— Но, сэр! Мне кажется, ваше появление произведёт куда более устрашающий эффект, если оно будет внезапным, по условному сигналу, чем если мы просто явимся на занятия рука об руку.
Боггарт взглянул уважительно.
— Верно! А ты не дурак в таких делах, парень! У тебя в родне, случаем, не было боггартов?
— Трудно сказать, сэр, — ответил Веттели. — Примесь старшей крови у меня точно есть, а какого именно народа — не знаю, — что-то подсказывало ему, что были это точно не боггарты, но упоминать об этом он счёл несвоевременным.
— В любом случае, ты не безнадёжен, — благосклонно кивнул собеседник. — Давай так. В нужный момент хлопни в ладоши, позови «Корса!»[12], и я тут же явлюсь во всём своём грозном великолепии… Да не сомневайся, не улизну, — похоже, свои опасения Веттели снова нечаянно облёк в форму безмолвной речи. — Ты меня так прочно опутал своими тягучими заклинаниями — никуда не денусь, пока не отпустишь.
— Не денется, — подтвердила Агата, уловив вопросительный взгляд.
— Но потом, когда я выполню уговор, ты ведь меня освободишь? — вдруг забеспокоился пленник.
— О да, сэр, разумеется! Как только урок будет окончен, я вас незамедлительно освобожу и постараюсь по мере возможности отблагодарить.
При этих словах ведьма нахмурилась, и Веттели вспомнил, почему. Очень опасно связывать себя словом с малым народцем, особенно давать абстрактные обещания, которые могут быть переиначены как угодно, во вред тому, кто их дал. К счастью, на это раз всё обошлось, существо оказалось непритязательным.
— Ловлю на слове! — расплылась в широченной улыбке его бурая физиономия. — С тебя бутылка виски, парень!
— Две! — щедро пообещал Веттели, и они ударили по рукам.
И всё оставшееся до начала второго урока время Веттели потратил на уговоры: смотритель Коулман никак не соглашался дать ему ключи от школьного подвала. Сладить с ним оказалось куда сложнее, чем с боггартом, потребовалось вмешательство самого Инджерсолла. Услышав о подвале, директор поначалу тоже насторожился, но как только уяснил, что мероприятие проводится с одобрения профессора Брэннстоун, совершенно успокоился, и Веттели получил желаемое, за три минуты до звонка.
…Боггарт не преувеличивал — он действительно был грозен и великолепен. Он возник из темноты, ростом под потолок, глаза светились белым, зубы сверкали жёлтым, мощные когти скребли пол, бурая шерсть вставала дыбом на горбатом загривке, из пасти капала дымящаяся слюна — было от чего ошалеть со страха! Если бы Веттели не сумел разглядеть через пелену наваждения, что на самом деле перед ним не огромный рыкающий зверь, а нелепое человекообразное существо росточком не более двух футов, он и сам бы, пожалуй, кинулся чертить защитный круг. Что же говорить о бедных школьниках, уверенных, что их собрались растерзать заживо? Любо-дорого было посмотреть, как шустро они взялись за работу. Тридцати секунд не прошло — защита была наведена. В норматив уложились все, кроме Ангуса Фаунтлери, тот просто плюхнулся на колени, уткнулся лбом в пол, закрыл голову руками и замер, приготовившись к неминуемой смерти.
— Этот сожран! — довольным голосом объявил боггарт, указуя на лежащего грязным когтистым пальчиком.
Звероподобное чудовище пропало, на его месте топталось совсем другое создание — упитанное, безобразное, но скорее нелепое, чем страшное. Ученики трясли головами, моргали глазами и явно ничего не понимали.
— Фаунтлери, вставайте, опасность миновала, а страусиная поза вас не красит, — печально велел Веттели. Он всерьёз опасался, что одноклассники поднимут бедного парня на смех, именно это произошло бы во времена оны в Эрчестере. Но то ли подрастающее поколение стало мягче и деликатнее, то ли к чудачествам Ангуса все давно привыкли, то ли от собственного испуга ещё не отошли, во всяком случае, насмешек не было, только сочувственные взгляды.
— А оно не укусит? — боязливо уточнил Фаунтлери, не меняя позы.
— Что за постановка вопроса? — возмутился боггарт. — Не укусит! Разве я дамская левретка или там, тойтерьер-крысолов, чтобы кусаться? «Не разорвёт ли?» — вот как надо спрашивать. Отвечаю: не разорву. Эксперты-испытатели так не поступают, это не в наших правилах… Ну, милые молодые люди, давайте-ка, наконец, посмотрим, что вы там наворожили! — в роли наставника молодёжи это существо явно чувствовало себя гораздо увереннее Веттели; оно вдруг принялось всё более и более достоверно копировать манеры самого профессора Инджерсолла, даже голоса их стали похожими. «Чему я удивляюсь? — сказал себе Веттели. — Он же школьный, ему ли не знать, как ведут себя на уроках настоящие учителя?»
А боггарт невозмутимо шествовал по подвалу, от одного застывшего столбиком ученика к другому, ощупывал тёмными ладошками невидимые стены их защитных кругов и комментировал с большим апломбом:
— Так-так. Слабовато, братец, слабовато. Вульгарную нежить вроде ходячего мертвеца, может быть, и выдержит. Но не более того, учтите это!
…Ну-у! Разве это защита? Да нам она на один зуб! Видите, я руку просунул? Видите, вас хватаю? — лапа его действительно легко прошла сквозь преграду и, удлинившись вдвое, потянулась к самому горлу несчастного Квентина Орвелла. Парень панически вскрикнул и шарахнулся назад. — А! То-то же! Усерднее надо быть, юноша, усерднее!.. Между прочим, как у вас с латынью?
Веттели тряхнул головой, отгоняя наваждение. Ему определённо начинало казаться, будто по подвалу бродит директор Инджерсолл.
— …О! А вот это уже лучше! Обратите внимание, господа, очень неплохая работа! Советую брать пример. Как ваше имя, юноша? Перкинс? Молодец, мой мальчик, далеко пойдёте, если не будете лениться и отлынивать от занятий ради игры в поло.
— Сэр, я вовсе не играю в поло, — обескуражено пробормотал Перкинс. Похоже, явление миру «эксперта-испытателя» потрясло воспитанников не меньше, чем атака свирепого хищника. Они уже всерьёз сомневались, не самому господину ли директору пришла в голову странная фантазия явиться на урок в столь неожиданно-мохнатом виде?
— Вот и славно. Продолжайте в том же духе, и тогда я могу быть спокоен за ваше будущее… Так, кто у нас следующий… Ба-а! Вот защита так защита! Феноменально, господа! Такой великолепный результат в столь юном возрасте! Без преувеличения, защита, достойная профессионального мага! Ни одно чудовище не пробьёт, я вам ручаюсь. Убедитесь сами, мистер Веттели, и оцените по достоинству. Юноша заслужил высший балл!
А дальше случилось непонятное. С умным видом, будто он действительно мог что-то оценить, Веттели приблизился к хвалёному творению Роберта Грэггсона, машинально протянул руку… и вдруг понял, что она упирается в твёрдое. Стена, возведённая для защиты от врагов рода человечьего, его, человека, не пропускала! Такого просто не могло быть! Но было, было — вот ужас!
