Вкусно от него свежей сдобой пахло. Впрочем, не до того мне было. Опасался что снова чудить начну. Потому и затягивать не стал.
— Как звать? — спросил насупив брови, попытался изобразить картинного лорда, насколько по голофильмам разным и книгам представлял себе его.
— Адолаем кличут, ваша светлость, — стянул нечто отдаленно напоминающее поварской колпак и поклонился староста.
— Под руку свою принимаю вашу деревню, — провозгласил и кольцо на сжатом кулаке выставил.
— Радость-то какая, наконец-то порядок и благолепие будет, — рухнул на колени Адолай и кольцо смачно чмокнул.
Могу гордиться собой, когда эта упитанная бочка в пыль коленями ударила, даже бровью не повел. Результатом лобызания перстня-печатки стали давненько невидимые спецэффекты. Щит с гербом над деревней полыхнул, а система честь по чести уведомила о покорении деревни. Разнообразия ради открыл и прочитал. В результате от небольшой досады зубом цыкнул. Дело в том, что правильное покорение без всяких ухищрений отношение местного населения на нейтральное перевело.
— Может быть отобедаете, хозяин? — проявил инициативу староста.
— Веди, — кивнул, после некоторых раздумий.
В основном конечно вспоминал, а давно ли я нормально ел? Казалось бы, ведь базовая же потребность, а что-то я про нее и забыл. Тут-то меня и накрыло, тут-то и тряхнуло. «Это сколько же я кнопку выхода не проверял!» — буквально прошибло холодным потом. Ткнулся в заветный значок и тут же в благословенной тьме оказался. Миг, и вновь я на деревенской площади. Солнышко припекает, Адолай с волнением смотрит, не знает куда руки-лопаты деть, нежить родная по сторонам зыркает. Хорошо-то как. Утер пот мысленно и головой старосте мотнул, веди мол, чего завис-то. Разумеется, вины провожатого никакой не было, но тот все равно извинения пробормотал и в корчму поспешил, пытаясь на ходу еще и кланяться. Одернул, нечего мне тут раболепствовать, тем более, он имел совсем не иллюзорный шанс под моими ногами растянутся. Не надо мне такого. Староста — это все же олицетворение моей власти и где-то даже минимального престижа. Вон и герб у него на переднике система выдала полноразмерный, не поскупилась.
Холодное пиво, сосиски в натуральных кишках, картошка, свежий хлеб с маслом и острым сыром. В общем, без разносолов, если за таковые квашенную капусту и маринованные огурчики не считать, но все свежее и на вкус приятное (увы, его пришлось не столько ощущать, сколько вспоминать и представлять). Конечно для магического средневековья ассортимент странный, но если о таких мелочах не задумываться, так и отлично все. Не скажу, что оказался проглотом, но откушал изрядно. Заодно и дела обговорили. Виды на урожай и общий отчет о чаяниях и заботах деревенских староста выдал так, словно дней десять репетировал. И надо отдать должное, для меня это оказалось весьма полезной информацией.
Нет, сами по себе надои и прочие центнеры особого значения не имели. Все же, нежити с них ни горячо ни холодно, однако, мои приказы о десятине Адолай понял как необходимость именно их в замок отправлять. Собственно говоря, я об этом и узнал, когда он на недостаточность подвод жаловаться принялся. Тут уже мне пришлось его затыкать и крепко думу думать. Ведь совершенно ясно, что и другие старосты меня рано или поздно осчастливят стандартным набором податей. А оно мне надо?
Первой реакцией было сказать решительное нет, но привычно заработавшая на просчет вариантов голова остановила порыв. Тут ведь как, это нежити моей продукты питания не нужны, а вот живым подданным — очень даже необходимы. Как там дальше повернется, предсказать не возьмусь. Явно ведь меня чем-то обрабатывают, чтобы сорвался побыстрей. Странно что просто не прирезали в капсуле или не траванули, да хоть голодом уморить, но факт на лицо. Мне и косвенных улик вроде периодически накатывающей неадекватности хватает. Короче говоря, зерно и прочее, что долго хранить можно, имеет смысл запасать. В замках и прочих укреплениях крестьян от неприятеля прятать надо, помощь в случае бед и всяких неурожаев оказывать — тоже придется.
