Она убрала гребень и толкнула дверь. Как только она вошла внутрь кто-то закрыл следом дверь, хотя не было слышно никаких шагов. Она стояла в тёмной камере, где воздух был буквально пронизан морской солью.
Из камеры вёл тёмный тоннель наполовину заполненный водой. Она двинулась по нему и внезапно повернула влево. Это привело её к следующей камере, откуда виднелся тусклый свет. При взгляде туда, картинка стала туманной и размытой… глаза начало жечь…
Выступившие слезы текли по ее щекам.
Что-то мокрое ударилось о камень, и звук эхом отразился от стен камеры.
Она почувствовала головокружение, свои собственные страхи и горе вырывающееся наружу из памяти герцогини. А потом все мигнуло и погасло.
Винн дрожала, когда она посмотрела в кристально-голубые глаза Тени с жёлтыми крапинками.
— Винн? — позвал Чейн с тревогой в голосе и присел рядом с ней.
Она глубоко дышала, но не могла объяснить, что хотела сказать ей собака.
— Винн? — окликнул её Чейн. — Скажи что-нибудь!
— Подземное помещение… вода на полу… — прошептала Винн, все еще пытаясь понять то, что увидела.
— Чья это память?
— Герцогини… она начала плакать.
— Почему Тень показала тебе это?
— Я не знаю.
Без предупреждения, на неё обрушилась другая вспышка памяти.
Она сидела за столом в задней комнате Железной Косы. Сначала она думала, что это была ее собственная память просто некоторое время назад. Но Чейна и Тени не было.
На столе стояли простые глиняные чашки с жареной олениной, свежим нарезанным хлебом и печёными яблоками. Мать Железная Коса ковыляла к столу, неся в руках ложки и вилки, а на лице её светилось радостью. Но Винн смотрела через стол на Щепку, которая не сводила с неё пристального взгляда. В отличие от своей матери, гномка была недружелюбна…
Кому принадлежит эта память?
Старая женщина обогнула стол, протягивая корявую руку к щекам Винн.
— Так приятно видеть тебя снова, сын мой. — прошептала она.
Винн дрожала зарывшись пальцами в мех Тени. Произнесенные слова были гораздо яснее, чем на этот раз ничего Тень делил с ней раньше.
Это была память Красной Руды.
Все пропало и на мгновение сделалось чёрным.
Винн стоял в темном месте, где оранжевых кристаллов было мало. Это выглядело знакомо, и похоже на места, где она была совсем недавно. Услышав тяжелые шаги сзади, она остановилась и обернулась.
За ней шла Щепка.
— Нет больше. — прошипела она. — Нет больше тебя… и твоего призвания! Нет больше твоего стыда и греха павшего на нас. Мама не знает, что ты действительно взял на себя, и я буду держать это в секрете.
— Меня призвали — ответила Винн глубоким голосом Красной Руды. — Но я так мало помню… и никто не знает истину. Но я считаю, что она здесь.
— Ты лжёшь! — Щепка почти кричала. — И если она призывает тебя, то вера сама по себе является чумой, а ты ничего, кроме ее носителя. Разве не достаточно того, что мы упали так низко, что ты пытаетесь заразить нас своими ужасами? Следуй за ним в одиночку и держись подальше! Не приезжай сюда больше!
Щепка отступила назад и её буквально уже трясло от гнева.
— Держись подальше от нас! — кричала она. — Уходи!
Воспоминание исчезло, и снова Винн смотрела в глаза Тени.
Каким бы не был Красная Руда для Ходящих-сквозь-камень Щепке и возможно Хайтауэру, он внушал ужас. Не потому ли Домин чуть было не вцепился в брата во время их секретного визита в гильдию?
Тень была очень… очень занята. Винн сидела удивленная, теперь понимая, насколько умной может быть маджай-хи несмотря на свою молодость.
— Ты видела больше? — спросил Чейн. — Она может показать что-то, что поможет нам найти тексты?
Винн покачала головой.
— Нет, это на этот раз это память Красной Руды. Я не уверена, но я, возможно, доберусь до него. Расскажу об этом позже. Прямо сейчас, ты мне нужен, чтобы остаться и наблюдать за герцогиней, а я вернусь к Железной Косе.
Чейн нахмурился.
— Мне не нравится этот план.
Винн погладила голову Тени.
— Я не могу упустить шанс поймать Красную Руда, если он идет домой. И потом, кто-то должен следить за герцогиней. Тень будет со мной, и я буду в порядке.
Чейн прошелся и Винн ждала когда он примет единственно возможный вариант.
— Если герцогиня выйдет, я буду следовать за ней. — наконец, согласился он. — Но как только ты выйдешь из кузницы, иди в гостиницу, где я смогу найти тебя.
Винн кивнула и встала, поднимая свой посох. Она по-прежнему хотела понять язык Тени больше чем сейчас. И не было никаких сомнений, что в таком способе общения имелись определенные преимущества. Она потянулась к сумке перекинутой через плечо Чейна. Увидев его лицо, она остановилась рукой ухватившись за ремень.
Он выжидающе посмотрел на неё, возможно, это был намек на надежду, сверкающей в его глазах, которые теперь стали светло-карими.
— Мы вступили в контакт с Ходящими-сквозь-камень. — прошептал он. — Мы становимся ближе.
— Да. — согласилась она. — Главное теперь не попасться.
Он коснулся её тыльной стороной руки, передавая сумку.
— Я найду тебя позже.
Винн взяла сумку и пошла вперёд, а Тень скользила рядом, прижимаясь к ее ноге.
Винн направилась к кузнице Железной Косы, неся в руках хлеб, картофель и палтуса, завёрнутого в мешковину. Она специально заходила на рынок, чтобы купить продукты, надеясь, что мать семьи Железная Коса не воспримет это как оскорбление… хотя Щепка может. Тень бежала рядом, принюхиваясь к рыбе.
— Ты будешь хорошо себя вести. — сказала Винн, надеясь, что Тень её поймёт. — Мы тоже будем скоро обедать… я надеюсь.
Когда она приблизилась к кузнице, то остановилась, услышав голоса доносящиеся изнутри.
— Вы мне отказываете… опять? — прогудел мужской голос несомненно принадлежащий гному.
— Я не буду повторять причин… снова! — крикнула щепка.
Винн подкралась ближе, заглядывая внутрь, а Тень уже сунула морду в щель.
Широкоплечий мужчина гном в коротких тёмных штанах и начищенной кольчуге стоял лицом к лицу к Щепке. Его густые каштановые волосы были собраны сзади кожаным ремешком, а борода выглядела аккуратно подстриженной и ухоженной. Это был Кэрроу, родственник Молота-Оленя.
— Тебе нечего защищать. — сказал он, а затем сменил тон. — Твоя фамилия исчезает. Всё так или иначе будет потеряно.
— Если ты так говоришь, то ничего обо мне не знаешь. — ответила Щепка. — Не говоря уж о моём сердце. Поэтому, как я могу принять твоё предложение?
