Но судьба решила подгадить мне в последний момент!
Сука.
Но ничего — даже ублюдские порождения Этерниума не отнимут у меня шанс на счастливую жизнь! Я сделаю всё, чтобы увидеть своего ребёнка! Чтобы воспитать его, вырастить и дать шанс пожить спокойно, без войн и крови!
А тем временем в полутысяче шагов от стены, на которой я руковожу обороной, толпа многоногих тварей собирается рядом друг с другом. Они сплетаются своими отвратительными усиками, их светящиеся бирюзовым панцири сливаются в одно целое — и вскоре мелкие монстры образуют одно плоское существо с наростом на голове, напоминающим таран.
Прикрыв глаза, я собираю энергопотоки окружающих меня колдунов — ото всех понемногу, чтобы не мешать им сбивать лезущих по стенам тварей — и формирую мощное заклинание.
ВУООММММ!
Перчатка работает как проводник — из неё вырывается мощный импульс, проносится над головами прущих на нас орд порождений Этерниума, и с грохотом врезается в только что созданную мразь.
БАХ!
Вспышка дикой магии, высвободившейся из уничтоженного тела, захлёстывает большую площадь, и до нас долетает воздушная волна, принёсшая отвратительный гнилостный запах.
Над полем, охватывающим Терразор, поднимается вой, и в разных местах загораются бирюзовые огни.
— ЩИТЫ! — я кричу и одновременно посылаю ментальный приказ всем своим колдунам.
Над крепостными стенами вспыхивает золотистая магическая защита — и через мгновение в неё врезаются сотни шаров дикой магии Этерниума. Защитное колдовство вибрирует, но выдерживает атаку.
Однако это плохой признак — значит, к нам подобрались твари, способные использовать магию... Если их будет много — а так и будет — долго мы не протянем...
Словно услышав мои мысли, в голове звучит голос одного из колдунов, помогающих эвакуации в порту:
«Осталось всего десять кораблей, владыка! Нам нужно чуть больше двух колоколов!»
«Будьте готовы бросить всё и отчалить, если мы не справимся. Сколько судов осталось для обороняющихся солдат?»
«Пять»
«Пусть команды на них будут готовы. Скоро я начну отправлять туда людей»
«Как прикажете, владыка!»
После прибытия Торса я ускорил темпы эвакуации. Благодаря кораблям северян, нам удалось увеличить поток беженцев и наладить перевозку людей, однако на всех времени не хватило. А потому погрузка последних жителей Ялайского королевства, бежавших от порождений Этерниума, продолжалась даже сейчас — во время атаки на город.
Точно также, как и переброска мирного населения через портал, установленный в том же порту.
Сам северянин, отправивший своих людей на Сонный остров вместе с моими, также отказался покидать Терразор вместе с ними. Он горел желанием защищать свой народ — а потому вместе с “ближниками”, как он их называет, сейчас сражается где-то в южной части укреплений, опоясывающих мою столицу…
Ещё одна волна нападающих тварей отвлекает меня от мыслей. Их становится всё больше и больше — с самого раннего утра, с тех пор, как первые порождения Этерниума появились в видимой близости от города, их количество продолжает увеличиваться.
Ну а сейчас за мразями, прущей на город со всем сторон, не видно даже земли...
— Стреляйте, стреляйте!
— Ма-а-а-аги! Общая атака!
— Товсь! Залп!
— Пятая западная башня просит о помощи! Туда, все туда!
— А-а-а-а-а!
