Так как ордынцы маршировали по деревянным лестницам вверх-вниз, Зигфинну хотелось избежать этого пути, чтобы не оказаться между ними в ловушке. Демоны, возможно, и не видели его, но точно обнаружат, если невзначай наткнутся на него. Принц схватился за канат из строительных лесов и начал взбираться вверх. Канат врезался ему в руку, но Зигфинн, не останавливаясь, упорно лез вверх. Время от времени он подбирался к узлам, скреплявшим канат с другими канатами, и тогда приходилось решать, в какую сторону двигаться. Бывало так, что два каната находились рядом друг с другом, и он мог опереться на них ногами. В другие же моменты он просто повисал над Вормсом. Зигфинн мысленно поблагодарил своих исландских учителей, придававших большое значение его физическому развитию.
Локоть за локтем Зигфинн поднимался к основанию замка, стараясь следить за тем, чтобы не потерять волшебный шлем и Нотунг. Задача осложнялась, поскольку принц не видел своего тела и ему приходилось хвататься за канат вслепую. Время от времени принц просчитывал расстояние, понимая, что он лишь чудом до сих пор остается в живых.
Потребовалось почти три часа, чтобы достигнуть ворот замка, где деревянные подмостки переходили в каменные стены. Только через эти ворота можно было попасть в замок Драконья Скала. Ударив рукоятью Нотунга в дверь, Зигфинн отошел в сторону. Ворота приоткрылись, но ордынец остался стоять в проеме, и Зигфинн не знал, как ему пробраться внутрь. Подождав, пока воин уйдет, принц опять заколотил в дверь. Стражник, явно выведенный из себя подобными шутками, вышел за ворота на три шага, и Зигфинну удалось проскользнуть мимо него. Принц задумался над тем, не зарубить ли ему стражника. Это доставило бы ему удовольствие, но он решил не привлекать к себе внимания раньше времени.
Так Зигфинн сделал первые шаги в средоточии власти Хургана, в замке своего врага Драконья Скала, сердце всех несчастий, обрушившихся на Вормс, Бурантию и континент в целом.
Принц осторожно двигался вперед. На стенах не было ни флагов, ни картин, ни резных орнаментов, лишь коптящие факелы с подрагивавшими огоньками. Этот замок явно не строили для того, чтобы его жителям было здесь уютно. Это была крепость, символ вечного порабощения. Тут отсутствовали двери, и те, кто исполнял свои обязанности, всегда находились под наблюдением. Тайны могли быть только у короля, чьи покои, по мнению Зигфинна, располагались на самом верху замка. Тираны не станут терпеть кого-то над собой.
И тут появился патруль! По коридору шли три или четыре ордынца. Они шагали не в ногу, но двигались осторожно. Не было места, чтобы укрыться. Поспешно отступив, Зигфинн зашел в небольшую комнату, чтобы подождать, пока стражники пройдут мимо. Прислонившись к стене, он заметил, что она теплая, но не настолько, как в Исландии. Это тепло не успокаивало, не дарило покоя и уюта. Такое тепло напоминало об ожоге, о смерти и страданиях.
Зигфинну показалось, что он поднимался по лестницам внутри замка даже дольше, чем по строительным лесам. В боку кололо, будто он совершал восхождение на гору, и действительно, воздух стал более разреженным. Хурган позаботился о том, чтобы подняться как можно выше над своим народом.
Наконец принц очутился в широком коридоре, стены которого были украшены щитами и копьями. Видимо, он постепенно приближался к своей цели. Справа виднелась большая дверь с кованым кольцом, а слева — лестница, которая вела в самую высокую башню замка. Учитывая, что была уже ночь, Зигфинн решил отправиться в покои короля, потому что в тронном зале в такое время, конечно же, никого нет…
Вон там! Какой-то звук!
Остановившись, Зигфинн прислушался. Звук доносился из зала за дверью. Чьи-то шаги, какие-то шорохи. Теперь он расслышал это точно.
Принц приблизился к двери. Петли были хорошо смазаны, и, возможно, он мог потянуть за кольцо, не подняв шума. С другой стороны, сейчас, когда он был почти у цели, невидимость ему не поможет. Зигфинн дернул за железное кольцо, и дверь беззвучно открылась, так что он пробрался в комнату.
Как он и подозревал, это был тронный зал Хургана.
Это было круглое помещение невероятных размеров, увенчанное куполом, терявшимся в темноте. На стенах сияли двенадцать факелов, между которыми разместились металлические шипы, покрывавшие все стены. Тут не было ни стульев, ни столов. В противоположной стене зала он заметил дверь, ведущую на каменный балкон, откуда открывался вид на весь Вормс. В самом центре зала возвышался трон, стоявший на пьедестале. Древесина была украшена резьбой, и в мерцающем свете факелов Зигфинну показалось, что резьба отделана человеческими костями.
Зигфинн мог спокойно осмотреть все это, так как дверь, в которую он вошел, располагалась непосредственно за троном. Видимо, тирану казалось полезным, что посетители видят его не сразу.
Но было и еще кое-что. В тени за троном стояла клетка, накрытая кожаным покрывалом. Оттуда доносилось какое-то шуршание. Зигфинн осторожно сделал шаг вперед.
— Я не сразу узнал тебя, — донесся хриплый голос, и Зигфинн от удивления отпрыгнул на пару шагов назад. — Не волнуйся, мы тут одни. Ну, почти.
И действительно, Зигфинн не увидел тут стражников, которые должны были защищать короля. Никто не был готов пожертвовать ради Хургана своей жизнью.
— А этот дурацкий волшебный шлем уже можешь снять, — фыркнул тиран. — Тут он тебе ничем не поможет.
Держась поближе к стене зала, Зигфинн пошел вперед, собираясь встретиться с Хурганом лицом к лицу. Левой рукой сняв с головы шлем, он правой вытащил из ножен Нотунг. Меч завибрировал, словно радуясь вот-вот готовой пролиться крови.
Некоторое время принц и правитель смотрели друг на друга, пытаясь увидеть что-то знакомое. Хургана удивила юность и явная неопытность своего врага, Зигфинна же поразили жилистость и подтянутость Хургана, что явно не соответствовало его возрасту.
— И, конечно же, светловолосый, — прошипел король. — Как всегда. Светловолосый, с горящими глазами и огнем в душе.
— Я Зигфинн, принц Исландский, потомок Зигфрида Ксантенского, — гордо заявил Зигфинн.
В этот момент Зверь в клетке проснулся и, поскуливая, начал дергать цепь.
— Не очень-то он радуется твоему визиту, — ухмыльнулся Хурган. — В этом мире нет потомка ксантенца.
— Этот мир — ложь.
— Кто это говорит? — Хурган приподнял брови. — Ты? Три миллиона жителей Бурантии возразят тебе, как и сто лет истории.
— Эта история — ложь, — твердо произнес Зигфинн. — Она была придумана, чтобы лишить Зигфрида его победы, а Бургундию — блистательного будущего.
