Глаза Лиама и Лукаса округлились. А рты раскрылись. Они и, правда, ничего об этом не знали.
— Гениально, — сказала Лукас.
Я проигнорировала его комментарий. Ну, конечно же, он считал это гениальным. Я посмотрела на Лиама, ожидая его реакции. Он слегка осунулся, но не произнёс ни слова.
— Не ожидала от них такой реакции? — сказал Фрэнк.
Подумать только, мой отец был вынужден слушаться его, когда был мальчиком.
— Ты тоже находишь это гениальным? — спросила я Лиама, ненавидя себя за то, как отчаянно мне хотелось, чтобы он сказал "нет".
Он моргнул, но ничего не сказал.
— Не думаю, что стая смогла бы справиться с большим количеством девочек, — сказал Лукас, от чего губы Фрэнка вздёрнулись.
Я хотела стереть эту улыбку с его лица, и уже была готова кинуть в него этой жёлтой деревяшкой, но сдержалась.
— По крайней мере, — сказал Фрэнк, который снова сделался серьёзным, — мы не избавляемся от женских эмбрионов, как это делают в других стаях. Потому что именно так и делают. Женщины прерывают беременность, если узнают, что их потомство будет женского пола.
— Но не сосновые.
— Даже сосновые. Как ты думаешь, почему у них так мало женщин? Они просто скрывают это лучше, чем другие стаи.
— Это ложь.
— Нет, Несс. Это не ложь.
Я хотела зарычать, и я это сделала.
Фрэнк протянул руку.
— Последний шанс остаться в соревновании.
Покачав головой, я сунула гнилую палку ему в ладонь. Он мог забирать свой инструмент половой селекции. Если бы я стала Альфой, я бы его уничтожила. А если нет, мне не пришлось бы об этом беспокоиться, потому что я перестала бы быть частью Боулдеровской стаи.
— Каллум не пил этот напиток, Фрэнк? — спросил Лиам. — И поэтому у него родилась Несс?
Я задержала дыхание.
— Он выпил его, — сказал Фрэнк. — Но ему стало от него плохо. Мы думаем, что именно поэтому напиток не сработал.
Я выпустила воздух из лёгких. И я ненавидела себя за то, что ответ Фрэнка принёс мне облегчение.
— О, чёрт... — проворчал Лукас. — Я поставил на то, что Несс не боулдеровец.
— Ты поставил на то, что моя мама изменила моему папе?
— Лукас, — осадил его Фрэнк. — Это не только непозволительно, но...
— Да бросьте, мистер МакНамара. Разве не поэтому Хит не принял Несс в стаю? Он не хотел разбивать ей сердце. Ведь она бы узнала о своём происхождении из-за проблем с коммуникацией.
— О чём ты таком говоришь? — почти зарычала я.
— Если ты не боулдеровец, — сказал Лукас, — Ты не услышишь Альфу.
Наступила тишина, нарушаемая только тёплым ветерком. Я завела длинную прядку выбившихся волос за ухо, слишком поздно вспомнив о том, что именно в этой руке я держала артефакт. От сохранившегося на ней запаха мои глаза начали слезиться.
— Вы тоже сомневаетесь в моём происхождении, мистер МакНамара? — спросила я.
Фрэнк подцепил пальцем свой чёрный галстук-бабочку и потянул за него, словно он был слишком тугим.
— Твоя мама была хорошей женщиной.
Он не ответил на мой вопрос.
— Думаю, что мы будем знать это наверняка, если ты победишь, — продолжил Лукас. — Если никто из нас не сможет тебя услышать...
— Хватит! Хватит.
Лицо Фрэнка сделалось таким красным, что его брови стали казаться теперь ещё белее.
— Кого ты выбираешь для последнего испытания, Несс?
Я ненавидела себя за то, что неуверенность снова закралась мне под кожу. Я издала раздражённый вздох, затем посмотрела на Лукаса и Лиама — я оказалась между молотом и наковальней.
Наконец, я сделала выбор.
— Лиам, — сказала я. — Я выбираю Лиама.
И затем я ушла. Я нашла дорогу домой точно так же, как я нашла выход из лабиринта.
Одна.
ГЛАВА 42
Я пыталась утопить свои хаотичные мысли в книге, но тщетно. Прочитав три страницы, содержание которых не оставило в моей голове ни следа, я отбросила книгу в сторону и выключила свет на прикроватной тумбочке. Я закрыла глаза и начала молиться о том, чтобы сон поглотил меня.