Отдалённо напоминающие людей склизкие мрази валом прут к стенам и карабкаются друг по другу — горы тел растут с такой скоростью, что мы не успеваем их сносить — ни огнём, ни оружием, ни магией…
Я вижу, как на стене, в окружении мечников сражается Норман. Брат, вернувшись после нашей стычки в Империю, и увидев, что творит Айтор, довольно быстро понял, что я был прав. А когда нашу семью объявили предателями, и отца с Роббом взяли в плен, Норман бежал на юг, не имея возможности присоединиться к моей армии. Зато такая возможность появилась у него, когда мир раскололся…
Рядом с братом — Сейран и его отец. Они словно не сражаются, а танцуют — машут парными клинками, рассекая плоть выскакивающих на площадки тварей… Миг-другой — и поток порождений Этерниума увеличивается! Они с хрипами переваливаются через парапеты, разделяют моих воинов, забрызгивают всё вокруг вонючей жижой и кислотой, растворяющей даже камни… Нормана с Сейраном оттесняют в мою сторону, а Эльхана и Хамдана — к башне, которая уже начинает полыхать…
Гойц, находящийся между нами, направляет нескольких колдунов на помощь отступающим солдатам, а я вновь концентрируюсь на ударах, которые мы наносим по всё прибывающим тварям…
Многоножки размером с трёх взрослых мужчин взбираются по отвесным стенам. Похожие на жаб-переростков твари с размаха впечатываются в городские укрепления, выбивая из них здоровенные куски камня. Похожие на пауков твари с отростками-руками выламывают огромные булыжники из земли и швыряют их в защитников города. Высокие трубчатые порождения Этерниума без всяких конечностей, оставляя за собой гнилостный след, медленно приближаются — и из них раз за разом бьют молнии дикой магии. Преодолевая огромное расстояние, они попадают по постройкам и нашим колдовским щитам…
Мы не продержимся два колокола... Просто не продержимся... Десять тысяч защитников города не смогут сдерживать эту орду столько времени. Нас слишком мало...
А уж когда за метелью, укрывающей большую часть порождений Этерниума, проступают фигуры, подпирающие само небо — у меня не остаётся никаких сомнений.
Колоссы, которых я боялся больше всего, добрались до Терразора...
— Хэлгар! — рядом появляется Норман в тяжёлом стальном доспехе и с мечом, заляпанным чем-то чёрным. Волосы растрёпаны, глаза выпучены, лицо измазано какой-то грязью. Рядом с ним — Сейран, не менее грязный, со своими неизменными короткими клинками. — Они прорвались! Они прорвались у пятой западной башни! Мы сдерживали их, но какие-то летающие твари набросились на колдунов, и...
Грохот за спиной отвлекает брата. Та часть стены, на которой он сражался, в нескольких сотнях шагов от нас, взрывается ворохом каменных осколков. Башня, о которой говорит Норман, оседает, теряясь в густой пыли.
— Там мой отец! — пронзительно кричит кехару, перекрывая грохот взрыва. — ОТЕ-Е-Е-ЕЦ!
Тут же раздаётся дикий вой и из не успевшего рассеяться густого облака пыли выскакивают окровавленные твари, напоминающие собак. Их несколько десятков, и они несутся по широкой верхней площадке городских укреплений, набрасываясь на солдат и магов.
Вспыхивает паника.
Обороняющиеся на этом участке стены сосредотачиваются на прорвавших оборону отродьях и отвлекаются от тех, кто лезет на стены.
Плохо, очень плохо...
Сейран, с дорожками слёз на грязном лице, рычит словно дикий зверь и рвётся вперёд, но я успеваю ухватить его за плечо.
— Стой!
— Там мой отец!
— Ты не прорвёшься через них! Там сейчас окажутся тысячи новых тварей, Сей! Ты погибнешь!
— Я отомщу!
Я не успеваю ответить.
— Вместе! — кричит Гойц своим магам, находящимся на полпути между тварями и мной, и мощная волна тьмы проносится по парапету в сторону разрушенной и захваченной башни, выжигая всех, кто оказывается на её пути.
И своих, и чужих...
Одноглазый колдун подбегает, когда я вызываю вихрь, кромсающий твёрдые тела порождений Этерниума, и пускаю его вдоль стены с внешней стороны, чтобы дать защитникам хоть немного времени на передышку. А магия... Сколько бы во мне её не было — я чувствую, как она потихоньку иссякает. Сражаться три колокола подряд, используя самые мощные доступные мне заклинания — это бешенный расход Силы.
— Надо отходить, господин! Они приближаются!
— Я вижу!
— Не все успели уйти! — бледнеет Норман.
— Если мы подохнем здесь — погибнет куда больше людей! Нам нужно отходить к замку!
— Вторая часть плана? — хмурится Гойц.
— Именно.
Странный гул доносится до моих ушей, восприятие кричит об опасности, показывая картину будущего, которое случится через несколько ударов сердца...
