— Какой такой налог на вывоз товаров? Ведь мы сами их и ввезли! Это же транзит! — вопил один.
— И у нас договор с Альдой о беспошлинном ввозе и торговле! — вторил ему другой.
Демон слушал их, не перебивая. Наконец, когда купцы выдохлись и замолкли, он ответил:
— У вас договор с Альдой о беспошлинном ввозе и торговле? Прекрасно — ввозите и торгуйте, но за вывоз — извольте платить, почтенные.
— Да мы… — задохнулся от возмущения самый дородный из энмарцев, — да мы… да мы все откажемся иметь с вами, альдийцами, дела! Не купим больше у вас ни зернышка, не привезем ни нитки!
— Сами же первые в убытке останетесь, — невозмутимо ответил король, — не повезете товар в Альду — значит, не повезете больше никуда вообще. Другого пути из Энмара-то в Ванетинию нет! Так что не пугайте. А если мне донесут, что моим подданным какие-либо неприятности в Энмаре чинят, скажем, отказываются покупать наше зерно или, скажем, цены сбивают — так я могу вовсе этот путь для вас закрыть — поглядим, кто кого переупрямит.
Все еще не остывшие, красные от гнева купцы покинули Альхеллу, переговариваясь между собой:
— Этот демон — он все точно рассчитал… Хитер, как… как демон!..
— Да, в нашем деле он понимает. Только что делать будем?
— А что мы можем — будем платить… цены, конечно, придется поднять, чтобы убытки покрыть…
Когда дверь за купцами закрылась, Ингви наконец позволил себе улыбнуться — все шло по плану.
А перестройка всё идёт и идёт по плану
И вся грязь превратилась в серый лед
Егор Летов
По всей Альде закипела бурная деятельность. Под присмотром охранников-орков команды заключенных разбирали груды мусора, рыли ямы под фундаменты новых каменных зданий — хранилищ, складов, казарм и прочего. План предстоящей застройки Северной стороны разработал лично сам король, наметив возвести на освобожденной территории то, чего, по его мнению, не хватало в столице. Удивив всех, он даже задумал построить среди прочего небольшую часовенку, отведя ей место на каком-то ничем не примечательном пустыре. Вопросы вызвало также наличие в планах довольно большого количества жилых домов — добротных каменных зданий в четыре этажа. Сарнаку, полюбопытствовавшему о причинах этого, король ответил, что надеется добиться в скором времени прироста населения в столице.
— Рост благосостояния и потребность в рабочих руках неизбежно вызовут приток людей в город, а ведь никто не пожелает строиться за крепостной стеной. Если же просто оставить место под застройку в северной части города и пустить это дело на самотек — новоселы понастроят времянок, поналепят как попало всяких халуп — глядишь и заняли все место. А мы заложили четырехэтажные дома, распланировали все — чтобы улицы прямые, широкие… И все такое прочее… К тому же жилые дома — это тоже вложение капитала.
Присутствовавший при этом разговоре сэр Мертенк важно покивал…
Помимо строительства, происходило еще многое, не виданное прежде — например, по приказу Ингви была организована чеканка монеты — ходивших в Альде имперских денег уже не хватало, это тормозило начавшую активизироваться деловую жизнь. Мастера цеха кузнецов — под строгим присмотром — наладили выпуск серебряных монет, на одной стороне которых был изображен герб короля Ингви — ворон с мечом. В народе эти небольшие аккуратные монетки тут же окрестили «воробьями», да и самого короля все чаще именовали этой кличкой — за глаза, разумеется. Прозвище, родившееся из незамысловатой шутки какого-то горожанина по поводу недавних событий — дескать, «воробей бьет воров» — оказалось удачным и прижилось. Невысокий, подвижный король, с его вечной лукавой ухмылкой на лице, с его привычкой жестикулировать при разговоре и впрямь чем-то напоминал эту птицу… Когда Ингви узнал о том, как его прозвали горожане, то не рассердился, как ожидали приближенные, а сказал, ухмыльнувшись как обычно:
— Ну и ладно. Честно говоря, могло быть хуже… В общем, воробей — птичка довольно симпатичная.
— Но, ваше величество, вы слишком легкомысленно это воспринимаете. Как раз с такой малости и начинается падение престижа королевской власти! — попытался настаивать сообщивший королю эту новость Мертенк.
— Ничего, ничего, на этом оно и закончится, — пробормотал в ответ король, причем было видно, что мысли его уже где-то далеко, он вдруг схватил за рукав проходившего мимо слугу — а, Джамен, послушай, ты среди наших арестанток не встречал подружку Томена?
— Вроде видел, ваше величество.
— Тогда отыщи ее и вечером напомни мне — ее надо обязательно расспросить. Слышишь — напомни! А то я точно забуду — слишком много всего надо в голове держать… Сколько у нас еще до дождей времени остается? — мысли короля и впрямь скакали, как воробьи.
— Еще месяц, пожалуй, есть, а там — все в руках Гунгиллы…
— Вроде успеваем… И вот что — поскольку здесь все дела на мази — можно, наверное выкроить пару деньков — съездить в мой замок. Пора нам официально оформить ваши права, сэр Мертенк и твои, — король обернулся к Сарнаку, — на землю… А то вы, думаю, уже заждались. Я так понимаю, что наш Лорд-хранитель уже подготовил все нужные бумаги, а?
Сэр Мертенк покраснел.
— Значит, все готово. Смотрите, сэр Мертенк, не уделяйте слишком много времени своим владениям в ущерб государственным делам.
Канцлер замялся, не зная, как ответить, но его неожиданно выручил Кендаг, молча слушавший этот разговор. Орк твердо заявил:
— Ингви шутит.
Лорд Внешнего Мира уже привык к тому, что любая парадоксальная или даже просто странная фраза короля-демона является шуткой. Сам он шуток не понимал и теперь взял за правило — все непонятное в словах Ингви воспринимать как шутку и реагировать соответственно.
Допрос подружки убитого орками Томена — Гаилы — ничего не дал. Девица была бы рада хоть что-нибудь рассказать королю (в этом случае ей было обещано смягчение участи), но рассказывать ей оказалось нечего. Да, иногда Томен любил пустить ей пыль в глаза, внезапно делая какой-нибудь дорогой подарок, да, иногда он пропивал и проигрывал довольно много, но это — все… Он, даже упившись вусмерть, не говорил ничего лишнего, как любопытная Гаила не пыталась вытянуть из него сведения об источнике его дохода. Лишь однажды он сказал — в ответ на вопрос, когда он намерен сыграть свадьбу — потерпи, дескать, немного, вот скоро все изменится, а уж при новом короле он, Томен будет важным человеком, тогда и поженимся. Чтобы все чин по чину. А потом повернулся на бок и захрапел. Это все, ваше королевское величество, честно… Больше она ничего не знает…
