Тише! — шикнул на него брат. — Слышишь?
Неподалеку снова послышался какой-то звук. Чьи-то шаги. И еще дыхание — частое, сиплое. Один из ребят — тот, что помладше, — вцепился во второго. Ему стало очень страшно: он хотел что-то сказать, но брат быстро зажал ему ладонью рот. Прошло еще несколько секунд, и дети оцепенели от ужаса...
Между могил пробиралась сгорбленная фигура. Невысокая, в темном — чернее черного — плаще. И там, в темноте капюшона, двумя яркими алыми точками светились глаза...
Вот неведомое существо остановилось, приподняло голову. Было слышно, как оно шумно втянуло носом воздух. Потом удовлетворенно засмеялось и быстро пошло к одной из свежих могил, припадая на левую ногу. Остановилось, снова втянуло носом воздух. Опустилось на колени и начало рыть землю.
Оно разрывало могилу, разбрасывая комья земли, сипло дыша и что-то тихонько бормоча. Так продолжалось около получаса, затем из вырытой ямы снова послышался тихий хриплый смех. Он сменился плотоядным урчаньем и странным хрустом, затем над разрытой могилой вновь появилась
сгорбленная фигурка. В руке у нее что-то было: чудовище подняло свою добычу повыше, и дети едва не закричали от ужаса — это была голова человека. Удовлетворенно зашипев, существо достало от- куда-то черный мешок, сунуло в него голову. Закинуло мешок за спину и быстро пошло прочь, все так же прихрамывая. Прошло еще немного времени, и все стихло...
— Ты в-видел это? — заикаясь от страха, спросил один из ребят. Его била дрожь, он цеплялся за руку брата.
— Видел... Не бойся, он уже ушел... — отозвался тот. Как старший, он должен был сохранять спокойствие. Хотя и его трясло от увиденного.
— К-кто это был?
— Не знаю. Пошли домой. Быстрее-
Несколько минут спустя братья уже стремглав
неслись по дороге в сторону села. Старший держал младшего за руку, тот то и дело оглядывался на бегу. Но дорога была пуста. Вот и село: дети свернули на одну из улиц, с ходу перемахнули через довольно высокий забор. Где-то снова залаяла собака, и все стихло.
Желтела луна, пели сверчки. Дул легкий ветерок, покачивая верхушки тополей. А в нескольких километрах от села, с мешком за спиной, быстро шагало в сторону железнодорожной ветки странное сгорбленное существо.
Глава девятая
Он возвращался домой. Стучали колеса, за окном проплывали бескрайние пустынные пейзажи. Лежа на верхней полке, Илья хмуро смотрел в окно и думал о том, как ему теперь жить.
Там, у Павла, чужеродность нового тела почему-то не воспринималась так остро. Наоборот, было даже потаенное чувство облегчения — от того, что ушли в небытие боль и немощь, что жуткое тело старухи исчезло, как кошмарный сон. Но на смену тому сну пришел новый. Да, лучше прежнего. Но все равно страшный...
Илья пытался привыкнуть к тому, что произошло. Убеждал себя в том, что так было нужно. Но успокоения не было, и он очень сомневался в том, что оно когда-нибудь придет. Глядя на себя в зеркало, он всякий раз испытывал отвращение — перед ним был совсем другой человек. Чужое лицо, чужие глаза. Чужие руки. Сильные руки, крепкие. Грубые — разве смогут эти пальцы держать кисточку?
Решение вернуться домой пришло к нему почти сразу. Не будет он прятаться по другим городам — не для него это. Он вернется, а там будь что будет...
Родной город встретил его проливным дождем. Добежав до остановки, Илья дождался троллейбуса и на нем поехал домой, думая о том, как ему теперь, без ключа, попасть в квартиру. И через балкон не перелезешь — соседка его теперь не узнает...
К своей квартире он все-таки поднялся. Даже позвонил в дверь — так, на всякий случай. Разумеется, никто не открыл. Немного постояв, Илья снова спустился и отправился в ближайший хозяйственный магазин. Там купил новый замок, затем пошел искать слесаря.
Найти мастера оказалось на удивление сложно — первый же слесарь, которого отыскал Илья, попросил показать паспорт с пропиской. Илья этого сделать не мог. Но через два часа блужданий все же нашел парня, который согласился вскрыть замок без лишних вопросов. И вскрыл, высверлив его электродрелью. Электродрель он подключил к патрону лампочки освещения на лестничной площадке — Илья даже усмехнулся при виде такой изобретательности. Расплатившись с мастером, прошелся по комнатам — все было как прежде. При виде холстов и красок он ощутил острый приступ тоски. Чтобы не мучить себя, быстро вышел из мастерской.
