Вскоре исполнилось и желание Тасхашара. Через несколько дней двери в скалах открылись, впуская первую жертву… Паук не мог даже предположить, насколько вкусной и питательной окажется человеческая кровь. Сладостное ощущение усиливалось от осознания того, что теперь он властен над жалкими душонками своих обидчиков. Каждое выпитое тело он относил в особенную комнату. Туда, где встретил свое спасение – кокон подземной магии. Со временем трофеев становилось все больше и больше. Людишки затеяли какую-то игру, вроде гонок на выживание. Забавно было строить им ловушки, наблюдать, как они трясутся от страха, как пачкают штаны и испускают дух. Самых напористых и упрямых ждала почетная смерть от его, Тасхашарова укуса. Магия, питавшая его сердце, обратила способности лечить в умение убивать.
А потом вереницы людей стали иссякать. Их приходило все меньше и меньше, пока, наконец, последняя жертва не нашла здесь свою смерть. Врата запечатали, и паук вновь остался один. Но он уже не нуждался в человеческой крови, чтобы поддерживать жизнь. Безымянный давно убивал ради удовольствия. Настоящую пищу ему давало его сердце, подпитываемое магией лабиринта. Он и сам стал лабиринтом, а его физическое тело – лишь тенью среди гор.
Давно никто не нарушал покоя, пока врата не открылись… Впервые за пару сотен лет.
* * *
Несколько секунд. Всего несколько секунд противники изучали друг друга. В черных глазах паука вдруг зажглись алые огоньки. Сердце лабиринта разгоралось, краешком силы коснулась незванного гостя.
Коля замер, не в состоянии отвести взгляд. Нож, все еще сжимаемый в руках, выпал, жалобно звякнув о каменный пол. Тасхашар не виноват. Он действительно ни в чем не виноват. Люди хотели чудище – они его получили. По их вине доброе создание превратилось в бездушного убийцу. Люди заслужили смерть. Заслужили влачить жалкое существование полупризраков – полутеней в подземных тоннелях.
Красный огонь пылал все ярче, поджигая ненависть, прятавшуюся в теле человека. Быстрее забилось сердце, черная чешуя поползла дальше, захватывая грудь, живот, шею…
Люди не достойны, чтобы их спасать. Зачем рисковать жизнью ради ничтожеств? Сейчас можно получить все, что захочешь. Силу и могущество. Скорость и неуязвимость.
Николай дернулся, собирая остатки сознания. Гворр, подхлестнутый иной силой, стал непобедим. Тело заключила непробиваемая чешуйчатая оболочка. Кровь забурлила, разгоняя по новой плоти кровь.
'Кристалл. Надо добыть кристалл, – забилась в голове мысль. – Доползти, схватить, пока не все потеряно'.
'Поздно, – ответил ему гворр. – Ты проиграл'.
'Нет! Нет!' – кричал он сам себе, убеждая, что еще есть шанс остановить тварь. Его собственный голос потонул в захлебывающемся рыке монстра.
Трансформация завершилась. Паук отпрянул, озадаченный неожиданным превращением человека в черное, доселе невиданное существо. Гворр поднялся, расправляя за спиной мощные крылья. Содрал и отбросил в сторону жалкие лоскуты ставшей слишком тесной одежды. Теперь ничто не сможет его остановить. Ни магия единорога, ни небесный камень, ни жалкое насекомое, возомнившее себя хозяином лабиринта. Никто не в силах помочь бывшему хозяину несчастного тела, его разум угас, как последний уголек после пожара.
Тасхашар опомнился и, затрещав, бросился на крылатую тварь. Та, взмахнув крыльями, поднялась в воздух, пропустила безымянного под собой. Опустилась сзади и, выпустив когти, полоснула по хитиновому панцирю. Броня выдержала, но с трудом. Безымянный заверещал, оборачиваясь. Глаза паука встретились с глазами рептилии. Сейчас они были одного роста, только гворр выглядел мощнее за счет бугрившихся под чешуей мышц. Сердце Лабиринта забилось быстрее. Наконец-то! За столько лет впервые попался достойный противник!
Чужак чуть склонил голову набок, оценивая подземного насекомого. Ухмыльнулся. Тот слишком стар и не сможет выстоять против силы и молодости. Словно прочитав его мысли, паук снова бросился в бой. На этот раз, призвав мощь своего сердца. Алые огни в глазницах запылали еще ярче, острые конечности-иглы заблестели не хуже клинков. Гворр вновь подпрыгнул, но потолок вдруг опустился, ударив по спине. Лабиринт вновь оживал. От стен стали откалываться камни. Мелкие, крупные, они прицельно били в грудь, спину и крылья рептилии. Гворр согнулся и попятился, руками прикрываясь от сыплющегося на него града. Клубы пыли лезли в нос и глаза, а серое тело паука стало почти невидимым. Его-то камни старательно облетали и не причиняли ни малейшего беспокойства. Подскочив к противнику, он смог нанести свой первый удар. И хотя крепкая чешуя защитила своего хозяина от смертельного удара, острой игле удалось сковырнуть броню на груди. Гворр зашипел от внезапной боли и нанес несколько ответных ударов наугад. В пустоту. Безымянный отскочил так же быстро, как и напал.
Проход вновь стал слишком узким. Крылья теперь больше мешали, чем помогали. Пришлось спешно их сложить за спиной. В плотном пыльном воздухе различались только пылающие огоньки паучьих глаз. Справа, слева, сверху… Они мелькали слишком быстро. Нельзя уследить, нельзя рассчитать, невозможно защититься. Схватка грозила закончиться не так, как на то рассчитывал новоявленный гость. Быстрая тень вновь выскочила из окружающей пелены, сбив с ног противника. Паук придавил его к земле и вцепился зубами-пластинами в грудь, то самое место, откуда из-под чешуи сочилась кровь. Крылатая рептилия заверещала, отбиваясь. В яростных попытках высвободиться, размахивала когтями, щелкала зубами, хлопала о землю распластанными крыльями. Но проклятый паук прицепился словно пиявка. Он вгрызался все глубже, с довольным щелканьем и победным причмокиванием. Стены лабиринта сотрясались от падающих камней, жуткого визга и скрежета сражающихся.
Вскоре руки гворра оказались спутанными крепкой паутиной. Конечности безымянного работали также быстро, как и его пасть. Несколько минут и все его тело оказалось завернутым в своеобразный кокон. Рептилия еще не оставляла попыток вырваться из паутины, билась и извивалась подобно мухе, попавшей в смертельную ловушку. Бесполезно. Силы оставляли могучее тело, сознание меркло от потери крови. И тогда, в глубине жуткого тела зажегся иной разум…
* * *
Коля не верил, что все кончится так. Просто не был готов к проигрышу. И все же самое страшное произошло. Взглянув в пылающие ненавистью глаза Безымянного, ощутил как теряет над собой контроль. Тело более не подчинялось разуму. Не удалось даже сделать и шагу в сторону кристалла. А ведь он лежал так близко, дразнил и поблескивал гранями около выхода. Последнее, что услышал – победный вопль гворра, и все пропало. Зрение, слух, даже чувства. Николай будто провалился в дыру, откуда нет выхода, где правит вечная тьма. Уснул для того, чтобы уже никогда не проснуться. Единственное, что не давало ему окончательно сгинуть в этой всеобъемлющей пустоте, так это слова девушки из племени ор-думм: 'Сильный духом никогда не будет побежден'. Он сильный, да. Слушать сердце, цепляться за жизнь, за воспоминания, за то, что еще обязан сделать…
