– Что будем кушать? – почтительно обратился официант к чёрным очкам, склонившись. Судя по позе, в данном заведении данный клиент пользовался большим авторитетом.
– Коньяк, водка, закуска соответственно. Горячее на двоих. Мне кофе двойной, одно "Чинзано" и минералку.
– Будет сделано!
Официант исчез, человек в чёрном даже не проводил его взглядом.
– Итак, что сделано?
– Всё нормально, шеф, – заговорил живчик с бородкой, – всё под контролем…
– Конкретнее.
– Дома она не появлялась. У подружки той тоже. Как уехала с тем байкером, так и с концами.
– Что родители?
– Спокойны родители… Шеф, одна странность – телефон у них молчит мёртво. Ни исходящих, ни входящих.
"Диджей" прервал рассказ – подошёл официант, начал расставлять блюда и графинчики.
– Желаете что-нибудь ещё?
– Пока нет.
– Приятного аппетита!
Официант покинул кабинку, не забыв поклониться.
– Дальше.
– Да, так вот, я и говорю… ни исходящих, ни входящих. Я даже подумал, не обрыв ли линии… А звонить вы не велели…
– Правильно. "Жучка" где разместил?
– Рядом с проводом, на стене прилепил. На соседней площадке, где коробка телефонная… Шеф, а может, он просто того, "жучок" этот?..
– Этот не может быть "того". Не та техника. Жмых?
– Пацаны говорят, по Ленинградскому шоссе укатили они, – вступил в беседу "неформал". – За Истрой пропали начисто. Как партизаны в лесу, бляха муха.
– Всё правильно.
– Шеф, а вы бы просветили нас, что ли… – решился Жмых. – А то трудно в темноте шарить. Дело страдает. Почему, к примеру, нельзя в ту кафешку "жука" засандалить? Чиха вот у нас мастер, сделает легко… И на хату ейным предкам тоже…
"Шеф" отхлебнул кофе, полглотка "Чинзано", запил минеральной водой, явно размышляя.
– Дело страдает, говоришь… Ладно. В забегаловку ту ничего ставить нельзя по одной причине. Те двое чувствуют "поток внимания" к их персонам.
Подельники-кореша переглянулись.
– Как это?
– Поясняю. Как только кто-то обратит на них внимание… это всё равно, как фарами осветить. Останется глянуть, откуда тот свет исходит. И всё. Вами займутся плотно.
"Диджей" и "неформал" снова переглянулись, на этот раз опасливо.
– Ни хрена се… Но "жучок", это ж прибор…
– Мне некогда объяснять все тонкости. Поэтому просто поверь. "Жучка" они почуют сразу, затем установят личность того, кто его ставил. Если на пальцах объяснять – представь, что там, в кафе этом, стоит телекамера, и пишет всё на видик. Нашли прибор, отмотали запись назад и пожалуйста – вот они, ваши симпатичные лица.
На сей раз подельники переглянулись не просто опасливо, а со страхом.
– Охренеть…
– На квартиру её "предкам", как ты выразился, поставить в принципе можно, пока её дома нет. Но нет смысла. Её родители ничего не знают, и всё, что мы услышим, это телевизор плюс разговоры о бытовых проблемах. Так что это абсолютно ненужный риск.
"Шеф" снова пригубил "Чинзано", кофе и минералку. "Диджей" и "неформал", не сговариваясь, выпили по стопке коньяку. Помогает от нервов.
– Ну ладно… А вот как они в том скверике растворяются, уму непостижимо… Шеф, я гутарил с теми шкаликами – бабки самые натуральные были, мамой клянутся! Менты им втёрли, конечно, что фальшивые… Были б фальшивые, замели бы пацанов. И скамейка сломанная, сидеть на ней нельзя ну никак. Я проверял.
– Скамейка? – впервые лицо "шефа" утратило ровную мертвецкую неподвижность. – Ты был в том месте?
– Ну… – заморгал Жмых. – А чего? Вы ж велели отследить девку. Она как вошла в ту аллейку, и с глаз долой. Я подождал-подождал, никто не выходит… Пацаны со всех сторон были, увидели бы…
– Дальше.
– Никого там не было, я ж говорил уже в тот раз. Только "запор" горбатый проехал с очкариком. Но она в него не садилась, точно. Да он вообще один там был, очкарь этот, я сам видел!
– Вернёмся к скамейке.
– А чего скамейка?.. Ну, я подождал… Целый час ждал, бляха муха. Потом пошёл глянуть, не померла ли в кустах эта девка. Как сквозь землю! И на лавке той одна доска поломанная…
– Идиот… – прошипел "шеф". – Кто. Тебе. Велел. Идти. В сквер?
Воцарилось молчание.
– В общем, так… Задание прежнее – следить за девкой. Издали и незаметно. Когда с ней сутулый мальчишка и высокий мужик – следить ОЧЕНЬ издали, и только из машины. Не уверены, лучше бросьте слежку, узнаете косвенно, где была подопечная… Докладывать мне обо всех изменениях обстановки немедленно. Да, и о звонках телефонных тоже. Всё пока!
"Шеф" залпом допил своё "Чинзано".
– И запомните, если хотите ещё пожить – не суйте свой нос в ТО МЕСТО! Я ладно… а они вас не просто убьют.
Бледнолицый встал, не глядя швырнул на стол банковскую пачку пятидесятирублёвых купюр.
– Рассчитаетесь сами, остальное ваше!
– Да, шеф!
Проводив взглядом "шефа", Жмых и Чиха вновь переглянулись, залпом выпили и налили по-новой.
– В какое-то сильно крутое дерьмо мы вляпались с тобой, Чиха.
– А чё делать? Теперь надо идти до конца…
– А я б свалил, честно.
– Ха! Свалил… От этого свалишь, угу…
…
– … А я ему и говорю: ты, козёл…
– … Поезд через мост шёл, мне бы секунд пять обождать… Нет, думаю, в воду прыгать легче…
– … Да хрен его знает, как, я ж пьяный был, не помню… Когда очнулся, чую, холодно… Встаю, весь голый. Ну, думаю, кто ж эти гады, резинки от трусов не оставили… А потом гляжу, мой трупак окоченелый в снегу. И не дышит, мля… А я вроде как дышу, и не так холодно уже… И тут этот… Конвоир…
Голоса вяло звучали, переплетались и сливались во тьме. Алексей лежал, заложив руки за голову, и слушал вполуха. Пустой трёп, не более… вчера, и позавчера…
Он уже понял, в чём главная мука этого самого Морода. Если в Скривнусе был беспросветный и тупой физический труд, а в Ладрефе умственный, то здесь узников истязали бездельем. Никто не давал никаких заданий, и вообще… Даже в тюрьме есть какое-то разнообразие, обед там, ужин, вызов к следователю… Здесь заключённые были полностью предоставлены сами себе. Бесконечная ночь и свет ламп, пробивающийся через решётку – вот и всё разнообразие мира. Все темы перетёрты уже до дыр… Горчаков давно потерял бы ориентацию во времени, если бы не волна "мораны", исправно оглушавшая жертвы ежесуточно в назначенный час.
И только время от времени приходила высокая комиссия – отбирать ягнят для шашлыка… ну то есть для гавваха, конечно же.
Не в силах более слушать бесконечный пустой трёп, Алексей встал и направился к "параше", протискиваясь в узких проходах – нары были расставлены очень плотно.
