«Пижоны,» — со смесью презрения и зависти решил Белобрысов. На военных судах старались каждый метр пространства использовать максимально рационально. И уж тем более не делать больших помещений, где одно попадание выбьет сразу пол экипажа просто за счет разгерметизации.
Княгиня уверенно подошла к сейфу и, к удивлению Сашки, извлекла из-под плаща плоскую пластинку ключа-чаровзломщика. Вставила в щель. Потом из кармана достала хитро загнутый крючок и начала копаться в… замочной скважине.
«Офигеть, двойная защита!» — потрясенно осознал Сашка, наблюдая, как Балл уверенно поворачивает отмычку.
На флоте так запирали только «сов. секретные» документы, адмиральского уровня доступа, не меньше. Сашка и представить не мог, что такое можно вообще потрошить, а тем более, что это умеет Княгиня. Штурман в очередной раз подумал, что ему не то необыкновенно повезло с капитаном, не то необыкновенно повезло, что он еще жив.
Механический замок щелкнул, из щели приемника заклятий начал подниматься легкий дымок. Княгиня удовлетворенно хмыкнула, и, словно прочтя мысли своего штурмана, пояснила:
— Как сказала Людмила, жизнь — длинная и сложная штука. Приходилось заниматься многими вещами.
— Got it, [52]— ответил Сашка, и рубанул мечом.
* * *
Реакция у Людоедки оказалась просто потрясающей. Легко, как пушинку, оттолкнув Сандру к стене, она приняла огненный поток на широкую часть лезвия. И резким, не фиксируемым взглядом прыжком оказалась рядом с врагом. Удара кормчий тоже не разглядела — вот её отталкивает старпом, и вот Людоедка уже с любопытством рассматривает… нечто. В объекте с некоторым трудом угадывался иссохший крысиный труп, только увеличенный раза в три. До сих пор «живой» труп. Крови не было, но мышцы продолжали конвульсивно сокращаться, дергаться — то, что заменяло твари жизнь, медленно уходило после удара клинком из хладной стали.
— Saufrass, — брезгливо отрекомедовала суперкарго. — Nu ist clar. Оно питалось магической энергией, твое заклятие сожрало и отправило назад. Надо предупредить вторую группу.
— Штурман — кормчему, ответь, — Сандра достала из кармана комбинезона хрустальный шар комма. В отличии от несправедливо талантливого лентяя Сашки, она не смогла бы установить телепатический контакт без посредника. — Будьте осторожны, тут твари, бывшие крысы. Магию жрут — заклятия не работают, нужно сталью или серебром.
— Уже знаю, — голос Белобрысова долетал сквозь сильные шумы искаженным, но вполне узнаваемым. — Я тут прикончил одну. Капитан обнаружила документы, вскрываем сейф. Как у вас?
— Идем к двигательному. Дух в полном ауте, если что — вывести из эфира корабль пока нельзя.
— Капитан советует беречь шею — эти «крыски» по большей части могли скопится в двигательном отсеке. Там концентрация поля чар максимальная в общем фоне.
— Принято, Златовласка, будем аккуратны.
* * *
Встретились они вновь в том же коридоре, ведущим к стыковочному шлюзу. Пахло паленой шерстью, горелой древесиной и тем специфическим прогорклым амбре, что бывает при разрушении некоторых заклятий. Некоторые подпалины на полу и стенах слабо дымились: домовой поработал на славу.
Непривычно хмурый Василий четко отрапортовал, что посторонних объектов или чар на корабль за время отсутствия капитана не проникло, боезапас израсходован на 13 %, а состояние кристаллов корабля «норма». Балл лишь кивнула.
— Ну чего там у вас? — жадно спросила Санька уже после того, как они провели расстыковку и начали на кристаллах удаляться от «голландца». — Чего было в документах? Светит нам государственная премия или нет?
— Ты разве не знаешь, что меркантилизм убивает волшебство? — спросил Сашка с подначкой.
— Ну хватит уже, — Кассандра дернула его за волосы. — Хватит. Рассказывай, тебе же хочется.
— А мне нечего, — пожал Сашка плечами.
Сандра смерила его странноватым взглядом.
— Гляди-ка, никак взрослеешь? — пробормотала она, и больше ни слова не добавила.
Твердость характера она Сашке приписывала зря.
Что в найденных документах, Белобрысов не знал — Княгиня быстро просмотрела один за другим журналы записей, сунула в мешок и отдала Сашке. А потом быстро начала чертить прямо на мостике внушительной сложности декограмму, вписанную в круг. Руны управления она рисовала собственной кровью — четыре по ключевым углам, совершенно незнакомые, но штурман угадал (или ему показалось, что угадал) в чертеже сильно навороченный и обремененный какими-то фильтрами эфирный маяк. Княгиня пометила корабль — или рассчитывала вернуться, или для того, что бы навести кого на след.
Другое дело, что вся ситуация в целом ему начинала не нравиться — но ему совершенно не хотелось говорить об этом Сандре.
Глава 22,
о мокрых и эфирниках
Только Катерину Балл заставила принести Малую Клятву неразглашения — по поводу того, где обнаружили «Присциллу» и что с нее сняли. Для прочих капитан ограничилась просьбой «сохранять в тайне до особого распоряжения». Это как будто провело незримую черту между вторым штурманом и остальным экипажем. Вроде так же собирались играть в кают-компании и пели, и все так же продолжала младший штурман готовить прекрасные обеды, но что-то стало другим. А может быть, это сама Катерина не хотела лезть в чужие дела, где ее никто не слушал?
На следующий день после встречи в космосе, применив свои способности, Сашка выловил Василия в трюме. Тот по обыкновению поприветствовал его пузырем и ухмылкой. Однако стоило штурману задать интересующий его вопрос, как домовой сразу посерьезнел.
— В жизни всякое бывает, — ответил Христофорыч совершенно трезвым голосом. — Я о своей доле не жалею. Ну а Княгиня знает, что я пострелять люблю.
Больше ничего он не добавил. А Белобрысов не стал спрашивать. Где может домовой научится управлять пушкой с фронтирной боевой начинкой? Там же, где менш и вампир.
Еще пару дней спустя, помогая Саньке при калибровке орудийных заклятий (рутинная обязанность, которую должны были выполнять по очереди все члены экипажа), Сашка вполголоса сказал.
— Санька, мне кажется, что-то нехорошее намечается. Чем дальше в лес…
— Тем ближе вылез! — беззаботно отозвалась та. — Ну, вот ты хотел приключений, хотел, чтобы капитан тебя уважала и любила — ты своего добился. А чего будет дальше — гадать без толку. Живи, пока живется. К смерти, небось, не опаздываем.
