Человек Бордилера усмехнулся и перевел взгляд на освободившихся от пут пленников. Клинок в его руках порхал, словно не было только что утомительной стычки. Ралернан услышал, как позади него Керри шепчет какое-то заклинание, то и дело сбиваясь.
– Эй, ты! – презрительно окликнул его человек Бордилера. – Ты сам себе перережешь глотку или тебе помочь? – Длинный меч в его руках прочертил восьмерку почти перед самым носом эльфа. Охраннику нравилось пугать людей. Ом видел, что Ралернан безоружен, и теперь растягивал удовольствие от его убийства.
Эльф зло скрипнул зубами и тягуче-плавным движением метнулся в сторону, стремясь подхватить с земли оброненный погибшим всадником клинок. Уже смыкая пальцы на его скользкой от крови рукояти, он понял, что это оружие значительно уступает мечу охранника. Выщербленный клинок был почти не сбалансирован и местами поржавел. Но выбора у эльфа не было.
Первые несколько выпадов он легко отбил, заставив человека Бордилера слегка потерять самообладание и разозлиться. Но тот быстро взял себя в руки и обрушил на эльфа тяжелый рубящий удар с замахом еще от плеча. Ралернан парировал удар, но старая сталь его меча не выдержала – и клинок со скрежетом раскололся, оставив в руках эльфа небольшой зазубренный кусок длиной всего в несколько сантиметров. Охранник довольно усмехнулся и замахнулся еще раз.
Торопливый шепот Керри оборвался на неожиданно высокой ноте. В спину Ралернана ударило мощным потоком воздуха, мгновенно швырнувшего его вперед, вплотную к охраннику. Меч того вхолостую полоснул по воздуху.
Эльф уже собрался сгруппироваться, чтобы отскочить от следующего удара, когда заметил неестественную бледность своего противника. Изо рта человека Бордилера вытекла тонкая струйка крови. Тело его начало медленно заваливаться в сторону. Эльф почувствовал, как его что-то тянет за охранником, и разжал руки. В брюхе его противника торчали остатки ржавого меча, вбитые воздушным ударом на все свои несколько оставшихся сантиметров.
Ралернан с шумом выдохнул, но тут же понял, что радоваться более чем преждевременно. В их сторону, что-то громко выкрикивая, мчались еще трое людей Бордилера. Эльф вытащил клинок из холодеющих пальцев своего недавнего противника и метнулся навстречу новым врагам.
Шум битвы зазвенел в его ушах. Вскоре он полностью потерял какое-либо представление о времени. Был только свист воздуха, разрезаемого сталью, и сыплющиеся градом удары, которые он едва успевал отражать. Ударить, отступить, сделать обманный выпад, снова уклониться, еще и еще. Он не замечал, как один противник сменяется другим, как его меч снова покрывается кровью. А потом вдруг на смену отброшенному в грязь охраннику не пришел новый. Звон скрещиваемой стали стал тише. Сражение завершалось.
Ралернан отер соленый пот, заливающий глаза, и огляделся. Тела убитых вперемешку валялись в вязкой грязи. Мечи звенели еще только в паре мест. Кажется, люди Бордилера были повержены.
Главарь всадников подошел к Ралернану, небрежно оттирая полой камзола изогнутый меч. Он чуть прихрамывал на правую ногу – и, словно только дожидаясь этого напоминания, собственные порезы эльфа, не замеченные им в горячке боя, болезненно заныли.
– Ты неплохо сражался, чужак. Где тебя учили так драться?
Эльф встретился с ним взглядом. Глаза главаря были прозрачно-голубые и холодные.
– Какое это имеет значение?
– Никакого. – Главарь усмехнулся, показав недостачу пары зубов. – Но я привык слышать ответы, когда задаю вопросы. Ты слишком хорошо дерешься для торговца. И дрался ты на моей стороне. Бордилер был твоим врагом?
– Я не хочу обсуждать это. Я дрался не на твоей стороне. На меня напали – я защищался.
Главарь задумчиво склонил голову и прищурил глаза. Выражение лица его стало жестким.
– Меч в твоих руках не принадлежит тебе. Вся собственность Бордилера – наша добыча. Отдай мне его.
Ралернан заколебался. Да, формально клинок действительно не принадлежал ему, но стоящий напротив человек практически излучал опасность.
– Мне нужно оружие, чтобы защищать своих близких.
– Ты меня боишься? Боишься, что я нападу на тебя, если ты останешься безоружен?
– Я тебя не знаю. Я вправе так думать.
Главарь небрежно засунул свой меч в ножны.
– Мы не убиваем безоружных, женщин и детей. Мы не шакалы, мы – Волки. Мы охотимся на тех, чье состояние нажито на чужой крови, и восстанавливаем нарушенную справедливость. Ты смел и хорошо дерешься, чужак. Если хочешь, я готов взять тебя в число Волков. Если нет – отдавай меч, и ты волен идти отсюда любой дорогой. Ты помог мне – вольно или невольно, и мы тебя не тронем. Даю слово.
Керри злилась:
– У меня такое впечатление, что мы выбираемся из одной неприятности только для того, чтобы влипнуть в следующую!
– Дорогая, я бы не сказал, что это наилучший вариант, но тем не менее он имеет положительные стороны. Не думаю, что меня будут искать в числе разбойников.
Керри уставилась в глаза эльфу:
– Вообще-то всякие дурацкие идеи положено высказывать мне. А тебе положено их на хрен развенчивать. А сейчас все словно перевернулось с ног на голову! И мне это катастрофически не нравится!
Ралернан вздохнул:
– Не ругайся. Если Волки – действительно те, за кого себя выдают, то, войдя в их шайку, я скорее принесу благо, чем зло.
– Ага. Благо. И Веренур тебя за это благо повесит на ближайшей сосне. Правители обычно не склонны разбираться, хороший ты разбойник или плохой. Для них ты просто автоматически попадешь в число людей, подлежащих немедленной казни.
– Я и так уже попал в число подлежащих немедленной казни, – заметил Ралернан. – Если память мне не отказывает, меня объявили изменником.
– Ты же сам говорил, что это недоразумение, разве нет? Ты поменял свое мнение?
– Нет, но своим побегом мы фактически подтвердили, что обвинения в наш адрес небезосновательны. Так что сейчас главное, чтобы нас не поймали. Остальное – детали.
– Раль… – Керри замялась. – Пойми, я не против, чтобы ты становился разбойником. Даже самым что ни на есть обычным, без этих благородных замашек. Просто я не уверена, что тебя самого устроит такая жизнь. Постоянный риск, постоянный побег от власти предержащей… Мне не хочется, чтобы ты потом сожалел.
– Я всегда смогу уйти. Главарь сказал мне, что любой член шайки может уйти из нее, когда захочет. Единственное условие – клятва о неразглашении их местонахождения.
– Они все равно будут менять свое лежбище, если главарь не полный идиот, – фыркнула девушка. – Не верю я в это благородство. Ну не верю и все тут. Эти истории хороши для баллады, но в реальной жизни все не так гладко.