— Вот что, Адалай, — решил обратиться к самому знающему из доступных неписей, — похоже я совсем забыл, каково это живым быть.
Надо отдать старосте должное, он хоть и порывался что-то сказать, но сумел сдержатся. Кивнув на это и ободряющие улыбнувшись, развернул карту и продолжил:
— Смотри, вот мои деревни, а тут замок, — указал на соответствующие значки, — во всех них обитают живые, которым я приказал платить десятину и привозить трупы тех, кто при жизни владел ремеслом и талантами.
Адалай посопел сосредоточенно и кивнул, подтверждая, что уяснил. Я же в это время горло промочил.
— Так вот, — продолжил, опуская грубовато слепленную глиняную кружку на угол стола, — на той стороне реки живые в случае беды в моем замке укроются, а на этой я форт восстанавливаю.
— Ваша светлость, поговаривают что в нем вампиры обитают, — поежился Адалай.
Не успел я как следует удивиться, он меня добил.
— Саан, Грор и Жив ко мне приходили, предлагали скинутся монетой и паладина нанять, чтобы он значит нечисть извел.
— И как, ударили по рукам? — поинтересовался, справившись с удивлением и отмечая мимоходом, что Жив вполне подходит недавно виденному старосте.
— Нет, — замотал головой Адалай так, что у него колпак на бок съехал.
— Почему? — мне действительно стало очень и очень интересно.
— Так, ну не вредят же они особо, и это, ну понимать надо, они же тоже твари живые, так что им, подумаешь кровь пьют, да святоша кой, ну придет он, ну побьёт их, так ведь он же потом не уйдет. Вот. Останется значит и будет порядки свои устанавливать. Семь шкур сдерет и вообще, от этих пришлых беды одни. Мне дед баял, когда прошлый лорд, тоже нежить… Ой, простите, — начал тут же сползать с лавки Адалай, понявший кому и что в порыве чувств ляпнул.
— Отставить, — рявкнул, подражая Дубровскому. — Продолжай.
— Так это, все ваша светлость. При своем-то лорде всяко лучше живется. Никто же свое стадо в обиду не даст, всяк обиходит, а что стрижет или там на мясо пускает, так то дело понятное, зато другие в порядке и числом растут и бока тучные — замямлил так и не решившийся взобраться обратно на лавку староста.
Махнул рукой, сообразив, что добиться от него чего-то более вразумительного не выйдет. Да и логика его понятна. Не скажу, что разделяю, но некая сермяжная правда в ней бесспорно присутствует. А если учесть мою фракционную принадлежность и, ну пусть будет расовые особенности, так я для крестьян весьма выгодный лорд. Мне же с них и надо-то тела умерших, да золотишко, то есть обычный оброк. Ни тебе барщины, ни тебе мобилизации какой, нет, под ружье, вернее вилы с косами их поставить можно, да только с такого ополчения один вред. Нежить на мораль союзников влияет жуть как отрицательно, посошная рать и так-то сомнительными боевыми качествами обладает, даже в обороне — слезы, а уж если их еще и дебафом накрыть, совсем беда будет. С такой подмогой и врагов не надо.
«С чего ты меня светлостью величать надумал?» — спросил просто так, чтобы не молчать и дать возможность Адалаю вновь какую-никакую уверенность обрести. Увы, но тот видимо слишком умным оказался, провернул в головенке шестеренки и таки сполз с лавки на колени бухнувшись. «Тьфу ты», — аж сплюнул с досады, но решил больше не маяться дурью. Видимо игра настраивается на пожелания основной массы игроков, а так как у нас среднестатистический житель никто и ничто в реальности, то им такое поведение неписей иерархический инстинкт или банальное эго удовлетворять помогает.
— Ты прощен. Встань, дозволяю в моем присутствии стоять и сидеть.
— Благодарю, хозяин, — тут же утер сопли и вскочил Адалай.
— Значит так, паладина и компанию пришибу, это не твоя забота.
Адалай попытался раскрыть рот, но заткнулся и вжал голову в плечи поймав недовольный взгляд.
— Тебе предстоит переговорить с другими старостами и решить, какую часть налога вы будете платить деньгами, а какую натурой. Зерно, сыры, копчености и прочее, будет храниться в моем замке и форте. Для вас будет храниться, на случай беды или неурожая. Понятно?