Полчаса спустя он уже возился с новым замком, пытаясь установить его на место испорченного. За этим занятием его и застала соседка — она только что вернулась из магазина и была весьма удивлена, увидев чужака, копающегося с замком соседской квартиры.
— Здравствуйте! — поздоровался Илья, предупреждая вопросы. — Вы, наверное, Елизавета Львовна?
— Да, — сухо ответила соседка, окинув его подозрительным взглядом.
— А я Геннадий. Мне Илья говорил про вас. Он теперь в Москве живет, известным художником стал. А я его старый приятель. Купил у него квартиру — вот, теперь замок меняю. Как сделаю, приглашаю на чай...
— Спасибо. Мне Илья о вас ничего не говорил...
— Зато Илья о вас отзывался очень хорошо. Говорил, что, если вдруг потеряю ключи, всегда смогу попасть к себе через ваш балкон. Он уже несколько раз так лазил, верно?
— Да, лазил... — Голос соседки слегка потеплел. — Ну ладно тогда, с новосельем вас. Вы женаты?
— Спасибо... Нет, пока не женат. Но, уверяю вас, у меня всегда будет тихо — никаких гулянок. Я ведь тоже художник, как Илья.
— Хорошо, если так... — открыв дверь, Елизавета Львовна прошла к себе. Илья облегченно вздохнул. Подумал о том, что нужно позвонить Натали. Но купить новый сотовый он еще не успел, поэтому решил позвонить позже, с уличного таксофона. Пока же надо привести себя в порядок...
Для начала он выкупался, переоделся в свою одежду — она оказалась чуть тесновата. Потом поужинал. И завалился спать...
Когда проснулся, было уже утро. Какое-то время лежал, потом поднялся и прошел в ванную.
Из зеркала на него смотрел чужой человек. Отвратительное лицо с впалыми щеками, редкий ежик волос с уже наметившимися залысинами. Густая щетина.
Нужно было побриться, но Илья не мог заставить себя смотреть в зеркало. Потом, позже. Когда привыкнет. Если к этому вообще можно привыкнуть...
На завтрак он попил чаю с уже зачерствевшим хлебом, потом пошел в мастерскую. Хмуро взглянул на царившее там запустение. Все, что связывало его с профессией художника, казалось теперь ужасно далеким. Словно и не с ним это было.
Он разглядывал одну из последних своих работ, когда в дверь позвонили. Это могло быть опасно: тем не менее, Илья спокойно прошел в коридор и открыл дверь. И вздрогнул — перед ним стояла Ольга.
— Здравствуйте... — поздоровалась девушка. Было видно, что она никак не ожидала увидеть чу- ясака. — А... Илью можно?
Она его не узнала. Да и могла ли? Глядя на девушку, он думал о том, что испортил ей жизнь. Но у нее еще все могло наладиться — без него.
— Его нет, — тихо ответил он.
— А где он?
— Он умер, — произнес Илья, он видел, как вздрогнула и побледнела Ольга. — На прошлой неделе, под Ташкентом. Его похоронили на сельском кладбище.
Взгляд Ольги стал неестественно пустым. Она хотела что-то еще спросить, но осеклась, повернулась и медленно пошла вниз. Илья слышал, как стучали ее каблучки по ступенькам. Когда звук стих, он закрыл дверь.
Это было жестоко. Но другого пути Илья не видел. Зачем он ей такой? Она еще молода, у нее все впереди. Он совершил ошибку, втянув ее во все это...
На душе было очень мерзко. Хотелось курить. Пройдя на кухню, Илья отыскал сигареты и долго курил у приоткрытого окна. Мыслей не было. Или были? Ведь это так просто — умереть. Все равно что уснуть и не проснуться...
Послышалось тихое рычание. Илья повернул голову и увидел Ларча. Призрачный пес сидел рядом с холодильником и с укоризной смотрел на хозяина.
— Ларч... — Он даже не удивился тому, что видит собаку. — Иди сюда...
Тот подошел. Илья попытался погладить его, но рука прошла сквозь голову, не ощутив сопротивления. Посмотрев хозяину в глаза, пес улегся у его ног.
— Хорошая ты псина, Ларч... — тихо сказал Илья. — Только с хозяином тебе не повезло. — Он затушил окурок и устало вздохнул.
* * *
Виктор знал, что у Савра все получится, — от Охотника еще никто не уходил. Держа за волосы измазанную в крови и земле голову старухи, он мрачно улыбался — так будет с каждым, кто посмеет ему перечить. С каждым.