Но этого не произошло. Мои нервы были слишком напряжены, чтобы уснуть.
— Ох, мама, — пробормотала я. — Чей же я ребёнок?
По моему носу скатилась слеза и упала на подушку.
Я перевернулась на спину и уставилась на идеально белый потолок, сжав пальцами одеяло. На меня накатило нелепое чувство ностальгии по пятнам от воды, которые украшали мой потолок в Лос-Анджелесе.
Стук в окно заставил мой пульс ускориться. Я резко села, и всё вокруг завертелось. Может быть, я это себе придумала? Снова стук, на этот раз более настойчивый. Я медленно встала с кровати, взяла со стола ключ и сжала его в руке.
Кто стал бы стучать мне в окно? Может быть, Эверест...
Я раздвинула шторы.
На моём балконе стоял Лиам. Его было едва видно в темноте ночи из-за тёмной одежды. Я смогла разглядеть только его лицо, которое было таким же бледным, как и луна у него за спиной.
От нервов у меня застучало в ушах, и я задёрнула шторы.
— Несс, впусти меня.
Он снова забарабанил в стекло, и стук его кулака начал раздаваться у меня в груди.
— Я всех тут разбужу, если ты меня не впустишь...
Я снова раздвинула шторы, открыла дверь и отошла в сторону, крепко сжав в руке ключ.
Он так резко закрыл дверь, что зажал ею кусок бежевой занавески.
Он нахмурился, заметив кусок металла у меня в руке.
— Я не причиню тебе вреда.
Но я не выпустила своё импровизированное оружие.
— Тогда зачем ты здесь?
— Я здесь для того, чтобы получить ответы, — он сделал резкий вдох. — Почему ты согласилась стать марионеткой Джулиана?
— Я не его марионетка.
— Да перестань! — Лиам хлопнул ладонью по столу, и я подпрыгнула. — Ты исчезла с ним в этом чёртовом лабиринте, а затем вышла оттуда с победоносной ухмылкой.
— Тебе так сложно поверить в то, что ему нравится общаться со мной?
Лиам издал жестокий смешок.
— Так и есть, — но его голос прозвучал враждебно. — Джулиан ублюдок и манипулятор, и не говори мне, что ты этого не поняла. Потому что ты можешь быть какой угодно, но только не тупой. А теперь скажи мне, пожалуйста, что происходит, потому что ещё вот столько, — он свёл вместе большой и указательный палец так, что они стали почти касаться друг друга, — и я за себя не отвечаю.
Я сжала губы, но не для того, чтобы не дать признанию сорваться с них, а чтобы не дать Лиаму заметить, как они дрожали. Именно для этого я также распрямила плечи.
— Ты решила, что Лукас не убьёт меня? В этом всё дело? — спросил он.
Сердце заколотилось у меня в груди.
— Что?
— Только не говори, что ты не знала, что последнее испытание... это бой насмерть.
Я никогда не слышала об этом.
— Б-бой насмерть?
На лицо Лиама легла тень.
— Победитель забирает всё. Включая жизнь проигравшего.
Ключ выскользнул из моих пальцев и упал на деревянный пол.
Его брови изогнулись от удивления.
— Что? Ты разве не знала?
— Они собираются... — я сглотнула, но мне не удалось избавиться от комка в горле, который становился всё больше, точно мешок для пыли в пылесосе, — Заставить нас...
Ранее я собиралась принять наказание Лиама с высоко поднятой головой — каким бы оно ни было. Но только потому, что я искренне не верила, что он убьёт меня.
Я не была готова умереть.
Я не хотела умирать.
— Это что, какая-то дурацкая шутка?
— Нет. Не шутка. Я бы не стал шутить об этом.
Лиам провёл рукой по волосам, убрав со лба упавшую на него прядку.
В моей голове шёпотом пронеслась мысль. Он планировал выбрать Лукаса для этого состязания. Чтобы спасти меня?
— И ты был готов убить Лукаса?
— Мне бы не пришлось убивать Лукаса, потому что старейшины разрешили бы одному из нас сняться с соревнований. Они не хотели бы лишиться члена стаи.
Его слова потекли сквозь меня, точно песок в песочных часах и, как и те песчинки, они начали отмерять время, которое мне осталось провести здесь.
