Спать расхотелось, и я, одевшись, обвела избушку решительным взглядом. Учитывая сломанные лапы Ворха и снова затянувшие небо тучи, мы задержимся здесь не на один день, значит, придется засучить рукава.
Для начала я затопила печь и занялась волком. Он уже не спал, просто лежал, часто дыша и мрачно глядя в угол блестящими в полутьме глазами.
— Что загрустил, серенький? — Я пригладила густую всклокоченную шерсть. — Потерпи, сейчас подлатаю — как заново родишься! «Я пришью тебе новые ножки, и ты опять побежишь по дорожке…»
— ?!!
— Не пугайся! — попыталась я успокоить настороженно косящегося на меня Ворха, который усиленно пытался отодвинуться от меня в дальний угол. — Это всего лишь пара строчек из детской сказки.
— Детской? И про кого же может быть этакая сказочка? Про юных самоучек-знахарей, которые подрабатывают в пыточной у местного злодея?!
— Нет, — прыснула я, — про доброго доктора Айболита! Рассказать?
— Доброго? С таким-то имечком?! Хотя… давай, — неуверенно махнул хвостом серый хищник, — на дворе белый день, все не так страшно…
И за то время, что я проводила ревизию поломанных конечностей, снимала боль и старательно заставляла поврежденные ткани работать в нужном режиме, Ворху пришлось выслушать всю историю о знаменитом ветеринаре. И если он в конце концов перестал даже задавать вопросы, а просто потрясенно молчал, часто мигая расширившимися глазами, то дело вовсе не в том, что некоторые детали я помнила не совсем точно и проявила чуточку фантазии…
Волчья голова, успешно выдержавшая столкновение с гранитными обломками, доставила гораздо больше хлопот, но я справилась и с этой задачей. По крайней мере, Ворх смог сегодня хотя бы напиться, не жалуясь на тошноту, и заснул гораздо быстрее. Я умостила его поудобнее и еще некоторое время сидела рядом, держа руку на мохнатом загривке, пока Ворх засыпал.
А потом началась эпопея, названная мною «рождественским субботником», потому что по нашему календарю было как раз шестое января. Для начала я прогулялась поблизости, натаскала свежего лапника для лежанок и нашла незамерзающую речушку, вернее, большой и очень быстрый ручей, который вырывался на белый свет из-под ближайшей скалы.
Мы будем жить с тобой в маленькой хижине
На берегу очень дикой реки…
По поводу «теплых лесов», конечно, брало сомнение, но в остальном Бутусов попал в самую точку. Я отдраила избушку и поставила в печь котелок с перебранной и вымытой крупой — чем бы там ни закончилась охота, есть все равно что-то надо. Потом перетряхнула наши запасы и обрадовалась, раскопав последний кусок сала — все не пустую гречку жевать, если уж на дичь случится неурожай.
Давая выход бурлящей энергии, я полюбопытствовала, что за пристройку замело снегом по самую крышу, и доблестно пыхтела добрых два часа, не меньше, отбрасывая от стен смерзшиеся комья. Мое упорство было вознаграждено сполна: таинственное сооружение оказалось баней. Самой настоящей, только маленькой — на двух крупных человек или трех астеников, зато и нагревалась буквально с пары поленьев.
Неожиданное открытие повлекло за собой незапланированную стирку и «помойку». В конце концов, после такой бурной трудовой деятельности баня — это самое малое, что мне полагается, особенно с учетом всех лишений, выпавших за последние дни…
Одно не давало покоя — Дин задерживался. Я уже успела обсохнуть и привести в порядок свои непослушные волосы, натаскать воды снова, забрать из бани просохшие вещи, покормить проснувшегося волка и даже сварить компот из груш, запас которых благодаря заботам шушек у нас был еще немалый, а он все не возвращался.
Когда солнце почти село на верхушки вековых деревьев, я начала беспокоиться всерьез. Ворх тоже косился в сторону двери, но благоразумно помалкивал. Не зная, чем бы себя еще занять, я решила натаскать в избушку дров про запас, чтобы не выходить за ними по темноте, да и утром все меньше возни. Поскольку спина болела сильнее, чем ноги, прикинула, что лучше носить поменьше и почаще…
Я взялась было за длинное сучковатое полено, посчитав его достойным кандидатом уже для четвертой охапки, когда над моим ухом раздался хриплый рык:
— А это еще кто?! — и здоровенная ручища, поросшая темной шерстью до самых ногтей, схватила меня за плечо.
Вот как раз этого нежданному гостю делать совсем не стоило! Загвоздка в том, что в подобных ситуациях моей первой реакцией всегда бывает жуткая агрессия, а перепуг случается глубоко потом, в качестве «отходняка» — с дрожью в коленках, кратковременным заиканием и даже иногда слезами (в основном для того, чтобы порадовать окружающих). Многие мои знакомые, схлопотав чем-нибудь увесистым по черепу или свежим маникюром по ухмыляющейся физиономии, очень быстро усваивали, что остроумные шутки типа неожиданно закрыть мне глаза руками, подкравшись втихаря со спины, или — еще того пуще! — ткнуть пальцами в бок весьма рискованны в смысле сохранения здоровья. Одного раза, как правило, хватало даже самым завзятым шутникам, причем обижать я никогда и никого не собиралась, все происходило само собой…
Верзила, так некстати задавший свой дурацкий вопрос, конечно же не знал особенностей моей впечатлительной и ранимой натуры, поэтому сильно удивился, когда то самое облюбованное мною полено звучно раскололось вдоль о его непокрытую голову. От моего щедрого, со всей дури, тычка в живот он охнул и сел в сугроб, а я перепуганной кошкой, не касаясь широких ступеней, взвилась на крыльцо и захлопнула за собой дверь.
Дядя оклемался на удивление быстро — едва я успела задвинуть засов, как дверь содрогнулась от мощного удара и оглушительного басовитого рыка:
— Открывай!!!
— Сам открывай! — нисколько не тише рявкнула я в ответ со своей стороны, переводя дыхание.
— Ах ты!..
Последовавший далее витиеватый монолог окончательно успокоил мою совесть — память ему явно не отшибло, хоть и хорошего настроения не прибавило. Вежливо дождавшись паузы, я высказалась в его адрес не менее затейливо, причем запаса дыхания и слов у меня оказалось не в пример больше. Что же касается количества пожеланий и советов на тему, где и как провести свободное время, то мне, учитывая глубокие познания в области анатомии и физиологии, в этом равных не было даже на биофаке (во всяком случае, на нашем потоке и двух предыдущих)! Нежданный гость, видимо, никак не ожидал услышать подобные изыски, потому что слушал внимательно и ни разу не перебил. Правда, изредка гневно рычал и снова пробовал дверь на прочность — когда я выдавала особенно красочное описание самых нетрадиционных и технически трудновыполнимых моментов.
