Он спихнул Генерала на руки Лив. Линейные подняли ружья, сражаясь с дождевыми потоками. Лив уложила Генерала в грязь и легла на живот рядом с ним.
Когда она подняла голову, Кридмура уже рядом не было. Она услышала выстрел Ствола, затем еще один, различила в пелене дождя красную вспышку и движущийся силуэт. Линейные в панике кричали.
Она видела, как падали на землю тела в черном — одно, другое, третье, четвертое — все, сколько их там было. Грязь почернела и залоснилась от крови, которую вскоре смыло дождем. Генерал пытался встать. Он выкрикивал бессмысленные приказы:
— Ко мне! Вперед, за Республику! Атакуйте с фланга их чертову пушку!
Лив какое-то время пыталась удержать его, потом отпустила. Он упал в скользкую кровавую грязь и, лежа на спине, выкрикивал в небо приказы. Выстрелы линейных казались глухой трескотней в сравнении с раскатистым грохотом Ствола Кридмура. Но вскоре он прекратился.
Лив расплакалась. Дождь смывал с ее лица грязь и слезы.
Кридмур поднял ее, поставил на ноги.
— Идемте.
Дождь прекратился внезапно. Тучи разошлись, мир осветило солнце. Все вокруг сияло так ярко, словно вот-вот загорится.
Они шли по широкой, глубокой лощине. Впереди вздымался огромный холм, поросший зелено-коричневыми кустами, похожий на женщину, лежащую на боку, а солнце над ним прожигало белые облака. Под ногами Лив грязь уже высыхала, краснела и трескалась.
Кридмур приставил ладонь козырьком к глазам и огляделся. Воздух чист, и на многие мили вокруг — ни следа линейных.
— На запад! — сказал он. — Скоро по солнцу ориентироваться будет уже нельзя, но пока что ясно, что запад — там. Так что вперед.
Он поднял Генерала на руки и начал взбираться по склону холма.
Они снова стояли среди сосен и цикуты, на холме, откуда открывался вид на долину. Каменистый склон спускался к пересохшему устью реки. Почему это устье осталось сухим после стольких дождей? Очень странное место.
Дно устья было усеяно чем-то сверкающим — возможно, золотом или алмазами.
На другой стороне долины простирался густой темный лес. Лив не знала, как называются эти деревья. Она смертельно устала и проголодалась, ей казалось, у нее жар.
Кридмур окинул взглядом лес вдалеке, одной рукой прикрывая глаза от солнца, а другую держа на Стволе.
— Говорят, если долго идти на запад, дойдешь до моря. Так сообщалось в донесениях той горстки безумцев, которой удалось туда добраться. Море... Такое же, как те старые моря, что ласкают и охлаждают водами древний дальний Восток, — заметил он, надеясь начать разговор.
Кридмур не устал, не заболел и не проголодался; такого с ним никогда не случалось.
— Но Западное Море — бурное, неистовое. Те немногие, кто его видел, говорят, что там трудно различить, где кончается земля и начинается море — слишком там все изменчиво, туманно, заболочено и отвратительно; слишком часто случаются грозы, дует страшный ветер, и ледники напоминают формой морские волны. А небо, говорят, пульсирует, и по нему ходят сине-зеленые волны звездного света. Само море холодное, испускает пар и бушует, как огонь. Я думаю, там должны обитать духи. Там, где мир незавершен, рождаются демоны. На самом краю мир разворачивается, точно скатерть. Но нам, по счастью, не нужно заходить так далеко. Наши преследовали сильно от нас отстали, и вскоре... Ага!
Он вытащил Ствол и выстрелил в дальний склон холма. Затем обернулся к Лив и улыбнулся.
— Олень. Теперь, Лив, у нас снова много еды! Оставайтесь здесь с нашим пожилым другом. Поговорите с ним. Помните о своем призвании, Лив: мы хотим, чтобы несчастный старик снова поправился и раскрыл нам свои тайны.
— Я не могу, Кридмур.
— Лив. Послушайте. Именно за этим вы здесь. Вполне возможно, что вы и рождены для этого. Генералу известно то, что может прекратить Великую Войну. Принести мир, Лив. Вам будут ставить памятники.
— Я не понимаю, о чем вы, Кридмур.
— Отлично. Славно, что мы разобрались. Беритесь за работу. Я скоро вернусь.
