Я прощупал его сосуд души. Ага, понятно. Он довольно неплохой маг, правда сам об этом не знает. Мана есть, а не пользуется. И чем сильнее маг, тем меньше органов управления у меня доступно. Ясно-понятно. Печалька.
Команда корабля с недоумением смотрела на своего капитана. Никто не хотел бросаться на такого монстра, как я. Матерые пираты мялись с ноги на ногу и теряли уверенность с каждой секундой. Поведение недальновидного капитана только усугубляло ситуацию.
— Кэп, ты чего? Эй, кеп?
— Крыса сухопутная! А-а-а! Что это?! Почему?! Почему?!
Мужик затрясся всем телом, сопротивляясь моему вмешательству.
— Это мой корабль! Мой! Прочь с моего корабля!
Так, хватит.
Я хлопнул в ладоши.
— Не-е-е-е-е-ет!
Капитан истерично засмеялся, навел себе ствол на висок…
— Капитан! — истошно крикнул кто-то. — Матерь Святая!
Бух!
Мертвый капитан упал на палубу. Его мозги и черепные кости разлетелись во все стороны. Он еще похрипел, попускал кровавую слюну, прежде чем затихнуть окончательно.
Молодой матрос в ужасе посмотрел на меня, взвизгнул, что-то проорал про проклятье пучин и выпрыгнул за борт. Они что, вампиров никогда не видели? Хотя со своей рожей я скорее выгляжу как подмышка Бордула, нежели вампир.
— Я предупреждал, — пожал я плечами.
— Сложить оружие! — крикнул худой мужик. — Капитан Горноус оставил полномочия капитана из-за… самоубийства!
О палубу звякнули мечи, мушкеты, пистоли. Похоже, никто не поверил в самоубийство своего капитана, с нескрываемым страхом разглядывая мои руки.
Худощавой исподлобья обратился ко мне.
— Что прикажете… капитан?
Я постарался сдержать желание сглотнуть. Теперь я еще и капитан пиратского корабля. Отлично. Пополнение в титулах.
— Капитан Трайл приказывает причалить к берегу и встать на якорь! Выполнять!
— Есть… капитан… — как-то без энтузиазма отозвался экипаж.
Худой мужик очень осторожно подступился. Он старался не смотреть мне в глаза, но мелкий тремор рук выдавал сильный нервоз. Выглядел он соответствующе пирату. Шрамы на лице, желтые белки, черные зубы. Вонь табака, рома и пота. У-у-ух, пиратская романтика, мать ее.
— Ты обещаешь нам жизнь, капитан?
Я молча кивнул:
— Я даже заплачу вам за издержки при первой же возможности. Троекратно. Но если будете шалить…
Я поднял руки, показывая собравшимся, что готов хлопнуть в ладоши еще разок.
Пираты в ужасе ахнули. Молодой пацан, прыгнувший за борт, отпустил кинутый ему канат, сиганул обратно в воду.
Худощавый округлил глаза.
— Ясно, кэп, ясно! Никаких проблем, клянусь морским дьяволом! Да кто же ты такой?
* * *
— Как отступаем? Как сбегаем? — моргал Горец. — Орки же… не бегут.
— Варгх! Никогда не бегать! Бить! Рвать! Кусать! Позо…
По репе того, кто решил сказать «позор», вмазали. Вообще, у орков очень модно раздавать подзатыльники. Это типа пихнуть локтем или наступить на ногу, предупреждая, что ты в компании девочек несешь какую-то херню и пора бы уже заткнуться.
Бори размахивал короткими ручищами.
— Хозяин, так кузня! Кузня же! А как же наши в Гашарте?! Своих бросаем?
— Зеленые Анаконды никого не бросают, Бори. А теперь все на борт! Пушки выгрузили? Поместимся?
Мистер Мрот. Так себя назвал худощавый интендант корабля «Назалежный». Точнее, так я его назвал, хе-хе.
— Это шхуна, капитан. Места мало, но грузоподъёмность большая, — сухо ответил пират, с болью наблюдая, как пушки летят в воду. — Без орудий опасно по этой реке, кэп.
— А с орками безопаснее?
Мрот не ответил.
Команда пиратов с грустными рожами выгружала все лишнее, освобождая место под огромные зеленые туши. Орки, кстати, стали торопить людей, безбожно выбрасывая какие-то бочки за борт.
— Ром, крыса ты сухопутная! Это же РООООМ! — заорал старый матрос так, что выплюнул прогнивший зуб.
