И жезл тотчас вспыхнул мягким голубым светом! От удивления ЗолотаяЛуна даже отступила на шаг. Посох разгорался слепящим огнем. Прикрывладонью глаза. Золотая Луна преклонила колени. Неведомая сила, исполненнаясострадания и любви, наполнила ее сердце... как горько сожалела она овспышке гнева, которой только что чуть было не поддалась!
- Не бойся сомневаться и вопрошать, о любимая моя ученица, -прозвучал в сознании огромный и ласковый голос. - Жажда истины привелатебя сюда, а гнев поможет тебе выстоять в испытаниях, которые еще тебеуготованы. Ты искала истину - и ты найдешь ее здесь. Знай же, дитя: Богине отвращали своего лица от людей, - наоборот, это люди в своейзабывчивости отвернулись от нас. Но теперь, когда величайшая опасностьнависла над Кринном, истина необходима людям как никогда. И ты, о мояученица, должна вернуть людям настоящую веру. Настало время восстановитьравновесие мира, ибо зло отяготило чашу весов. Не только Боги света - Богитьмы тоже сошли на землю, взыскуя человеческих душ. Сама Владычица Тьмыищет путь в этот мир. Драконы, изгнанные когда-то из земных пределов,опять носятся в небе...
"Драконы", - смутно подумала Золотая Луна. Огромный голос переполнялее разум: лишь много позже она до конца поймет дарованную ей весть. Покаже она могла лишь запоминать - запоминать навсегда.
- Откровение Богов поможет людям одолеть их. Это и есть тотвеличайший дар, о котором вам было возвещено в Омраченном Лесу. Под этимхрамом, среди руин, хранящих славу минувших времен, покоятся ДискиМишакаль - круглые диски, выкованные из сверкающей платины. Разыщи Диски -и моя сила пребудет с тобой, ибо я - Мишакаль, Богиня-целительница. Нознай, о ученица: твой путь будет нелегок. Боги тьмы хорошо знают светлуюсилу откровений, начертанных на священных Дисках, и страшатся ее. ОттогоДиски бдительно охраняет могущественная и древняя черная драконица поимени Хисант - люди зовут ее Оникс. Там, под нами, в разрушенном КзакЦароте - ее логово. Немалая опасность подстерегает того, кто решитсявызволить Диски. Я благословляю этот жезл, дитя. Простирай его передсобой, не смущаясь сердцем, - и победишь.
Голос умолк. И тогда Золотая Луна услышала исполненный смертной мукикрик Речного Ветра.
...Танис вошел в храм... и тотчас нахлынули воспоминания. Солнцеснова сияло сквозь кроны деревьев Квалиноста. Втроем - с Лораной и еебратом Гилтанасом - лежали они на речном берегу, смеясь и вслух о чем-томечтая... Детство редко баловало Таниса такими счастливыми днями -полуэльф слишком рано понял, что он не таков, как все остальные. Но то былособенный день, согретый золотым солнечным светом и теплом детской дружбы.Даже теперь память о нем омыла душу Таниса, облегчив горе и ужас.
Он повернулся к Золотой Луне, молча стоявшей подле него:
- Что это за храм?
- Об этом я расскажу тебе после, - ответила Золотая Луна. Легкокоснувшись руки Таниса, она провела его по узорчатому полу, остановившисьперед сияющей мраморной статуей. Хрустальный жезл озарил чертог спокойнымголубым светом. Танис хотел расспросить Золотую Луну, но в это время вошлиКарамон и Стурм, неся тело Речного Ветра, уложенное на носилки. По бокам,наподобие почетного караула, шли Флинт и Тассельхоф: гном выгляделизмученным и постаревшим, притихший кендер не поднимал глаз от земли. Апозади горестной процессии шел Рейстлин - в надвинутом капюшоне, с руками,спрятанными в широкие рукава, он напоминал смерть.
Они прошагали по мраморному полу, с бесконечной осторожностью несясвой скорбный груз, и остановились подле Таниса и Золотой Луны. Таниспосмотрел на тело, которое опустили к ногам Золотой Луны, и поспешнозакрыл глаза. Толстое одеяло, которым был прикрыт Речной Ветер, сплошьпропиталось его кровью...
- Уберите одеяло, - приказала Золотая Луна.
Карамон умоляюще взглянул на полуэльфа.
- Золотая Луна, послушай... - мягко начал Танис.
Рейстлин нагнулся и сорвал с тела окровавленное одеяло. Никто неуспел ему помешать.
При виде жутко изуродованного тела Золотая Луна придушенно ахнула ипобледнела так, что Танис приготовился подхватить ее, решив, что онавот-вот лишится сознания. Но Золотая Луна была дочерью гордого и сильногонарода. Она справилась с собой, лишь глубоко, судорожно вздохнула. Потомподошла к мраморной статуе и бережно приняла из рук Богини сияющийхрустальный жезл. И опустилась на колени подле тела Речного Ветра.
- Кан-токах, - выговорила она еле слышно. - Возлюбленный мой...
Протянула дрожащую руку и коснулась его лба. Безглазая головашевельнулась, пытаясь повернуться к ней. Обугленные руки затрепетали...Страшная судорога сотрясла его тело, и он затих. Слезы ручьями побежали пощекам Золотой Луны. Не замечая их, она возложила Жезл на грудь любимого.Голубое сияние мягко заполонило чертог, и каждый, кого касалось оно,чувствовал, как проходит усталость и боль, как подобно уплывающему туманупокидает разум и душу ужас, навеянный нападением драконицы... Наконецсияние посоха померкло и исчезло совсем. Ночь воцарилась внутри храма,лишь неярко светилось мраморное изваяние Богини.
Танис заморгал, пытаясь приспособить зрение к темноте... А мгновениемпозже прозвучал низкий мужской голос:
- Кан-токах нех сиракан!
Радостный вскрик Золотой Луны ответил ему Танис наконец разглядел,что происходило. Больше не было растерзанного, ужасного трупа: РечнойВетер сидел на полу, крепко обнимая Золотую Луну, и она прижималась к егогруди, смеясь и плача одновременно.
- ...Стало быть, - завершила свой рассказ Золотая Луна, - мы должныразыскать путь вниз, в разрушенный город, лежащий где-то под нами, испасти из логова драконицы священные Диски.
Они сидели на полу в главном чертоге храма, доедая скудный ужин.Бегло осмотрев здание, они убедились, что оно было необитаемо; лишьснаружи, на лестнице, Карамон обнаружил следы драконидов и еще каких-тоневедомых существ.
Храм был невелик. Главный зал, где стояло изваяние, предварял широкийпроход, по бокам которого помещались две молельни. С юга и севера кглавному залу примыкали еще два круглых покоя. Яркие фрески, когда-тоукрашавшие их стены, заплесневели до такой степени, что ничего нельзя былоразобрать. В восточной стене виднелись двойные золотые двери; заглянувтуда, Карамон нашел лестницу, ведущую вниз, в разрушенный город. Оттудасмутно слышался шум прибоя: он напомнил путешественникам о том, что храм иплощадь с колодцем находились на вершине гигантского утеса, обрывавшегосяв Новое море.