Он взял рюкзак и принялся искать в нем нож и веревку.
— Олень в нескольких милях отсюда. Что, если его съест другое животное?
Лив не нравилось отчаяние в своем голосе, но желудок сводило от голода.
А он ухмыльнулся:
— Какое животное осмелится это сделать?
Придерживая шляпу, он скатился по щебню с холма — так быстро и безрассудно, словно был гораздо моложе своих лет.
Когда Кридмур удалился — не настолько далеко, чтобы не видеть ее, но она надеялась, что он на нее не смотрит, — Лив принялась искать на земле острые камни. Затем отломила от ближайшего дерева сухую ветку. Дерево было крепким, и Лив ужаснулась тому, как ослабла. Она села на землю спиной к долине и попыталась заострить ветку и сделать из нее оружие. Ветка сломалась в ее руках. На то, чтоб расплакаться, уже не осталось сил.
Лив взяла себя в руки.
Она села перед Генералом, скрестив ноги, осторожно, но крепко взяла его за челюсть и повернула голову так, чтобы он смотрел на нее:
— Тайны, говорит Кридмур. Вытянуть ваши тайны? Что им нужно от вас, бедный старик?
Он снова отвел от нее взгляд, и она со вздохом отпустила его.
— Наверно, вы были великим генералом, если так им нужны.
Лив сидела, не зная, что делать дальше.
— Когда шел дождь, вы отдавали приказы.
Он начал бормотать бессмыслицу.
— Тише. Послушайте. Что вы помните? Где вы побывали? Что по-прежнему хранится там?
Он не прекращал бормотать.
Испытывая некоторую неловкость, она выпрямила спину, расправила тонкие плечи и спросила таким низким голосом, каким только могла: «Какие будут приказы, сэр?»
Искорка в его глазах — признак интереса? Он что-то вспомнил?
Но Генерал начал мочиться.
Кридмур с шумом поднялся по каменистому склону, перекинув оленя через плечо. Шкура зверя была полосатой, красночерной, и хотя Лив не слишком разбиралась в оленях, она сочла это необычным. Кридмур сбросил оленя на землю и радостно потер окровавленные руки.
— Чего добились от нашего друга, Лив? Он сказал вам что-нибудь интересное?
— Нет, мистер Кридмур. Вы ожидаете результатов через час?
— Зовите меня просто Кридмур. И вы совершенно правы, еще рано.
Кридмур развел костер. Он взглянул в отекшие глаза Генерала, пошарил в рюкзаке и вытащил бутылочку — Лив узнала в ней лекарство от жара, украденное из Дома Скорби. Дал Генералу несколько капель, затем, немного подумав, предложил бутылочку Лив. Она взяла ее дрожащими руками и приняла дозу.
Кридмур вытащил из сапога нож.
— Ну, что? — Он махнул рукой в сторону деревьев. — Собирайте хворост!
И, вонзив нож в тушу, принялся снимать с оленя шкуру.
Лив отправилась к деревьям за хворостом. Занятие это было странное, неприятное, и она так устала, что путались мысли.
Она принесла сухие ветки и разложила их крест-накрест, как было велено.
Кридмур свежевал зверя на ее глазах. При виде этого кровавого зрелища у Лив потекли слюнки. Кридмур мягко и непринужденно объяснял ей, как что делается. Нарезав мясо на тонкие ломтики, часть развесил сушиться на колючих ветках дерева у края склона, а часть поджарил на костре.
— За друзей, которых с нами нет! — сказал он, жуя мясо. — Все мои друзья — чудовища, их давно пора было вздернуть. Но я все равно скорблю о них. Не потому, что они этого заслуживают — я и сам этого не заслуживаю, — но надеюсь, они будут скорбеть по мне, когда я умру. — Он склонил голову. — Итак, Черный Рот, Мэри Кинжал, Стивен Саттер, Уошберн Вздерни-Их-Повыше, Пьяница Каффи, Лев Аббан... Франт Фэншоу.
На последнем имени его голос дрогнул. Он поднял голову и подмигнул. Сентиментальное настроение улетучилось так же быстро, как и пришло.
— С другой стороны, ну их всех к черту; они мертвы, а я жив. — Он рассмеялся. — Друзья, которых с нами нет!
И тут Лив ахнула и прикрыла рот рукой. Она поняла, что совсем забыла о Магфриде, который наверняка ужасно перепугался, когда она исчезла...
