— Нет, не нахожу. «Божий суд» есть наиболее справедливое решение споров не только между аристократами, но и между простолюдинами, если исчерпаны все методы найти правду в обычных судах, — спокойно парировал Агосто. — Другое дело, что в наше время мало кто наберется смелости вызвать оппонента на дуэль, в которой кто-то обязательно умрет. Люди стали мелочными, трусливыми, за слова стараются отвечать не сталью, а деньгами. Согласитесь, куда безопаснее заплатить за оскорбление, чем твою шкуру испортит пара дырок от шпаги. А Феодальное Право суть закон, который отменен королевской властью. Нет больше феодалов, пытающихся диктовать свои условия сюзерену, тому, кто выше них.
— Прекрасная речь, милорд, — барон перестал постукивать и отложил вилку, зато самолично налил себе вина. — Но, увы, она меня не тронула. Есть один нюанс, который дает мне право диктовать свои условия.
— Поведайте, — Агосто откинулся на спинку стула и посмотрел на меня, подмигнул едва заметно.
Мне к чему-то надо готовиться? На всякий случай опустил руку к поясу, нащупал рукоять ножа.
— В Валунном Дворе уже больше десяти лет не появлялись уполномоченные от королевских наместников или губернаторов. Всем плевать, что происходит в провинциях. Зато сборщики налогов точны как часы на главной площади Невермута. Деньги берут, а взамен даже паршивой грамоты о полномочиях не дождешься. И зачем мне это? Поэтому еще мой дед смекнул, что с власти как с драной козы нет пользы.
— Не забывайтесь, барон, — заледенел голос виконта. — Вы оскорбляете короля. Уже за это я могу призвать вас к ответу.
— Да бросьте, виконт! — махнул рукой Рокмак. — Я лишь высказал свою точку зрения, которую вы можете и не принимать. Но пошлину с каравана в восемь золотых господин Боссинэ уплатит. Все платят. Иначе просто будут стоять здесь до тех пор, пока товар не упадет в цене или не испортится.
— Обычно такая самоуверенность появляется не на ровном месте, — виконт прищурился. — Может, разбойники — это ваши люди?
— Не забывайтесь, милорд! — мощные челюсти, которые недавно дробили косточки перепелов, задвигались как мельничные жернова. — Это уже прямое оскорбление. Вы обвиняете меня в пособничестве грабителям?
Узнав Нима за столь долгое время знакомства, я уже понял, что виконт нарывается на дуэль. Пора было прекращать эту бессмысленную пикировку. Барон слишком уверен в своей непогрешимости, а у виконта нет возможности наказать его по закону. Потому и выбрал для решения проблемы дуэль.
— Ваша милость, — обратился я к Рокмаку, сопящему от злости, — успокойтесь, пожалуйста. Мы все немного взвинчены после вчерашнего боя. Поставьте себя на наше место, когда множество лодок в тумане неожиданно вылетают из-за островов, и на каждой по десятку человек. Довольно неприятное зрелище. Согласитесь, что доля вашей вины в произошедшем есть. Вы не обеспечиваете порядок на своих землях, где разгуливает очень опасная и хорошо организованная банда, а потом требуете еще и пошлину. Не каждому понравится такой исход.
— С чего ты взял, кондотьер, что на вас напала организованная банда? — скрежетнул зубами барон. — Даже голытьба может объединиться на короткое время, чтобы заняться грабежами. Пока не получат дубинкой по морде.
— На каждое судно нападало не меньше трех больших лодок, — ответил я. — Все группы были четко распределены, никто не метался в горячке боя вдоль строя, не мешал друг другу. По десятку человек на абордажную атаку каждого нефа, плюс вторая волна наготове, а к этому еще и многочисленная засада на правом берегу. Извините, барон, но обыкновенная голытьба не рискнет напасть на хорошо защищенный караван. Ведь бандиты были осведомлены о наличии пушек, и тем не менее, не отказались от желания ограбить господина Боссинэ.
— Так это лишь твои догадки, командор, — как-то сдулся Рокмак. Кажется, для него я стал кровным врагом.
— Вам знакомо имя Хейзинг? — неожиданно спросил виконт, удачно выбрав момент, пока барон расслабленно попивал вино. — Нам пленные поведали, что этот человек организовал отряд и руководил им.
