— Справедливо, — согласился Крисп. — Да, к этому делу нужно маленько попривыкнуть.
— Ко всему, что придумывает моя матушка, нужно попривыкнуть, — весело откликнулся Мавр. — Но в конце концов она всегда оказывается права. И если она не ошиблась и на этот раз… — Он умолк. Кругом не было ни души, за исключением Яковизия, скрывшегося где-то в кустах, и все же Мавр остерегался говорить о видении Танилиды. Крисп еще больше его за это зауважал. Он и сам был крайне осторожен.
— О чем вы двое тут сплетничаете? — спросил Яковизий, вернувшись через пару минут.
— О вас, разумеется, — ответил Крисп невиннейшим тоном.
— Хорошая тема, ничего не скажешь.
На коня Яковизий взгромоздился гораздо более ловко, чем в Опсикионе. Тронул конские бока ногами, натянул поводья. Крисп с Мавром поскакали следом за ним к городу Видессу.
— Поскорей, Крисп! Ты еще не готов? — сказал Яковизий. — На такое мероприятие опаздывать нельзя!
— Конечно, высокочтимый господин! — сказал Крисп. Он уже почти час как был готов. Это хозяин все время мерил одну рубашку за другой, терзался сомнениями, какой величины кольцо вдеть в левое ухо, причем серебряное кольцо или золотое, и доводил до умопомрачения слуг, выбирая, какими духами ему опрыскаться. Но на сей раз Крисп его не осуждал за капризы. Севастократор Петроний устраивал вечерний пир.
— Тогда пошли! — сказал Яковизий. И после минутного раздумья добавил:
— Ты сегодня отлично выглядишь. Мне кажется, этой рубашки я не видел.
— Благодарю вас, высокочтимый господин. Да, я тоже думаю, что вы ее не видели. Я купил ее пару недель назад.
Рубашка, о которой шла речь, была темно-синего цвета, из тонкой мягкой шерсти. Строгая окраска и простой покрой подходили скорее человеку постарше и с более солидным положением в обществе.
Крисп потратил на обновку несколько Танилидиных золотых. Не исключено, что настанет такой день, когда ему потребуется, чтобы люди воспринимали его всерьез. И чем меньше он, даже внешне, будет походить на конюха, тем лучше.
Он скакал слева от Яковизия и на полшага сзади. Хозяин изрыгал проклятия каждый раз, когда перекрестное движение заставляло их замедлять темп, и совсем взбеленился, увидав, насколько запружена народом площадь Паламы.
— Прочь с дороги, олух несчастный! — заорал он, застряв за маленьким человечком, ведущим в поводу большого мула. — У меня встреча с Севастократором!
— Да хоть с самим Фосом, приятель! — отбрил его человечек, дерзкий, как все коренные жители города Видесса. — Мне плевать. Как ты шел взади меня, так и иди.
Обругав медлительного погонщика еще разок, Яковизий с Криспом исхитрились-таки его обогнать и вскоре выехали к западному краю площади Паламы, миновав большой амфитеатр и красный гранитный обелиск — Веховой Камень, от которого отмерялись в Видесской империи все расстояния.
— Вот видите, высокочтимый господин, мы успеем вовремя, — мягко проговорил Крисп, когда толпа поредела.
— Надеюсь, — с сомнением отозвался Яковизий, но Крисп понимал, что хозяин ворчит просто по привычке. Западная оконечность площади граничила с императорскими дворцами, и без дела никто в этот район не совался. Вскоре Яковизий пустил коня рысью, а потом и легким галопом.
— Куда мы направляемся? — спросил Крисп, не отставая от хозяина.
— В Зал девятнадцати лож.
— Девятнадцати чего? — Крисп подумал, что ослышался.
— Лож, — повторил Яковизий.
— А почему он так называется?
— Потому что вплоть до последнего столетия люди на пирах ели лежа, а не сидя в креслах, как мы сейчас. Только не спрашивай почему, я и сам не знаю. Может, для того, чтобы блевать было легче. Там давно уже нет ни единого ложа, но название как-то прижилось.
Они объехали вокруг декоративной стойки с ивами. Крисп увидел массу факелов, горящих перед большим квадратным зданием, вокруг которого туда-сюда сновали люди.
— Нам сюда?
— Точно. — Яковизий прикинул количество лошадей и паланкинов, стоявших у стены. — Мы вовремя — не слишком рано и не слишком поздно.
Конюхи в шелковых одеждах, искусно подобранных по цветовой гамме, увели лошадей. Крисп пошел за хозяином по широкой и пологой лестнице в Зал девятнадцати лож.
— Красивый камень, — заметил Крисп, разглядывая мрамор в свете факелов.
— Ты серьезно? — сказал Яковизий. — А мне зеленые прожилки в белом мраморе всегда напоминают о вонючем сыре.
— Мне такое и в голову не пришло, — искренне удивился Крисп, хотя не мог не признать сравнение подходящим. Но сам он до такого точно не додумался бы. Благодаря своему желчному нраву Яковизий воспринимал окружающий мир довольно своеобразно.
Слуга в облачении еще более роскошном, чем у конюхов, низко поклонился, увидев Яковизия, и, повернувшись, громко возвестил:
— Высокочтимый Яковизий!
Представленный таким образом, Яковизий важно — насколько позволяла явственная пока хромота — вплыл в залу. Крисп, чье низкое положение лишало его привилегии быть представленным, зашагал следом.
— Яковизий! — Петроний поспешил пожать аристократу руку. — Ты замечательно потрудился для меня в Опсикионе. Благодарю. — Севастократор не пытался понизить голос. Присутствующие начали поворачивать головы, желая взглянуть, кто же удостоился таких принародных похвал.
— Спасибо, ваше высочество, — сказал Яковизий, на глазах преисполняясь самодовольства.
— Как я уже сказал, ты заслужил мою благодарность. Отличная работа. — Петроний было пошел дальше, но внезапно остановился. — А тебя зовут Крисп, не так ли?
— Да, ваше императорское высочество, — ответил Крисп, пораженный и довольный тем, что Севастократор помнит его имя после одной краткой встречи, состоявшейся год назад.
— Так я и думал. — Петроний тоже выглядел довольным собой. Он повернулся к Яковизию. — Ты, насколько мне известно, привез из Опсикиона еще одного парня — Мавра, по-моему. Сына Танилиды.
Яковизий кивнул.
— Привез.
— Так я и думал, — повторил Петроний. — Приведи его как-нибудь при случае с собой, ладно? Буду рад на него взглянуть. К тому же… — Севастократор цинично улыбнулся, — его мать богата, и я не хочу, чтобы она на меня сердилась, так что знакомство с ним поможет мне снискать ее благосклонность.
Петроний отошел к другим гостям. Яковизий проводил его взглядом.
— Все-то он знает, — задумчиво сказал аристократ, больше себе самому, чем Криспу. — Интересно, кто из моих людей разболтал ему о Мавре? — Кто бы это ни был, Крисп не завидовал бедняге, если хозяин его высчитает.
