сокровища пропали, — сообщила я ему.
Я старалась говорить тише, чтобы не услышали остальные.
— Верховный пузан потерял свои сокровища! — во всеуслышание объявил он.
Предводитель карлингов довольно рассмеялся, когда я описала вспышку гнева Бальтазара Тоссы. Признаться, меня удивила подобная легкомысленность. Как ни посмотри, но опасно недооценивать такого соперника. Да, пока нам сопутствовала удача, но она могла отвернуться в любой момент, если быть слишком самонадеянными.
— Приятно, что он почувствовал наш укус. Должно быть, больно.
— Он может обрушить на вас свой гнев, — задумчиво сказала я.
— Верно! Пусть яриться. Путь тратит на нас свои силы!
На сколько это было возможно Исмар расправил покалеченные плечи.
— Он приказал ищейкам и чернокнижникам вернуть пропажу.
— Что ж, мы их опережаем. У нас будет время, чтобы исчезнуть.
Тут Дара напряглась.
— Ты хочешь уйти из шахт?
— Да, — подтвердил Исмар, — Завтра. Или даже сегодня.
Я обрадовалась. Стены шахт давили и странно на меня действовали. Больше я не видела черноту, но как будто, ощущала течение под полом. Всюду мне мерещилась шепотки да шорохи.
— Но тут безопасно.
— Как в могиле, Дара. Это не жизнь. Мы уйдем.
Словно подтверждая свои слова одноглазый поднялся и зашагал к выходу.
— Нет, Исмар! Так нельзя! Нужно лучше подготовиться, пополнить запасы…
Ведьма вышла за карлингом следом, их голоса на повышенных тонах еще долго разносились по коридорам.
А я мысленно вернулась к своим видениям. Все-таки в поведении верховного мага была какая-то странность. Их разговор с Кьярой напомнил мне разговор глухого со слепым. Они явно не поняли друг друга. Это сново возвращала меня к крайне упрямому факту: даже такой опытный интриган как Бальтазар Тосса не мог разорваться пополам и быть в двух местах одновременно.
Я уже размышляла об этом раньше, но выводов не сделала. Это как в игре «слова»: угадать все буквы, но не назвать слова. Мне хотелось стукнуть себя по лбу. Теперь-то все представлялось очевидным. Бальтазар Тосса не покидал столицы, не вылезал из окна замка Кьяры, сбегая от ритуала, который должен был вернуть ему силы и омолодить. Вместо него в замок прибыл самозванец. Но он выглядел в точности, как верховный маг и никто нечего не заподозрил.
Я уже видела подобный обман.
Лука — сын верховного мага притворился Захарией и столкнул с башни магичку, когда узнал. что она беременна. Несколько мгновений ушло на то, чтобы вспомнить ее имя. Лин. Ее звали Лин. Она очень любила фэсс.
От этого открытия у меня закружилась голова. Но я заставила себя успокоиться. Права я или мое воображение играет со мной злую шутку. Нет. Не может быть. Для чего бы сыну плести интриги за спиной своего отца. И потом, возможно магия преображения не уникальна, надо бы обсудить это с Мадсом.
Весна вступила в свои права. В воздухе разливался аромат молодых трав и цветов.
Наш отряд расположился в небольшом лесочке, дожидаясь наступления темноты.
— Эй, Мальта! Возьми! На память, — Эйк дал мне ленту мягкого зеленого цвета.
Карлинг объяснил, что этот цвет отпугивает злые силы и приносит удачу, уберегая от разлук, горестей, проклятий, похищений и других бед.
— Заплети ее в волосы или укрась платье, — сказал он, — Все-таки праздник.
— Моя семья никогда не праздновала Цветочную луну. Отец читал, это грубым и неприличным действом.
Эйк тихо рассмеялся и покачал головой.
— В Цветочную луну даже те, кто лишен магической искры, могут сотворить небольшое колдовство.
— Правда? — удивилась я.
— Да. Только для этого придется прыгать через костер, танцевать до упаду, а также сделать надежные любовные амулеты и не перепутать волшебные слова в заговоре.
Эйк выглядел серьезным.
— Ты шутишь? — все-таки спросила я.
— Вовсе нет. Вдохни поглубже. Чувствуешь? Сама магия разлита в воздухе.
Аромат цветов и трав щекотал ноздри и волновал чувства. Но в остальном же… Обычный лес.
Карлинг понял, что я в замешательстве.
— Все начнется, когда на небе появится луна. Тьму разгонит пламя зажженных костров. На ветви старого дерева, опоясанного валунами, оставшимися еще со времен троллей, повесят амулеты для здоровья, удачи, богатства и любви. Девушки будут танцевать вокруг, — глаза Эйка чуть затуманились пеленой воспоминаний, — Видела бы ты эти танцы! Девушки точно свежеиспеченный хлеб, пышные и мягкие. Они воплощают саму весну и молодость. Их косы с лентами сияют. А потом…
Он так живо рассказывал, что мне самой захотелось увидеть этот праздник. Самой оказаться среди танцующих. Самой завязать на волшебное дерево любовный амулет.
— А потом ради урожайного года девушки ложатся с парнями.
Эйк озорно подмигнул мне.
— Но… — у меня не было слов, — Как же? А если потом появятся…
— Дети зачатые в веселье — это дар Цветочной Луны. Никто не назовет их незаконными. Да, и считается почетным взять в жены его мать. Это сулит, что она принесет доброе потомство.
— Откуда ты это все знаешь?
— У троллей в некоторых частях королевства похожие традиции. Сегодня все празднуют Луну. Эта ночь нужна для того, чтобы жизнь победила смерть.
Он отошел, а я принялась заплетать ленту в уже порядком отросшие волосы. Мне захотелось взглянуть, где сейчас ведьма-ворона.
После нашего разговора, она не стала утруждать себя даже недолгими прощаниями, а просто исчезла. Я думала, мы с Мадсом последуем ее примеру, как только выйдем на поверхность из заброшенной шахты, но к моему удивлению, мы отправились в путь с карлингами.
Мадс руководствовался какими-то своими мотивами, о которых я могла только догадываться. На каждом привале, он по-прежнему «усердно» работал над открытием сундуков верховного мага.
Вот и сейчас… я бросила взгляд в сторону. Мадс склонился над сундуком. Солнечные лучи красиво выделяли его профиль. Я тихонько вздохнула и сосредоточилась.
Ведьма-ворона оказалась на берегу мелкой, но довольно быстротечной речушки. Она расстелила свой на камнях, скинула с себя одежду и стирала. Меня поразила ее спина. Горб обтянутой тонкой бледной кожей временами дергался, как будто спрятанные в нем крылья стремились вырваться наружу.
Видение было грубо прервано.
Дары швырнула в меня деревянное ведро, которое довольно чувствительно угодило мне в ногу.
— Хватит сидеть! Помоги, — рявкнула она.
Я подняла ведро и пошла за ведьмой. После исчезновения Ассы, Дара стала смотреть на меня не просо с неприязнью, а с возрастающей, с каждой днем злобой. А еще она единственная не хотела покидать «убежище». И тут я со своим видением о верховном маге, который узнал о пропаже сокровищ. Надо отдать должное Исмару, дисциплина между карлингами была железной, мы выдвинулись уже к вечеру.
Чем дальше мы уходили от шахт, тем слабее становилось воздействие «тьмы». Мне
