— Отличный вопрос. Поначалу меня он тоже смущал, но, в конце концов, выход я нашёл. Причём там, где тебе никогда не пришло бы в голову его искать.
— В самом деле?
— Да, — самодовольно произнёс Гарри. — И ответ: квиддич.
— Не вижу связи.
— А я как раз вижу, — вмешалась Дафна.
— Конечно, я ведь сам тебе всё рассказал, — усмехнулся Поттер.
— О да, если тебе хочется так думать, пожалуйста, — и слизеринка вернулась к чтению.
— Просто для информации: я тоже не вижу связи, — глянув на Луну, присоединился к разговору Невилл.
Несколько мгновений в помещении стояла тишина, пока её не нарушила Луна:
— Хотите знать, что я думаю?
— Конечно, — поощрила её Гермиона.
— В квиддиче металлическую птицу выпускают из клетки только для того, чтобы поместить её в клетку побольше.
— Хм-м… Неплохая метафора, Луна, пусть и очевидная. Но я уверен: ты можешь лучше.
— Это я над Гермионой сжалилась. Квиддич — не её сильная сторона.
— Большое спасибо, Луна, за то, что напомнила, — с лёгким сарказмом откликнулась гриффиндорка. — Но суть я поняла: снитч зачарован и не может покинуть площадку.
— А птички зачарованы так, чтобы держаться поблизости, — закончил за неё Поттер.
— Может, в твоём рукаве найдутся и другие козыри?
— Давай, Гарри. Расскажи о своей последней находке. Гермиона точно будет в восторге, — настойчиво и не скрывая интереса предложил Невилл.
— Признаюсь, Гермиона, именно ты подтолкнула меня в правильном направлении, — Гарри поднял волшебную палочку. — Не спускайте с меня глаз! — он начал крутиться на месте и внезапно исчез со звонким хлопком.
— Но… но…
Гермиона попыталась облечь мысли в слова, однако потерпела сокрушительное поражение. На её лице ясно читалось недоверие. Невилл расхохотался, и к нему тут же присоединилась Дафна, хотя она обычно предпочитала скрывать эмоции от окружающих. Глаза Луны лукаво блестели, а на лице расцвела широкая улыбка. Наконец Гермионе удалось взять себя в руки: она сумела захлопнуть рот, резко покачала головой и заговорила:
— Но в Хогвартсе невозможно аппарировать! — В каждом слове слышались возмущение и негодование.
Ответом стал дружный смех: на этот раз не сдержалась даже Луна и с удовольствием присоединилась к веселящимся друзьям. Гриффиндорка лихорадочно размышляла, почему никто, кроме неё, не удивлен. И в ту же секунду Гарри появился на том самом месте, откуда так эффектно исчез. Гермиона была готова завалить друга сотней вопросов, но пришлось подождать, пока все успокоятся.
— Но как, Гарри? Как тебе удалось аппарировать в Хогвартсе? — спросила она, когда в комнате, наконец, стало не так шумно.
Тот улыбнулся краешком губ.
— Легко.
Словно пытаясь замаскировать очередной приступ смеха, Невилл закашлялся.
— Нет, ну правда, — Гермиона серьёзно смотрела на Гарри.
— Это и в самом деле очень просто: я не аппарировал.
— Но… но я же видела, как ты пропал…
— И слышала звук аппарации, да? — девушка кивнула. — Это смесь настоящей и магловской магии. Фокус. Ты увидела то, что я хотел тебе показать. И услышала опять-таки то, что я захотел. И поверила в то, что я хотел. На самом деле, моя аппарация — всего лишь чары невидимости плюс немного шума. Чуть-чуть подготовки — и все верят, что ты можешь аппарировать там, где это считается невозможным.
Гермиона ошарашено молчала.
— Так значит, это только фокус, да? Иллюзия? — она разочарованно вздохнула.
— Ну конечно! Много магии этот трюк не требует, зато противник удивлён, а значит, у меня появляется преимущество. Идеально!
* * *
Несколько дней спустя Гарри сидел в библиотеке и делал вид, что занимается. Но сейчас его мысли витали далеко от учёбы — он думал об одной симпатичной слизеринке. Невиллу пришлось несколько раз громко позвать друга, чтобы тот, наконец, обратил на него внимание.
— Не прошло и полгода! О чём так задумался? Судя по отсутствующему виду, о Дафне.
Поттер нахмурился.
— Я же не спрашиваю, как далеко ты продвинулся с «Номером Семь».
— А хоть бы и спрашивал, — Невилл печально покачал головой. — Нисколько не продвинулся.
Он тяжело вздохнул и сел.
— Правда? Она не хочет торопиться или…
— Нет, нет. Просто сейчас, когда я узнал её получше, мне она не кажется такой уж женственной…
— Думаешь, она предпочитает девушек?
Приятель улыбнулся.
— Нет, конечно. В таком случае я не стал бы тянуть.
— Ты — извращенец, Невилл.
— Это всё Дафна. Воспользовалась моей наивностью и добротой, когда я был ещё зелёным впечатлительным второкурсником. А теперь посмотри, в кого я превратился.
— Правдоподобно. Но ближе к делу. Не думаю, что ты пришёл сюда только для того, чтобы рассказать мне то, что я уже и без тебя знаю…
Невилл поднялся.
— Да, извини. Я хотел попросить у тебя несколько особых ингредиентов. Хочу провести кое-какие эксперименты.
— Без проблем. Нужно только попросить, — Поттер порылся в карманах и вытащил серебристый ключик с выгравированной тройкой. — Вот.
Невилл поблагодарил и уже собрался уходить, но тут кое о чём вспомнил:
— Кстати, Гарри, а что лежит в коробке с надписью «Не трогай, Невилл»?
— Если тебя об этом спросят, ты?..
— Скажу, что ничего не знаю. В самом деле, Гарри, иногда ты говоришь, как моя бабушка.
Невилл помолчал и всё-таки поинтересовался:
— Там что-то плохое?
— Забудь…
Глава 46. Two sides of the same coin
*прим: Two sides of the same coin — Две стороны одной монеты
Некоторые считают, что Гриффиндор и Слизерин — лишь две стороны одной монеты. Бытие и небытие.
Другие полагают, что эти две противоборствующие стороны, подобно добру и злу, могут однажды объединиться. Взять, к примеру, Рональда Уизли и Драко Малфоя: оба чистокровные, обоих ослепили всевозможные предубеждения, оба твёрдо стоят на своем и готовы возненавидеть каждого, кто с ними не согласится.
Может быть. По крайней мере, так после утренних происшествий думал Гарри Поттер.
* * *
День начался как обычно. Во всяком случае, для Хогвартса. Одна сторона монеты, «орёл», он же Драко Малфой, успел позабыть о двух долгих неделях, которые провёл в теле девчонки, и принялся за старое — угрожать Дафне. В очередной раз. Только сейчас он решил сделать всё по-взрослому и отправил письмо родителям слизеринки, напомнив им, кто её парень и чем это может грозить.
Человек человеку — волк. Мистер и миссис Гринграсс не желали в ближайшее время оказаться в застенках Тёмного лорда из-за девичьей глупости, а потому решили письмом объяснить собственной дочери, что значит слово «нейтралитет».
Своим следующим шагом Малфой выбрал зауряднейшую болтовню на тему «Кто есть король Слизерина». А закончил «кампанию» совсем на весёлой ноте: отныне все девушки факультета должны падать перед ним на колени и воздавать почести.
