Ксения посмотрела на меня, как на дурочку:
— Если Даше будет угрожать смертельная опасность, активируется защита, поставленная ее отцом и еще десятком магов Контроля. Ее накроет такой мощный щит, что его не смогут взломать целые сутки, а за это время здесь будет Александр и вся конная рать ВОКа.
После этих слов я и вправду почувствовала себя глупо: вот почему Ксения не нервничала. Я же рвалась защищать ребенка, когда он в этом не нуждался. Смешно и обидно одновременно.
Удивляет и другое: я не могу сказать с уверенностью, что, обладая этими знаниями, не последовала бы за похитителями Дарьи. Если уж тебе поручают что-то беречь, будь добр, делай это до конца и вопреки всему. Так сказал однажды отец, и я всем сердцем разделяю его убеждения.
— Так что там с вашим Игорем? — проявила я вежливое любопытство.
— Настолько сильного амага, который бы за секунды проходил любые, не только магические, системы защиты, еще поискать нужно. Вдобавок он виртуоз по части контроля над даром, без его на то воли магические плетения случайно не разрушаются. — Ксения грустно улыбнулась. — Так что неудивительно, что его многие мечтают убить. В их число входит одна мстительная тварь, которая поклялась, что за украденный артефакт оторвет Игорю голову, но перед этим продемонстрирует своим ученикам на нем все виды средневековых пыток.
Поневоле я сглотнула. Нет никого страшнее мстительной женщины — она изощряется, тщательно выбирая наказание для того, кто ее обидел.
— Феликс отдаст его Веласкесу, — обреченно добавила Ксения.
— Хм, так голова амага нужна не женщине? Меня слово «тварь» сбило с толку, — объяснила я и потрясенно замерла. — Подождите! Вы сказали, что его отдадут Веласкесу? Иниго Веласкесу?!
Вот это точно конец. Хока ждет мучительная и, вероятно, затянувшаяся, адская смерть.
— Да, Феликсу что-то нужно от Веласкеса, поэтому и пустил Игоря в расход. — Ксения смотрела на меня больными глазами. — Вдобавок теперь у мастера есть другой амаг — брат Игоря.
Я прикрыла рот ладонью, чтобы не ахнуть. С логикой у меня все в порядке, но все-таки уточнила:
— Вы сейчас о Васе?
Ксения вскинула светлые брови:
— Вы не знали, что они братья?
Я покачала головой.
— Мы с Игорем познакомились благодаря Васе. Вольский не только его поручитель перед Хеммингом, но еще и учитель — готовит к командной работе по обезвреживанию проклятых артефактов. Ведь кому, как не амагам, безопаснее всего за них браться? Игорь соскучился по младшему брату, решил навестить. Они сидели на кухне, когда я зашла туда в три ночи, планируя заварить травяной сбор от бессонницы. Я не сдала Вольскому братьев-амагов, и в следующий раз Игорь проник в дом уже ради меня…
Ксения мечтательно улыбнулась, а я подивилась виражам судьбы. Александр сделал добро одному амагу, заступившись перед Хеммингом, а второй увел его жену. Вот так и поступай по велению души…
Размышляя над стечениями обстоятельств, которые порой бывают позаковыристей, чем в самом остросюжетном романе, наконец развернула сверток. Вот это да! Мне принесли сарафан! Из гладкой ткани цвета кофе с молоком, чуть ниже колена, с черной лентой под грудью. Точно помню, что такие платья силуэта «ампир» были модными в прошлом сезоне.
Ходить в чужой ветровке, которая едва прикрывала попу, ужасно надоело, и я, обрадовавшись сарафану, поспешила в него переодеться.
— Этикетка осталась, — вежливо сообщила Ксения. — На спине.
— Спасибо. — Я приблизилась к собеседнице, и она осторожно оторвала ярлычок известного бутика.
Я хотела спросить, зачем они насильно забрали Василия из дома Вольского, если ему там было хорошо, когда услышала торопливые шаги.
Дверь без стука открылась, впуская Крейга и еще одного незнакомого вампира с человеческим телом на плече, которое тот аккуратно опустил на диван.
— Ксения, вы идете со мной, будем звонить вашему мужу насчет девочки, — велел Крейг.
— Торговаться собираетесь? — горько осведомилась Вольская.
Главный вампир искренне удивился:
— А как иначе? За просто так ее отдавать — себя не уважать.
Нет, не пойму я цинизма в делах, в которых замешаны дети!
— Пойдемте, времени мало, — потребовал Крейг.
Второй вампир невежливо подтолкнул Ксению в спину. Подавленная женщина внезапно обернулась и, зло сверкнув синими глазами, рявкнула:
— Да иду я! Иду!
Когда за ними захлопнулась дверь и в замке провернулся ключ, я бросилась к бесчувственному парню.
— Вася… Васечка, очнись, — шептала, осторожно похлопывая его по щекам. — Пожалуйста, Вась.
На шее водителя висела связка амулетов, почти такая, как на мне или Даше, — от поисковых чар и подавляющие дар. Жаль, снять их мог или очень сильный маг, или опытный артефактор и, само собой, тот, кто их надел. Вот только шанс на спасение остался — вампиры забыли, что Вася — амаг. Когда очнется, деактивирует амулеты и на себе, и на Даше хотя бы на время. Если Вольский нас ищет, ему хватит пары минут, чтобы засечь местоположение дочери.
— Вась, очнись, прошу тебя…
Я осторожно плеснула ему в лицо водой из кувшина, который нам оставили. Серая футболка парня и оливковая обивка дивана потемнели от пролитой жидкости, а водитель даже и не думал шевелиться.
Его богатырский сон вызывал опасения. Неужели надышался сонманом настолько сильно? Или же…
— Его обкололи снотворным, — высказала догадку проснувшаяся Даша. — Это точно, Миа, я услышала отголосок мыслей одного из вампиров.
Наспех построенный и легко выполнимый в моем воображении план рушился, как смываемый волной песочный замок. Все останется по-старому. Вампиры не идиоты, как я вообразила себе, они дали нам орудие спасения в виде Васи, прекрасно понимая, что это нам не поможет.
— Все у нас плохо, да? Миа, мне пора бояться? — тоненьким голоском поинтересовалась девочка.
Погруженная в себя, я бездумно подтвердила:
— Да, солнышко, пора бояться.
Страх… Он отупляет и обессиливает человека. И в то же время часто спасает от гибели, уберегает от дурных поступков. Но как понять, когда следует бояться? А когда, наоборот, нужно бороться со страхом, преодолевать его? Не знаю…
Как по мне, разумное бесстрашие и полезный страх — две стороны одной монеты.
Если маг находится в гармонии с собой и своим даром, полностью и до конца освоил возможности, данные свыше, и постоянно совершенствуется, не коснея, он непобедим. Если достиг равновесия между человеческой частью и тем, что разумом не объяснить, если воспринимает магию как неотделимую часть своей сущности, а себя — как часть магии, то в момент смертельной опасности он может призвать всю силу и спастись. Выжить в жерле действующего вулкана, пройти сухим сквозь цунами, полетать в смерче, провалиться в разлом Земли и вернуться на ее поверхность без единой царапины…
