— Что?! — Хмури даже подскочил на месте. — Я думал, он в Азкабане!
— А он действительно там, — ответила мадам Боунс. — Мы сразу же проверили. Стражи Азкабана доложили, что Сириус Блэк по-прежнему в своей камере. Голову и тело Блэка доставили в морг святого Мунго. Причина смерти та же, что и у других Пожирателей Смерти, то есть, его голова внезапно упала с плеч. Мне также сообщили, что Сириус Блэк этим утром сидел в углу своей камеры, раскачиваясь взад-вперёд и сжимая голову руками. Двойников у кого-то ещё из Пожирателей Смерти не обнаружено. Пока.
Повисла тишина, нарушаемая тиканьем и уханием различных устройств. Собравшиеся размышляли.
— Э-э… — заговорила Минерва. — Это невозможно даже по стандартам Сами-Знаете-Кого. Ведь так?
— В твоём возрасте, дорогая, я бы подумала точно также, — ответила Амелия. — В моём рейтинге странных вещей этот случай занимает шестое место.
— Видишь, сынок? — сказал Хмури. — Это ещё раз показывает, почему никто, даже я сам, не может быть параноиком в достаточной степени. — Аврор в шрамах задумчиво наклонил голову, его яркий голубой глаз продолжал своё постоянное вращение. — Близнец, спрятанный от остального мира? Вальпурга Блэк родила двойню, не смогла убить одного, но знала, что старина Поллукс этого потребует… не, я бы на это не купился.
— Есть идеи, мистер Поттер? — спросила Амелия Боунс. — Или это ещё один вопрос, который моему департаменту не стоит расследовать слишком тщательно?
Гарри закрыл глаза и задумался.
Сириус Блэк выслеживал Питера Петтигрю вместо того, чтобы сбежать из страны, как подсказывал бы здравый смысл.
Блэка обнаружили посреди улицы, его окружали трупы и он смеялся.
От Петтигрю остался лишь палец.
Петтигрю был шпионом Света — не двойным агентом, а просто человеком, который рыщет повсюду и выискивает информацию.
Одна из теорий заговора по поводу Петтигрю гласила, что он был анимагом, поскольку ещё в Хогвартсе он славился умением вынюхивать секреты.
Дементоры высасывают всю магию вокруг себя.
Профессор Квиррелл упоминал некий тип магии, который перестраивает плоть, как магловский кузнец меняет форму металла с помощью молота и клещей…
Гарри открыл глаза.
— Питер Петтигрю был тайным метаморфомагом?
Амелия Боунс изменилась в лице. Она издала короткий хрип и обмякла в кресле.
— Вообще-то, да… — медленно сказала Минерва. — А что?
— Сириус Блэк наложил на Питера Петтигрю Конфундус, — услышал Гарри свой собственный терпеливый голос, — заставил его сменить облик и притвориться Блэком. К тому времени, когда Конфундус перестал действовать, Питер оказался в Азкабане и не смог поменять облик обратно. Питер Петтигрю кричал о том, что произошло, пока не сорвал голос, но авроры привыкли, что оказавшиеся в Азкабане говорят всё, что угодно, лишь бы оттуда выбраться, и потому не обращали внимания.
Теперь даже лицо Шизоглаза Хмури посерело от ужаса.
— Теперь кажется очевидным, — похоже, голос Гарри действовал полностью на автомате, — что вам следовало бы что-то заподозрить, когда удалось отправить именно этого Пожирателя Смерти в Азкабан без суда.
— Мы думали, что Малфой в смятении, — прошептала старая ведьма. — Что он только пытается спасти себя. Мы тогда смогли схватить и других Пожирателей, например, Беллатрису…
Гарри кивнул. Ему казалось, что его шея и голова двигаются по велению нитей кукловода.
— Самую фанатичную и преданную прислужницу Тёмного Лорда. Естественное ядро оппозиции для любого, кто принялся бы оспаривать власть Люциуса над Пожирателями Смерти. Вы думали, что Люциус в смятении.
— Вытащите его оттуда, — произнесла Минерва МакГонагалл. — Вытащите его оттуда! — выкрикнула она.
Амелия Боунс вскочила со своего кресла, метнулась к камину…
— Стойте.
Все изумлённо уставились на Гарри, и изумлённее всех — Минерва МакГонагалл.
Голосом Гарри словно завладел кто-то другой.
— Нам нужно обсудить ещё четыре вопроса. Невиновный человек находился в Азкабане десять лет, восемь месяцев и четырнадцать дней. Он может пробыть там ещё несколько минут. Да, эти четыре вопроса настолько важны.
— Ты… — прошептала Амелия Боунс. — Ты не должен пытаться брать на себя такую роль, в твоём возрасте…
— Первое. Думаю, мне следует взглянуть на полные полицейские отчёты о каждом Пожирателе Смерти, который попал в Азкабан, пока Люциус был в смятении. Вы справитесь с этим за вечер?
— За час, — сказала Амелия Боунс. Кровь отхлынула от её лица.
Гарри кивнул.
— Второе. Азкабан закрывается. Вам нужно немедленно начать подготовку перемещения узников в Нурменгард или другие надёжные тюрьмы без дементоров и предоставить им лечение от воздействия дементоров.
— Я… — начала Амелия. Старая ведьма, казалось, растеряла свою уверенность и словно уменьшилась в размерах. — Я… сомневаюсь, что даже после произошедшего… скандала, остатки Визенгамота согласятся… А дементоров нужно кормить, возможно, меньше, чем мы их кормили, но им нужны жертвы, или они разлетятся по миру и начнут охотиться на невинных…
— Неважно, что скажет Визенгамот, — ответил Гарри. — Потому что…
У него запершило в горле.
— Потому что… — Гарри сделал глубокий вдох, набираясь решительности. Он словно наяву видел то, что неизбежно случится в будущем, видел путь к этому будущему, залитый золотым солнечным светом. Это тоже записано в книге Времени, которую я не должен видеть? — Потому что, если я правильно понимаю, что будет дальше, очень скоро Гермиона Грейнджер, Девочка-Которая-Ожила, явится в Азкабан и уничтожит всех дементоров.
— Невозможно! — вырвалось у Шизоглаза Хмури.
— Мерлин, — прошептала Амелия Боунс, — о, Мерлин. Так вот что случилось с дементором, которого Дамблдор «потерял». Вот почему они боятся тебя — и её теперь тоже? — Её голос задрожал, — Да что же это, что же это такое?
Если Гермиона верит, что Смерть можно победить…
Верила она раньше или нет — теперь она точно поверит.
— Официально выданный портключ в Азкабан будет кстати… — голос Гарри снова сорвался, слёзы потекли по щекам.
Она не может умереть, у меня её крестраж.
Но Гермионе не нужно знать об этом. Ещё неделю.
Если она захочет рискнуть своей жизнью, чтобы положить конец…
— Хотя, наверное, она и сама сможет туда добраться…
— Гарри? — окликнула его директриса МакГонагалл.
Гарри плакал, воздух тяжёлыми рывками выходил из его лёгких, но он не прекращал говорить. Он не имел права тратить время на слёзы. Из-за Питера Петтигрю. Из-за всех остальных во всём мире.
