Я все еще должен (СИ) - Мелешкин Максим

— Кто такие?

— Не шуми, рыжий. Свои. Эй, кто внизу? Открывай! Эван с Саней вернулись.

Через три минуты мы обнимались с деревенскими и отвечали на множество вопросов, стараясь не сболтнуть лишнего. Миуки скромно стояла в стороне, ловя на себе взгляды парней. Мне тоже перепадали, в основном завистливые.

— Брательник ваш что-то совсем с лица спал. — сказал толстый Бийн. — Бледный какой-то, худой, как смерть. Болеет?

— Загоняли совсем маги эти, в академиях. — беззаботно махнул рукой. — Откормим, отоспится, будет, как новый.

— А… Ну, добро. — покивали мужики.

— Что тут в округе? Тихо? — показывая рукой своим, чтобы топали к дому, спросил я.

— Вроде бы, да. — хором ответили парни.

— Давно чужих не видать. — уточнил старший, дядько Гнат. — Легионы к столице подтянули, лютуют, проверяют дотошно всех. Чуть морда не по нраву, под ручки и в холодную. Можно и неделю прокуковать, пока разберутся.

— Время такое. — пожал плечами и поспешил догонять своих.

— Эван, тебя спрашивали на той неделе. Из управы. Дознаватель приезжал всё выпытывал, где, что. Случилось, что? — догнал меня вопрос.

— Нет. — махнул рукой. — Работу сватают.

— А… — покивали парни, уважительно посматривая вслед.

Женя сидел на крыльце рядом с Сашей и о чём-то беседовали, когда я зашёл во двор. Миуки нигде не было видно. Чувствовал половинку в доме, возилась на кухне, что-то тихо напевая себе под нос. Старший с видимым трудом поднялся на ноги, я подскочил к нему и обнял бледного улыбающегося сына. Отстранился, держа за худые плечи. Под тусклыми глазами большие синие круги, скулы выпирают. Кажется, волос стало меньше. Женя поморщился, стараясь скрыть слабость, его немного перекосило набок.

— Больно. — я не спрашивал и так видел. Усадил его обратно на ступеньки крыльца.

— Терпимо. — вымученно улыбнулся он. — Как добрались?

— Нормально. — отмахнулся я, барабаня по ноге пальцами. — Саш, помоги брату собраться.

— Куда? — поднялся младший.

— В лес. Давайте, ребята. Не будем откладывать, ещё много времени до темноты, но возьми на всякий, с прицелом на ночёвку.

Из дома высунулась кицунэ.

— Сейчас соберу поесть. — улыбнулась она.

— Спасибо, лисичка. — благодарно кивнул.

— Не стоит, лис.

Женя удивлённо таращился на меня.

— Потом, всё потом, сын. Давайте, собирайтесь.

Метнулся в дом, перебрал рюкзак, выбросив лишнее прямо на пол и догрузив необходимые мелочи и еду. Когда все были готовы, направились на выход из деревни. Опять немного постояли на воротах, отвечая на вопросы скучающих парней, и наконец-то вышли в сторону виднеющегося вдалеке леса.

Женю шатало при каждом шаге, его поддерживали с двух сторон Миуки и Саша. Мы очень медленно двигались вперёд, часто останавливаясь на отдых. Несчастные пять километров шли больше двух часов. Когда наконец до первых деревьев оставалось рукой подать, я остановил наш маленький отряд спасения сына и сбросил рюкзак на землю.

— Саша, там есть удобная полянка. Помнишь?

— Угу. — кивнул младший.

— Хватай рюкзак и идите туда. Отдыхайте, я скоро.

Обменявшись взглядами с Миуки, направился вглубь леса. Над головой тихо зашумели кроны, свет стал приглушённым, как будто резко наступили сумерки. Снял сплеча лук и наложил стрелу на тетиву. Минут десять ходил кругами, делая вид, что охочусь. Впереди вспорхнула какая-то птица, наверное, глухарь. Присел на колено и замер, всматриваясь вперёд.

— Опять этот. — раздался сбоку сварливый старческий голос. Мысленно улыбнулся. — Поиграем, милок. В этот раз не обманешь.

— Не обману, леший. — пробормотал я, доставая из-за пазухи кусок ткани.

Глава 25

Третий час ползал по поляне на карачках, старательно вырезая ножом в почве линии печати. Справа возвышалось безучастное к моим действиям здоровенное дерево, очень похожее на те, что уже дважды видел в местах силы. Слева разбила временный лагерь моя семья. Миуки и Саша наперебой рассказывали о наших приключениях внимательно слушающему Жене, иногда ему удавалось вставить вопрос в непрекращающийся рассказ. Чувствовал, что мой половинке больше интересно, что делаю я, но она понимала, что не стоит лезть и лучше занять пацанов, которые тоже поглядывали в эту сторону.