— Не слышал, — буркнул хозяин Валунного Двора, а пальцы-то дрогнули от вопроса, заданного в лоб. — Но теперь знаю, кого нужно вздернуть на дереве. Благодарю ваша милость. Обязательно займусь поисками бандитов и накажу их. Не поверю, что никто не заметил бродящий в окрестностях большой отряд.
— Будем признательны, если вы потом покажете его голову, — улыбнулся Ним Агосто. — Надеюсь, этот Хейзинг не уйдет от карающей руки закона, который вы представляете в Валунном Дворе.
— Надеетесь увернуться от пошлины, ваша милость? — гулко захохотал барон, скрывая свою секундную растерянность. — Нет-нет, я не отступаю от своих правил. Здесь, — он постучал согнутым пальцем по столу, — моя земля, моя река. Извольте подчиняться.
Боссинэ встретился со мной взглядом, в котором я увидел злость и решимость. Последние события стали для него серьезным испытанием нервов. Опасный груз в трюме «Соловья», проблемы с виконтом, вчерашнее нападение на караван и нахальство барона Рокмака, не пожелавшего отказаться от пошлины — все это могло вылиться в скандал и испортить наш план. Я сделал знак, чтобы Лесс не вздумал сцепиться с гостем и ненароком раскрыть затею с захватом башни.
— Хочется, чтобы вы еще раз обдумали свое требование к пошлинам, барон, — виконт промокнул губы и небрежно отбросил салфетку на край стола, как будто давая знак к окончанию трапезы и разговора, закончившегося неудачей. — У вас есть ночь. Было бы приятно не увидеть завтра утром цепь поперек реки.
— Если уважаемый господин Боссинэ не боится разориться — можете погостить у меня столько, сколько пожелаете, — пряча в бороде усмешку, ответил Рокмак и встал, с грохотом отодвинув от себя стул. — Готов предоставить вам гостевые комнаты, развлечения и, кстати, охоту на бандитов. Проведете незабываемое время в Валунном Дворе. Господа, всего доброго! Провожать не надо!
Он ушел, а мы некоторое время сидели молча, пока дон Ансело не вынес общий вердикт:
— Неприятный и чересчур самоуверенный тип.
— Да, — виконт встал и прошелся от стола к двери, прислушался к звукам извне, вернулся обратно, но садиться не стал. — Убедились, господин Боссинэ, в невозможности вести деловые переговоры с дворянином, который оказался куда большим торгашом? С трудом сдерживался, чтобы не вызвать наглеца на дуэль.
— И правильно сделали, милорд, — мрачно ответил купец. — Мне по долгу своей деятельности приходится часто идти на компромиссы с людьми высшего сословия, поэтому терпение и покладистость — наилучшее решение. Но если вы готовы предоставить мне свою защиту и гарантию от дальнейших посягательств — а мне еще придется частенько ходить мимо Валунного Двора — то вариант, предложенный командором Сиротой, куда предпочтительнее.
— Отлично, Лесс, — я переглянулся с Михелем. — Мы сделаем вылазку глубокой ночью и утопим цепь. Не думаю, что там настолько сложный механизм, чтобы мои люди с ним не справились.
— Так и есть, — подтвердил купец. — Единственное, что нужно — побольше людей для проворачивания кабестана.
— Давайте испортим подъемный ворот, — предложил дон Ансело. — Нам ведь еще идти обратно. А второй раз такой трюк может не получиться.
— Барон обвинит нас в порче личного имущества, — возразил Боссинэ. — Если с пошлинами он еще может сознаться во избежание наказания, что погорячился, то за погубленный ворот станет судиться. А это уже иная история.
— Ваше дело, — пожал плечами виконт. — Но защиту от нападок барона я вам гарантирую.
— Тогда похулиганим, — решил я. — Позвольте нам с капитаном Ансело откланяться. Нужно разработать операцию по захвату башни.
Захватывать решили сразу обе, так как не были уверены, где находится подъемный механизм. Одну группу возглавит дон Ансело. Михелю предстоит тихо и быстро взять под контроль башню на правом берегу, а я с десятком штурмовиков проникну в основную, где и должен находиться, по логике, ворот. Опускаем цепь и уходим без шума и пальбы из пушек. Шутка, конечно же. А на обратном пути, когда весь товар будет распродан, гравитоны переданы ожидающим их людям, то можно и пошалить, если барон Рокмак не поймет намек.
