Арута улыбнулся.
— А ты, похоже, ничего не упускаешь.
— Я же игрок, помнишь? Если бы я что-то упускал, я бы прогорел или погиб.
— Ты с нами?
— Нет, — покачал головой Накор. — Предприятие интересное, но думаю, что я нужен здесь. Доминик привез важный дар от ишапианцев. Они разделят с нами магическую силу, которую получают от Слезы Богов. Когда мы найдем истинного вождя нашего ордена, то пошлем его в Рилланон, и там он получит свою долю. Эта сила превратит мой маленький склад в истинный храм, где молитвы получат ответ и где будут свершаться чудеса. Люди узнают о добре и помогут вернуть Добрую Госпожу.
— Важное дело, — согласился Арута и встал. — Извини, Накор, но мне и правда пора работать. И если тебе что-то надо для храма, скажи мне до отъезда, я постараюсь это сделать.
— Спасибо, — сказал Накор, идя к двери. — Постарайся остаться в живых. Новый герцог может оказаться далеко не так внимателен ко мне.
Он открыл дверь, и Арута рассмеялся.
— Я никак не хочу доставлять тебе неприятности своей смертью, но думаю, что мне она принесла бы еще больше неприятностей.
— Верно. Видишь, нам обоим будет выгодно, если ты останешься в живых.
Арута снова рассмеялся и закрыл за Накором дверь. Все еще усмехаясь, он сел за стол и посмотрел на гору лежащих перед ним бумаг. Когда он взял первый доклад, который надо было рассмотреть, улыбка его угасла, и, пролистав, он положил его в стопку бумаг, которые утром собирался обработать вместе со своим секретарем.
Потом он взял следующий документ.
* * *
— Джимми! — крикнула Франси, когда он пошел по коридору.
Джимми повернулся и увидел, что девушка спешит к нему.
— Привет, — сказал он прохладным тоном.
Она взяла его под руку и сказала:
— Я тебя давно не видела. Твой отец тебя куда-то посылал?
— Нет, — ответил Джимми, — я работал здесь, но свободного времени у меня мало. — Он мягко и осторожно высвободил руку.
— Джимми, в чем дело? — спросила она.
Джимми почувствовал, что краснеет, и чуть не задохнулся от внезапных эмоций.
— А дело в том, что не годится мне проявлять излишнюю вольность с будущей королевой.
Она покраснела и уставилась в пол.
— Я так и знала, что твой отец тебе расскажет.
— Но почему ты сама мне не сказала? — с горечью спросил он.
Она подняла голову и посмотрела на него полными слез глазами.
— Не знаю. Я не знала… как ты отреагируешь. До того как я приехала в Даркмур, я думала, что знаю, как к тебе отношусь, что чувствую. Потом я тебя увидела, и мы обедали вместе, и гуляли… Не знаю. Все было не так, как когда-то в детстве.
— А все и есть не так, — сказал Джимми. — Мы больше не дети.
Она посмотрела ему в глаза, потом внезапно приблизилась и поцеловала его в щеку.
— Ты всегда был моим лучшим другом, Джимми. Я люблю тебя больше, чем всех других знакомых молодых людей. Пожалуйста, порадуйся за меня.
Джимми покраснел.
— Чему радоваться? Тому, что ты станешь королевой? Или что выйдешь за этого дурака Патрика?
— Не надо так, — тихо сказала она. — Папа говорит, кто-то должен держать Патрика в руках, и поэтому он хочет, чтобы я стала сильной королевой. Это одна из причин, по которой король хочет выдать меня за Патрика.
— Слушай, я не знаю, что сказать, — признался Джимми. — Я только знаю, что наши желания значения не имеют и что ты выйдешь за Патрика, а я женюсь на той, которую выберет для меня отец, и все тут. Другие варианты не рассматриваются.
Она сжала ему руку.
— Будь мне другом.
— Обязательно, Франси, — кивнул он. У нее по щеке потекла слеза.