— Вроде бы, всё. — пробормотал под нос. — Проверка.

Поднялся на ноги и принялся медленно обходить огромный рисунок, раскинувшийся чуть ли не на всю площадь поляны. Четыре элемента печати были в наличии. Дерево олицетворяло жизнь, тёмный запечатанный лоа зло, леший — добро, с этим можно спорить, но это для меня было неважно. Остановился рядом с тушей лося, из глаза торчала стрела. Потратил целый час на его выслеживание.

— Смерть. — присел на корточки и погладил по ещё тёплой шкуре зверя, лежащего в начертанной мной фигуре. — Извини..

Ещё раз обошёл все узлы и линии печати, остановился и потёр уставшие глаза. Окинул поляну взглядом, мысленно проверяя, в который уже раз всё ли правильно и потопал к поднявшимся ребятам.

— Всё, можем начинать. Идём, Женя, скоро будет темнеть. Давай уже сделаем это.

— Готов. — твёрдо кивнул бледный парень. — Что мне делать?

— Я покажу. — закинул его руку себе на шею.

Через несколько минут усадил сына в центр печати. Прошёлся вдоль восточного луча, на ходу доставая из-за пазухи кусок ткани, разложил её на земле в нужном месте. Повернулся и потопал к западному лучу, здесь меня ждала Миуки. Девушка протянула кусок брезента, на котором давным-давно была помещена печать с тёмным лоа, пойманным в Великом лесу. Благодарно кивнул и разложил его внутри фигуры. Мы обменялись взглядами с лисой, она широко улыбнулась и пошла к мнущемуся в стороне младшему.

Евгений, сидящий в центре печати, хрустел суставами, нервно заламывая подрагивающие пальцы. Ободряюще кивнул ему, слегка улыбнувшись, посмотрел в небо, моля кого-то о помощи и удачи.

— Ладно, поехали. — прошептал я.

Из левой руки метнулся тёмный кнут, состоящий из моей ци, к лежащему на земле брезенту. Кончик аккуратно стеганул по ткани, разрезая и нарушая давнюю угольно-чёрную печать. Линии пошли маревом, над брезентом поплыл воздух и как-то сразу возникла огромная тёмная змея, свернувшаяся кольцами. Мутные глаза непонимающе осмотрелись, лоа дёрнул головой. В этот момент энергетическое лассо обхватило толстую шею пока ещё сонного дезориентированного лоа.

Из правой руки метнулся кнут и нарушил печать на куске ткани, лежащей на восточном луче. Неясная тень попыталась метнуться к ближайшим деревьям, но была перехвачена. Над землёй повис недавно пойманный леший этого леса.

Почувствовал усиливающееся сопротивление тёмного лоа, он явно быстро приходил в себя и был в бешенстве. Растопырил пальцы левой руки в усиливающем жесте. Левое лассо раздулось в несколько раз, прижимая дёргающегося духа к земле. Справа бесновался леший, пытаясь вырваться.

Посмотрел на сидящего в центре рисунка Женю, кивнул ему и опустил лешего на землю. Как только лоа коснулся травы, все линии, нарисованной мной печати, вспыхнули. Жертвы выгнуло дугой, дерево вздрогнуло и зашумело, как-будто на него налетел шквальный ветер. Только туша лося, осталась лежать неподвижно. Убрал своё ци и сделал десяток шагов назад, наблюдая, как бушует энергетический торнадо в центре поляны, где сидел мой старший сын.

Тёмная энергия вливалась в золотистую, вокруг них бесновалась почти невидимая белёсая, тянущаяся от северного луча. Весь этот клубок перемешивался над головой парня, и странная серая энергия втекала ему в голову обильным потоком. Женя опёрся на худые руки, выгнул спину и смотрел вверх совершенно безумным взглядом. Из пупка парня вытекал толстый канат чёрной энергии в сторону южного луча нарисованной звезды и втягивался в начавшую подрагивать тушу лося.

Как-то в один момент всё закончилось. Женя медленно опустился на землю и лежал тяжело дыша. Линии печати потухли и теперь чернели обугленными краями среди зелёной травы поляны. Дерево потеряло половину листьев, засыпавших всё вокруг, как глубокой осенью. Лоа нигде не было видно. Труп лося раздуло и выглядел он теперь так, как-будто пролежал здесь никем не тронутый не меньше месяца. Стараясь не смотреть на неприятную картину, подошёл к замершему сыну, лежащему в центре выжженного в земле квадрата.