– Вот как вышло, – сказал ему Илдан. – Не знаю, что и думать.
– Завтра будем думать, – ответил тот. – Ясно одно – в любом случае нам нужно отправляться в Ширан. За эти дни там, возможно, что-то прояснилось.
– Нам?
– Да. Я чувствую, что должен заняться этим.
У Илдана отлегло от сердца. Что бы ни случилось, было гораздо лучше расхлебывать это не с помощником вроде Гэтана, а с таким сильным, надежным человеком, как Кэндо Саи.
Рано утром, еще до завтрака, они собрались в комнате Илдана. Что-то нужно было делать, но что именно? Все четверо переглядывались, но ответа ни у кого не было. Илдан стал расспрашивать Энкиля:
– Если Касильда похищена, то кем, по-твоему?
– Я и сам не знаю, – признался шут. – Сначала я подумал на Дахата, но наш правитель повел себя слишком уж странно. Я даже подумал, что он приказал схватить свою дочь и держать ее взаперти во дворце. Но там ее нет.
– Ты уверен в этом?
– Конечно. Такое невозможно скрыть от прислуги. Пленницам нужна еда, а из кухни ничего не уносили. У меня на кухне много друзей. Если бы там заметили, что еду куда-то носят, мне рассказали бы.
– Но Тубал мог нанять кого-нибудь для этого.
– Если бы во дворце стали появляться посторонние, это тоже не прошло бы незамеченным. Я и сам два дня следил, и других расспрашивал, поэтому уверен, что во дворце Касильды нет. Той ночью ее наверняка увезли из дворца.
– Если это делалось по приказу Тубала, об этом должна знать дворцовая стража, – предположил Илдан.
– Я пробовал говорить со стражниками, но не узнал ничего. – Энкиль вздохнул. – Прислуга и стражники – это два разных государства. Одни недолюбливают других и не делятся секретами друг с другом. Но, насколько мне известно, в ту ночь у них не было никаких происшествий.
– Ясно. А Дахат к этому времени уже уехал?
– Он уехал накануне с утра. Правда, часть гвардии он оставил под началом Шебы, своей воительницы. Ее отряд выехал из дворца в тот же день после обеда.
– Куда?
– Дахат знает, – пожал плечами шут.
– Ясно, – повторил Илдан. – Значит, сначала нам предстоит выяснить, куда пропала наследница. Нужно ехать в Ширан, а там… Ты разговаривал с хозяином гостиницы? Может быть, он что-нибудь знает?
– Да, я был у него перед отъездом. Он сам очень встревожился. Он бездетный, Ину он любит как родную дочь. Это он дал мне коня и денег на дорогу.
– Нужно будет поговорить с ним. Пока я там жил, то убедился, что его гостиница – рассадник всяких сплетен. Может, туда дошли какие-то слухи. А ты поспрашиваешь во дворце, там могло что-нибудь проясниться…
– Увы, теперь это невозможно. Дело в том, что я уехал без разрешения. Я не могу вернуться на службу.
Действительно, Илдан упустил из вида, что если Касильда похищена, а отец ее не ищет, шута не мог прислать за ним никто.
– Тебе не дали разрешения? – спросил он.
– Я его и не спрашивал. Ведь я не знаю, когда мы их отыщем.
Илдан промолчал. Он не решился сказать Энкилю, что спасение похищенных девиц – занятие не для людей с физическими недостатками. К тому же, как он заметил вчера, Энкиль не слишком хорошо держался в седле, а, по известным легендам, подобные мероприятия не обходились без хорошей скачки и хорошей потасовки.
Вместо него заговорил Кэндо:
– Я смогу найти людей, которые расспросят дворцовую стражу, дежурившую в ночь пропажи наследницы. Еще нужно узнать, куда поехал отряд Шебы. Не представляю, какие дела могут быть у хар-наирского военного отряда в чужом государстве. Но нам понадобятся кони, или наследница успеет состариться, пока мы ее разыщем.
– Да, кони, – вскинулся Илдан. – Но где их взять?
– Дядя Ины дал мне денег на одного коня, – сказал Энкиль. – Он вспомнил, что у вас вроде бы были денежные затруднения и вы ушли пешком.
– У меня тоже хватит на одного, но нам нужны три лошади.
Илдан с Энкилем пересчитали наличные деньги. У Кэндо, как и у Гэтана, не оказалось ни медяка. Общего количества денег хватало на двух хороших коней – или даже на трех, но недорогих.
Они обратились к настоятелю, и тот сказал, что неподалеку от Далаима живет крестьянин, который разводит лошадей на продажу. Там их можно было купить дешевле. Старик послал туда одного из послушников, и тот к обеду вернулся с тремя неплохими лошадьми.
Седла и уздечки нашлись в обители, нашлась и еда в дорогу. Уложив дорожные мешки, компания вышла к лошадям. Взнуздав коня и приторочив мешки к седлу, Илдан заметил, что Гэтан с уздечкой все еще топчется около морды своей лошади.
– Что тут у тебя? – подошел он к Гэтану.
– Дело в том, – на лице Гэтана появилась извиняющаяся улыбка, – что я не умею ездить верхом. Я никогда в жизни не садился на лошадь.
– Что?! Ты… – Илдан вовремя прикусил язык, но его взгляд красноречиво договорил фразу. Самого его с пяти лет начали учить верховой езде, поэтому он даже и предположить не мог, что такое бывает. – Как тебе удалось за всю свою жизнь ни разу не проехаться верхом?
– Я все время жил на одном месте, при дворце. Мне никуда не нужно было ездить.
– Ничего, научится, – раздался рядом с ними голос Кэндо. Бесстрашный взял из рук Гэтана уздечку. – Смотри, удила вставляются так…
Он показал, как надевать уздечку, как затягивать подпруги, объяснил, с какой стороны подходить к лошади и как садиться на нее, затем подсадил Гэтана в седло. Привратник распахнул ворота, путешественники выехали на дорогу и потрусили через Далаим. С таким всадником, как Гэтан, нечего было и думать пуститься вскачь. Илдан с Энкилем ехали первыми, за ними, вцепившись в луку седла, трясся Гэтан. Лошадь была большой и круглой как бочка, сидеть было неудобно, седло било его в зад на каждом ее шагу. Сзади подъехал Кэндо и поравнялся с ним.
– Не сиди ты на ней, как на скамейке, колени не расставляй, прижми к бокам, – сказал он. – Пружинь ей в шаг ногами и телом, упрись в стремена или даже привстань на них, чтобы лучше получалось. Когда приспособишься, сядешь.
Он продемонстрировал, как нужно сесть и что нужно делать. Гэтан привстал и сосредоточился на том, чтобы пружинить телом, попадая в шаг лошади. Когда они отъехали от Далаима, у него это стало получаться настолько, чтобы не бояться на каждом шагу свалиться с нее. Он выпустил из pук седло, оставив в них только уздечку, и позволил себе отвлечься.
Вокруг расстилалась безлесная равнина с редкими шапками степной колючки – обычного для засушливых мест кустарника. Облачка пыли поднимались из-под копыт коней Илдана и Энкиля. едущих первыми. Если пешим Илдан еще мог сойти за простолюдина, то теперь сразу было видно его знатное происхождение – его посадка была так хороша, что конь под ним казался клячей. Такому всаднику куда больше подошел бы породистый скакун. Энкиль держался в седле неуверенно. Его можно было принять за небогатого горожанина, не слишком часто садившегося на верховую лошадь. Кэндо, ехавший рядом с Гэтаном, сидел не так осанисто, как Илдан, но очень естественно, словно всю жизнь провел в седле.
