Дугал бросил взгляд на Киллин. Казалось, она была немного не в себе после ночного пути и пребывания в пещере. А теперь сильвари широко улыбалась — видимо, ее радовала окружающая природа. Дугал сам невольно улыбнулся.
Скоро они добрались до края Драконьего Клейма. Казалось, изуродованная местность почувствовала их приближение и теперь подкрадывается ближе, собираясь напасть. А может быть, Дугалу просто слишком сильно хотелось продлить последние мгновения пребывания на незатронутой жуткими изменениями земле, и поэтому ему казалось, что время летит слишком быстро.
Эмбер остановилась на самом краю Драконьего Клейма, где начиналась широкая полоса искалеченной земли, превращенной в скопище сиреневых и лиловых кристаллов. Остальные выстроились рядом с чаррой. Все взволнованно смотрели, гадая, какие ужасы от них может скрывать Драконье Клеймо.
Сделав глубокий вдох, Эмбер шагнула вперед. Остальные последовали за ней.
Стеклянная трава хрустела и превращалась в пыль под ногами. Вскоре она стала довольно высокой — до лодыжек. Воздух, насыщенный электричеством, потрескивал, и у Дугала волосы встали дыбом. Опасности он не видел, но угроза чудилась ему повсюду. Он выхватил меч и заметил, что остальные тоже обнажили оружие.
— Удивительно, — проговорила Киллин. — Такое впечатление, что все эти растения замерли между жизнью и смертью. Интересно, они еще растут?
— После того как мы на них наступаем — нет, — буркнул Кранкскс.
— Интересно, как это получается, — сказала сильвари. — Так любопытно…
Она сорвала сапфировый цветок с аметистового куста и стала смотреть, как он рассыпается у нее в руке.
— Давайте не будем задерживаться, — сказал Дугал. — Чем скорее мы минуем этот отрезок пути, тем лучше.
— Медвежья кровь! — воскликнул Гуллик. — Жутко странно все это, но ведь это не может быть хуже, чем сам Аскалон-Сити, верно?
Раздался далекий, еле слышный звук выстрела, и что-то подпрыгнуло, ударившись о землю, прямо под ногами норна. Собственно, не о землю, а о стеклянную поверхность бывшей лужи. По стеклу расползлась паутина трещин. В бывшую лужу угодила пуля.
Дугал резко развернулся, пытаясь понять, откуда стреляли, но Эмбер уже определила.
— Вон там! — крикнула она.
На краю Драконьего Клейма стоял чаррский боевой отряд — десятеро бойцов, вооруженных до зубов и готовых к бою. Один воин поднял к плечу винтовку и взревел. Остальные хором подхватили его клич.
— Бежим! — крикнул Кранкскс и стукнул Гуллика кулаком по макушке.
Норн расхохотался и выхватил из чехла топор.
— Если они нас уже заметили, мой маленький друг, прятаться нет нужды! — Он потряс топором в подтверждение своих слов. — Волчьи клыки! Настало время битвы!
— Стой! — гаркнул Дугал и пригляделся к отряду чарров. — Похоже, они не собираются нападать.
Глаза Гуллика горели яростным огнем.
— Тогда мы нападем на них!
Эмбер схватила норна за локоть и удержала, чтобы он не бросился в бой.
— Если бы они хотели драться с нами, они бы уже атаковали, — сказала она.
Остальные чарры заряжали винтовки.
— О-хо! — вскричал Гуллик, гордо ухмыляясь. — А они умнее, чем я думал. Они боятся вступать в бой с нами!
— Не думаю, что они боятся нас, — покачала головой Риона. — Они просто не хотят пересекать границу Драконьего Клейма.
— Возможно, им известно нечто такое, чего не знаем мы, — сказал Дугал, оглядываясь по сторонам.
— Еще один отряд подходит с северо-востока, — сообщила Эмбер.
— И с юго-запада тоже, — добавила Риона.
— Надо уходить, — сказал Дугал.
Снова послышался выстрел, снова треснуло стекло неподалеку.
— Скорее!
Между тремя отрядами, сходившимися к границе Драконьего Клейма, началась перекличка. Запели сигнальные рога.
Не говоря ни слова, Эмбер развернулась и быстро зашагала на северо-запад. Остальные устремились за ней. Норн с азурой на плечах замкнул строй.
— Клянусь волчьим воем, — проворчал Гуллик, — только трусы бегут от такого боя!
— А ты не думай, что мы бежим от этого боя, — посоветовал ему Кранкскс. — Ты думай, что мы бежим к бою еще получше этого.
Норн хмыкнул.
— Ты меня радуешь своей мудростью!
— Все равно мне это не нравится, — буркнул Дугал, шагая рядом с Рионой следом за Эмбер. — Что тут может быть такого страшного, что три отряда чарров опасаются броситься в погоню за нами?
Риона усмехнулась.
— Надеюсь, нам не придется это выяснять.
Стрельба усилилась, но попасть в них с такого расстояния было сложно. Пули попадали в стеклянную траву и кристаллическую листву деревьев, и, похоже, чарры даже не особо стремились кого-то подстрелить.
— Стой! — вдруг крикнул Дугал.
Эмбер резко остановилась на клочке растоптанной лиловой травы. Все остальные тоже замерли.
— В чем дело? — спросила чарра.
Дугал прикрыл глаза ладонью и посмотрел на юго-запад.
— Вон там, — сказал он. — Они в нас больше не стреляют. Посмотрите.
Два чаррских отряда сошлись на южном краю Драконьего Клейма и теперь палили из винтовок по хрустальному холму к западу от них. Эта цель, конечно, была крупнее и ближе, но никак не связана с Дугалом, его спутниками и их бегством.
— Ничего более странного не видел с тех пор, как побывал на ритуале половозрелости хайлеков! — воскликнул Гуллик.
И тут Дугал понял, что происходит. Он слышал рассказы о прислужниках, сотворенных Древними Драконами, дабы те исполняли их волю и сражались с любым, кто дерзнет посягнуть на их владения. Драконье Клеймо считалось владением Хрустального Дракона. Пролетев над этими землями, Дракон изуродовал их и присвоил себе. Вполне можно было предположить, что если здесь обитали какие-то существа, то они тоже принадлежали Хрустальному Дракону.
— Мы должны как можно скорее выбраться отсюда! — крикнул Дугал и схватил Эмбер за плечо.
Она зарычала и стряхнула его руку.
— Нам надо обойти этот холм и укрыться за ним!
— Нет, — сказал Дугал. — Нам нужно как можно скорее бежать в другую сторону!
— Мы не можем вернуться на юг, — возразила Риона. — Эти чарры разорвут нас на куски.
Киллин прикоснулась к руке Дугала.
— Что случилось? — спросила она.
Дугал указал на холм. Холм начал сотрясаться.
— Вот что!
Холм дрожал с такой силой, словно началось землетрясение, хотя в том месте, где стояли Дугал и его товарищи, никаких толчков не ощущалось. А потом со стороны холма послышался жуткий шум — словно тысячи стекол разбились одновременно.
И тут холм поднял голову и открыл глаза.