Орк такому обращению не обрадовался, отправил мужика за борт — следом за ромом. Но потом все же откупорил емкость, хлебнул, довольно крякнул и под выдохи облегчения пиратов положил бочку на место.
— Молодой вождь, посмотри, — кивнул Улук-Урай на противоположный берег.
— Ага, я знаю.
Я давно засек приближающихся кентавров. На берег стали выходить сотни суровых мужиков-коней с луками наготове. Среди них я различил Трэшу. Она переговаривалась о чем-то с одним из эльфов-магов.
— Кажется мне, что они объединяются, Трайл, — заключил Горец.
— Молодой вождь, ты же им Ашу не вернул.
— А где моя неделя? Мне обещали неделю.
Орк грустно хмыкнул.
— Похоже, они передумали, как только увидели, что тут творится. Кентавры не прощают лжецов.
Твою ж…
Последний ворчащий обитатель Серпа загрузился в перегруженную шхуну. Зеленые морды утрамбовались так, что корабль просел ниже ватерлинии. Сидели они чуть ли не на головах друг у друга.
Дрек и Шикорд прослезились, прощаясь со своим урожаем топинамбура. Бори страдал о недоделанных гвоздях, каждый третий орк начал блевать за борт от морской болезни — а ведь корабль еще даже не отчалил. Остальные ворчали, хмуро рассматривая врагов на обратном берегу реки. Побег от врага оркам давался очень болезненно. Это может сильно подорвать мой авторитет, но зато все останутся живы.
Бледнеющий на глазах Мрот осторожно подошел ко мне ближе:
— Капитан… да что же это? Ни провизии, ни рома не хватит. Как же так-то?
— Как видишь, выбора у нас нет. Скажи лучше, с кем вы вели дела? Куда плыли? Откуда?
— С эльфийскими недокормышами, — нехотя ответил мистер Мрот. — Азурами, капитан. Они скупают порох втридорога. Очень выгодный маршрут. Был… Покупали у гномов. В последнее время коротышки отдают его по дешевке. Мелкие ублюдки знают, что на поверхности неспокойно и специально снабжают все стороны, а сами отсиживаются в своих норах.
К нам подскочил раскрасневшийся Бори, затряс бородой:
— Да я тебе якорь… якорь накую за такое!
— Подслушивать не хорошо, гном, — нахмурился Мрот.
* * *
Я не сел на корабль. Я не отправился с ними, нет.
Сотни грустных глаз провожали меня. Я заметил Лолю, держащую за руки какого-то орка. Ну, слава Бордулу — одной проблемой меньше. Большинство орков отдали честь, но я заметил и угрюмые морды — не все были довольны моим решением. Фермеры осенили меня знаком «фигушка», Бори откровенно пустил слезу. Улук-Урай благословил меня предками и напутствующими словами:
— Ты наш вождь, Трайл, не забывай этого. Мы будем ждать тебя там, ближе к истоку реки. До самого конца. Закончи со своими делами и возвращайся, слышишь, Трайл? Заклинаю тебя именами древних предков, ты обязан вернуться или орки навсегда останутся страшными и глупыми. Это должно измениться.
Первый шаман говорил уверенно, но его морщинистые руки слегка тряслись.
Братья на этот раз не шутили, молча отдали мне честь. Горец пожал руку, чем сильно меня удивил. Я лишь однажды ему рассказывал о такой традиции из моего мира.
— Бывай, вождь. Живи достойно или умри с честью. Мы все равно встретимся с тобой у костра предков.
Я старался не заплакать кровавыми слезами.
— Эй, харе, серьезно. Я вам оставлю гоблина. Будем держать связь.
— Гоблин — не вождь, — неожиданно открыл глаз лежащий на берегу Дрын и снова закрыл.
Уже вскоре мы с Катарсией с двумя гоблинами-мутантами, провожали медленно отходящий корабль. Кентавры на другой стороне ожили, стали преследовать его вдоль берега. Люди тоже давно нас заметили и стали менять свою локацию. Ледяные пики и огненные шары полетели в сторону шхуны, но развеялись на лету шаманством Улук-Урая. Стрелы не дотягивали, тонули в воде.
Я молился всем чертям, чтобы в шхуну не долбанули достаточно мощные заклинания, но, видимо, среди магов таких не оказалось. Если бы не бунт азуров в Гашарте, здесь могли бы оказаться совсем другие силы.
— Надо бы их задержать, — вздохнул я, наблюдая за объедененной армией кентавров и людей. — Река будет сужаться, и они вряд ли отстанут.