— Мне понадобятся такие друзья, как ты, когда я стану королевой и окажусь в Рилланоне.
В нем опять вспыхнули подавляемые эмоции, и он сказал:
— Просто…
— Что?
— Понимаешь, — тихо признался он, — мы так и не узнаем, что могло бы быть.
Она кивнула.
— Понимаю. Но у нас никогда и не было выбора, так ведь? Мы не можем позволить чувствам отвлекать нас от долга. — На секунду она посмотрела ему в глаза, потом добавила: — Я всегда буду любить мальчика, который играл со мной во дворце в Рилланоне и смеялся, когда я колотила его младшего брата. Я всегда буду помнить, как мы залезали всюду, куда нас не пускали. Я так вас и не простила за то, что вы были мальчики и могли играть как мальчики, а я должна была учиться быть леди. — Она вздохнула. — Но я никогда не смогу позволить себе влюбиться, дорогой мой Джимми, и ты тоже. Не тоскуй о том, чего никогда не было и не может быть. Просто будь мне другом.
Не сказав больше ни слова, она отпустила его руку и ушла прочь.
Джимми долго стоял молча, потом медленно развернулся и пошел дальше по коридору.
* * *
Дэш подал сигнал, и Джимми повернулся и махнул рукой. Они были в сотне ярдов перед первой колонной, направляющейся в Крондор. Делегация от Дуко ждала в миле перед городом, и Джимми хотел, чтобы колонна была там, пока не произойдет обмен документами.
Послав лошадь вперед, Джимми подъехал к явному командиру группы. Отдав честь, он представился:
— Я Джеймс, барон двора принца. — Он узнал в своем собеседнике одного из капитанов Дуко, а потом вспомнил и его имя.
— Как поживаете, капитан Бойз?
— Спасибо, неплохо, барон Джеймс, — ответил бородатый и длинноволосый капитан.
Джимми полез в мешочек, вшитый в его плащ, и потянул нитку, распуская верхний шов. Запустив руку в карман, он вытащил пачку документов и протянул их Бойзу.
— Это последняя депеша от принца Патрика новому правителю Южных земель. Здесь подтверждается его назначение — церемония пройдет, когда Патрик вернется в город. Еще тут несколько приказов и распоряжений, но они повторяют то, что герцог уже знает.
Капитан Бойз почесал подбородок.
— Знаете, когда Дуко… то есть герцог впервые рассказал мне об этом договоре, я мог бы поклясться, что ничего не выйдет. — Он пожал плечами. — Но что я знаю? — Он указал на юго-запад. — Пять сотен пеших и конных воинов уже движутся к Краю Земли. К концу недели мы займем эту крепость. — Он улыбнулся. — Я слышал, что нам, возможно, придется выселить кешианцев, которые забрели туда из пустыни.
Джимми кивнул.
— Да, в основном это бандиты.
— Вы привели подмогу?
— Там, на дороге, — махнул рукой Джимми.
— Хорошо. — Капитан передал документы одному из своих лейтенантов и сказал: — Я с радостью поменяю эту гарнизонную службу на приграничные сражения. Среди моих людей есть горожане, которые раньше были плотниками, каменщиками или рыбаками, но я всегда был солдатом. — Он всмотрелся вдаль, словно пытаясь разглядеть что-то за пределами своего поля зрения. — Дуко любит философствовать; он все рассуждает об этой вашей нации и убеждает нас, что клятва верности — это хорошо. — Бойз посмотрел на Джимми. — Я в таких вещах не разбираюсь. Меня учили сражаться, убивать и, если надо, умирать. Но я верю Дуко. Я следовал за ним больше чем полжизни; он еще сам почти мальчишкой был, когда я поклялся ему служить. Так что если Дуко говорит, что мы теперь служим вашему принцу и сражаемся за государство, которое в прошлом году пытались завоевать, так мы будем служить вашему принцу и сражаться за ваше государство. Я не пытаюсь понять, я просто сделаю, как скажет Дуко, потому что он мой генерал.
