Да, это гроглер… – отозвался Орион и несколько секунд просто стоял открыв рот.
Впрочем, гроглер не обращал на нас внимания – он упрямо старался открыть заманчивую коробку с закусками для себя и своих дружков из выпускного зала.
– Почему ты еще жив? – с горечью спросила я.
Я невольно признала, что Орион имел право ошибиться: гроглер был таким огромным, что мы сразу не разглядели ни тонких розовых нитей, идущих вдоль середины каждого щупальца, ни большого красного узла где-то в центре этой массы. Скорее всего, тварь сломала уже тысячу щупалец, колотя ими обо что попало, задолго до того, как Орион сюда спустился. Гроглеры не отличаются терпением и рассудительностью, но, видимо, сильный голод – хорошая мотивация.
– Ну?
– Я думаю, – откликнулся Орион.
– О чем? Заморозь его, и всё!
– У меня нет хорошего морозильного заклинания!
– Как это нет? – спросила я, гневно глядя на него. – Ты же из Нью-Йорка!
– Я не могу вытягивать ману из замороженных злыдней… – пробормотал он с виноватым видом.
Вся лестница задрожала.
– Плевать! – крикнула я. – Вытянешь из следующего!
– …поэтому я ни одного не выучил!
– Великая мать-богиня! – Я постаралась вложить в эти слова максимум искреннего отвращения. Потом я схватила кристалл и начала рисовать в своей голове картинку, одновременно подключаясь к заметно истощившемуся запасу маны. В мастерской та девушка из выпускного класса объяснила, что азот составляет почти половину воздуха, поэтому я представила, как он сгущается, превращаясь в твердый панцирь вокруг гроглера.
– Что ты делаешь? – спросил Орион.
Я не обращала на него никакого внимания; рана на животе адски болела после падения с лестницы – так, что на глаза наворачивались слезы, разбитый локоть и ободранное колено тоже жгло, и приходилось тратить уйму сил, чтобы не отвлекаться. Орион решил, что не стоит со мной возиться, и, сбежав вниз по лестнице, начал хватать щупальца одно за другим, отрывая их от того, за что они цеплялись, и накладывать на них связывающие заклинания. Он пытался сдавить всю тварь в шар, а она выпучивалась то туда, то сюда как гигантская разгневанная амеба.
– Я готова! – прохрипела я.
– Что? – Орион вдавил в общую массу еще одно щупальце.
– Отойди! – крикнула я, скрипя зубами.
Орион взглянул на меня – и тут одно щупальце умудрилось наполовину высвободиться и стукнуло его так, что он отлетел до середины лестницы. Очень хорошо – и по заслугам. Я пропела фазовое заклинание и попыталась сделать азот в своем воображении жидким.
Наверное, у меня получилось, поскольку мана внезапно исчезла – половина кристалла, наполненного с таким трудом, враз опустела. Похоже, азот все-таки мгновенно испарился, потому что никакого заметного эффекта не было, кроме тихого шипения охлажденного воздуха. Ну и одной мелкой детали: кожа гроглера мгновенно замерзла и сразу потрескалась как поверхность пруда весной. Тварь рухнула на пол и превратилась в гигантскую лужу, которая с бульканьем стекла в решетку внизу лестницы, на несколько секунд превратившись в водоворот. Единственное, что осталось, – крошечное центральное щупальце, которое исходно и проникло в щель в углу как побег бамбука. Классическая иллюстрация к третьей главе учебника для младшего класса – радужное желе с ярко-розовой жилкой в середине. Оно втянулось обратно в дыру как всосанное спагетти.
Орион сел.
– Ха! – воскликнул он таким тоном, словно сам убил гроглера, и торжествующе взглянул на меня.
– Лейк, я ненавижу тебя так, что слов не хватает, – с яростью сказала я, тоже села, прислонилась к стене и прижала руки к ноющему животу.
Чуть смутившись, Орион поднялся, залепил дырку в стене какой-то мастикой и быстренько произнес заклинание починки, после чего попытался взять меня на руки, чтобы понести. Я бросила на него убийственный взгляд, и он просто помог мне встать.
И после всего этого Орион снова принялся зевать, еще до того как мы добрались до первой площадки, словно ему не досталось ни капли адреналина. Я чуть не умирала от боли – и то чувствовала себя в десять раз бодрее, чем он. Ковыляя вверх по лестнице, я окинула Ориона взглядом:
– Почему ты такой дохлый? Тебя что, мучают кошмары или… – Я догадалась сама, прежде чем он успел бросить на меня виноватый взгляд: – Придурок, ты не спишь, потому что караулишь по ночам?! Потому что твоя никчемная кровожадная шайка скулит и просит помощи?
Орион избегал моего взгляда.
– Тод был прав, – произнес он.
– В чем?
– Проблема не в одном гроглере. Они, похоже, проделали дыру в защите и теперь пытаются пролезть в школу. Ночью еще хуже. Я уже семь раз чинил эту стенку…
– …и не спал пятьдесят пять часов. Теперь понятно, почему ты целых десять минут обрубал щупальца у гроглера.
– Он был вдвое больше любого нормального гроглера! – возразил Орион. – Я думал, это злыдень класса гидр.
– Естественная ошибка, пока не отрубишь первое щупальце, – сказала я. – А ты сколько отрубил – семь? И еще держался, когда я пришла. Если бы гроглер разворотил лестницу, тебе бы точно понадобился помощник.
Орион стянул губы в нитку, и я почувствовала, что он весь напрягся от желания немедленно уйти – вероятно, он бы так и поступил, но ему бы пришлось тащить меня за собой.
– Какова цель? Выйти отсюда в блеске славы не получится, если ты погибнешь в самом начале.
– Может, замолчишь? Слава меня не волнует! – ответил он. – Просто… это все из-за меня. Ты сама сказала. Я нарушил принцип равновесия и…
– А, ты готов принять базовые законы реальности, – кивнула я. – Заткнись, Лейк. Все знают, что ты ничего не получаешь задаром. Твои дружки не жаловались, когда ты их спасал, верно?
– Кроме тебя, – сухо отозвался он.
– И я буду гордиться этим, когда в выпускном зале на меня накинется толпа злыдней! Ты как мог изображал рыцаря на белом коне целых три года. И последствия нельзя исправить, если продолжать в том же духе, да еще немножко поднажать. Это и есть принцип равновесия.
– Ну, ты меня убедила. Тогда, наверное, я пойду вздремну. Так будет лучше, – сказал Орион саркастически.
Я гневно взглянула на него:
– Хочешь помочь гроглеру?
Орион насупился. И опять зевнул.
Когда мы вернулись наверх, обед уже почти закончился. Все были в столовой, как обычно, несмотря на панику в мастерской: мало что способно оторвать учеников от трапезы. Тем более что скрежет и вибрации прекратились. Аадхья и Лю заняли нам места и даже оставили немного еды на подносах, хоть им и пришлось сидеть за почти пустым столом.
