– Да, я проходил по ней. Однажды. Думаю, мы проедем, хотя лошадей нужно беречь. Отряд Дахата ведь проехал. – Кэндо кивнул на следы копыт и колес, заметные на сухой, твердой почве даже две недели спустя. – Там наверняка захватили с собой овес для коней.
Они тоже везли полмешка овса, притороченные к седлу Гэтана как самого легкого из всадников. Овес был куплен по настоянию Кэндо.
– А долго нам ехать? – спросил Илдан.
– Неделю через эту сушь, затем еще два дня по зеленой равнине. Там низменные места, где растет не только трава, но также деревья и кустарники, особенно в пойме Тильбы. На пересечении дороги с Тильбой расположена крепость Кай-Кенор – сторожевой пост Хар-Наира, построенный во времена распада Триморской империи. В крепости всегда стоит сильный отряд. По той стороне речки идет дорога от Киклина до морского побережья. Киклин лежит к северу Кай-Кенора, а если свернуть на юг, через несколько дней пути попадешь в Халгир, а затем берегом моря в Тахор. Выше и ниже крепости есть несколько поселков помельче – вдоль реки хорошие места для жилья, поэтому людей там много.
– Ты бывал в тех местах, Кэндо?
– Случалось. – Бесстрашный обронил это слово таким тоном, что Илдан не стал расспрашивать его дальше.
За время поездки у каждого из путешественников появились свои постоянные обязанности. Выяснилось, что на костре умеет готовить только Кэндо, поэтому он варил ужин. Гэтан разводил и поддерживал огонь, а Илдан с Энкилем заботились о лошадях, чистили, поили их и давали им по две пригоршни овса перед тем, как отпустить на скудную пустынную траву – лошадей не привязывали на аркан, но они боялись пустыни и не уходили далеко от лагеря. Таскать воду из колодца доставалось Илдану, потому что для поднятия ведра с такой глубины требовалась недюжинная сила.
Четвертый день пути по палящему пеклу подходил к концу. Вода в колодце, у которого они собирались встать на ночь, оказалась соленой.
– Поедем дальше, – сказал Кэндо. – Помнится, впереди есть еще один колодец.
– Зачем же выкопали этот, раз в нем соленая вода? – подосадовал Илдан.
– Она не всегда такая – просто сейчас очень сухо, – объяснил Кэндо. – Весной и осенью вода в нем пресная.
У Илдана возникла очевидная мысль, и он не замедлил высказать ее Бесстрашному:
– Значит, армия Дахата летом здесь не пройдет. Может, осенью или весной, но не сейчас. Здесь еще может пройти группа, небольшой отряд, но никак не армия. Воды в колодцах не хватит.
– Да, – согласился тот. – Но и в более подходящее время это очень тяжелый путь. Кроме того, войско, обессиленное переходом через пустыню, выйдет прямо под город, где ему будет негде укрыться и выждать время для восстановления сил. На месте Дахата я повел бы армию северной дорогой. Но, думаю, войны не будет, пока наследница у него. Понятно, он хочет получить Саристан мирным путем, а военные силы приберечь для других государств.
– Я надеюсь, что мы выручим Касильду, и тогда эти сведения будут иметь значение.
– Да, – снова согласился Кэндо. – Если война начнется, нужно рассчитывать, что армия Дахата придет с севера.
Вскоре им встретился еще один колодец. Илдан спешился и пошел к нему с ведром и веревкой пробовать воду. В длинной вечерней тени у колодца лежала большая куча тряпья. Когда Илдан подошел, куча слабо шевельнулась.
– Пи-ить, – прохрипела она.
Наклонившись над ней, Илдан увидел, что из-под оборванной буро-зеленой накидки выглядывают спутанные черные волосы.
«Нищенка,» – подумалось ему. – «Но что она делает здесь, в пустыне?»
– Пи-ить, – снова прохрипела нищенка. Она повернула к нему лицо, и Илдан увидел потускневшие черные глаза под резкими полосками бровей.
– Зора?! – ужаснулся он, с трудом узнавая девушку. – Сейчас… – он опустил веревку с ведром в колодец.
Глубоко внизу плеснула вода. Зора вздрогнула, услышав ее, и попыталась сесть. Илдан вытащил ведро и попробовал воду. Пресная.
Он поставил ведро рядом с девушкой и приподнял ее так, чтобы она могла попить. Зора пила долго и жадно, отдыхала и снова пила. Илдан поддерживал ее за плечи. Когда он поднял голову, то увидел, что все его спутники спешились и стоят рядом. На лице Энкиля застыла страдальческая гримаса.
– А где же – где же остальные? – в ужасе спросил он.
– Там, – прошептала Зора. – Я… расскажу… когда напьюсь… я все расскажу.
В этот вечер Касильда вышла в гостиную. В последние дни, пока Дахат жил во дворце, она проводила вечера у себя в комнатах, чтобы не встречаться с ним, но сегодня утром он наконец уехал. Она долго просидела в гостиной, слушая игру Ины на цитре, и ушла оттуда позднее обычного. До гардеробной она дошла со своими служанками, в чьи обязанности входило раздевать ее ко сну. Первой по коридору шла Зора с зажженным подсвечником, освещая путь госпоже..
В гардеробной свечи не горели, их нужно было зажечь. Касильда с Иной остались в коридоре перед дверью, дожидаясь, пока Зора зажжет свечи. Вдруг из темноты раздался грохот, и горящий подсвечник в руке Зоры, видневшийся из открытой двери, полетел на пол. Касильда нахмурилась – дорогой ковер на полу неизбежно будет испорчен. Если даже девушка наткнулась в темноте на стоявший посреди комнаты стул, такая неловкость была недопустимой.
Она сердито шагнула в комнату, готовясь сделать служанке выговор. Оробевшая Ина поспешила за ней. Вдруг жесткие руки, много жестких рук, схватили ее за локти, за плечи, широкая, пахнущая железом ладонь зажала ей рот. Сзади захлебнулся испуганный вскрик Ины.
– Зажгите свет, – сказал уверенный, холодноватый женский голос.
Подсвечник подняли с пола в воздух. Мгновение спустя загорелись свечи на комоде и на туалетном столике. Касильда, которая не могла шевельнуть головой из-за зажавшей ее рот руки, повела глазами по комнате, в которой было не меньше десятка вооруженных мужчин. Ими распоряжалась одетая по-мужски женщина с мечом у пояса, в которой наследница без труда узнала воительницу Дахата Шебу.
В комнате был беспорядок. Дверцы платяного шкафа были растворены, ящики с бельем выдвинуты. На столике лежала груда шарфов и косынок. Шеба стала вытаскивать оттуда косынки, проверяя на разрыв, затем подала их державшим девушек мужчинам.
– Завяжите им рты.
– Всем трем?
– Да. Их нельзя оставлять здесь. Кроме того, она сама наверняка не умеет даже одеться. Не мне же прислуживать ей в дороге. – Шеба усмехнулась, ее взгляд встретился с ненавидящим взглядом Касильды. Воительница опустила глаза, но не от смущения. Сальное пятно на ковре продолжало гореть, расползаясь все шире. Носком ноги в сапоге Шеба затоптала огонь и снова взглянула на наследницу. – Я не хочу спалить дворец Тубала, раз он оказал моему повелителю такую любезность. Да и тебе тоже, – снова усмехнулась она, – раз тебе никак не удается найти себе мужа.
