– Никаких. Я – здорова. Настолько, насколько это возможно для лури.
– Что? – мужчина поднял голову и захлопал на меня глазами. Ах, какие ресницы, любая красавица позавидует.
– Я здорова. Просто ищу кое-кого.
– Но… Я…
– Я ищу господина Аданэла Ланро, по поручению Его Величества, – ну подумаешь, приврала немного. – Он здесь?
– Да, конечно.
– Проводите меня, пожалуйста.
– Но кто вы?
– Айвора Хэллар, доверенное лицо Его Величества.
– Да, тогда хорошо, конечно.
– Могу я узнать ваше имя?
– Данэ Таринэс, главный управитель городской лечебницы для безнадежно больных.
Мы раскланялись, господин Данэ (надо же, почти тезка Аданэла), медленно встал из кресла, чем-то напомнив цаплю и направился к двери. Я приготовилась следовать за ним, только ухо под чепец убрала – нечего привлекать лишнее внимание.
– Простите, – управитель довольно резко обернулся, я даже отшатнулась.
– Что такое?
– Вы родились такой? Или это последствие какого-то магического вздействия? – мужчина виновато потупился. – Простите за излишнее любопытство, просто я никогда не встречал подобных вам. Вы будто и человек и не человек одновременно, изменены. При этом обычно подобные вам бывают ущербны, у них недоразвиты внутренние органы, нет способности к репродукции.
Мрак побери этих лекарей, особенно магов! Все-то они видят! Да еще потом говорят такими заумными словами.
– Господин Данэ, мы непременно поговорим обо мне, но потом. У меня довольно срочное поручение от Его Величества.
– Ах да, простите.
Мы вышли из комнаты, прошли по суетливому коридору, поднялись по лестнице на второй этаж. Господин Данэ заглянул в какую-то комнату, спросил что-то, а потом жестом велел мне следовать за собой.
Снова коридор, не такой суетливый, иногда мертвые, пустые взгляды, иногда ледяное дыхание смерти. Мой провожатый учтиво распахнул передо мной дверь. Я кивнула, вошла внутрь и поняла, что опоздала: Аданэл сидел на полу, одной рукой он держал за руку лежащую на кровати женщину, другой – Тессу.
– Аданэл… – начал что-то говорить за моей спиной лекарь.
Я ринулась вперед, одновременно обегая взглядом комнату. Кувшин на столике, подлокотник кресла… Нужно разорвать связь одновременно, иначе если убрать только контакт с Тессой, то Дан просто умрет от истощения, если же отсоединить их обоих, то есть риск, что они и погибнут вдвоем.
Подлокотник оторвался почти безо всяких усилий. Не было времени думать, какой там у нас дерево передатчик силы… Я стукнула подлокотником Тессу по пальцам, одновременно бросив кувшин на сжатую на запястье женщины руку Аданэла.
Девушка и юноша упали.
– Что происходит?! – донесся до меня возмущенный возглас.
– Да не стойте вы! Срочно кого-нибудь! Лучше из Натрэ!
Первым делом я проверила Тессу. Слава создателю, все оказалось не так плохо, девчонка просто сильно исчерпала собственную духовную энергию. Хотя еще бы немного и в организме начались бы неотвратимые изменения. Аданэл же… Мальчик переступил через грань собственных возможностей, выложившись не только до конца, но и сверх того. Я отдала столько тепла, сколько смогла. Тут меня отстранили и делом занялись те, кто более сведущ в лекарском деле.
– Он пытался ее вылечить, – господин Данэ склонился над женщиной, та спала, ее не разбудили на мои крики, ни суета в комнате.
– И как? – подошла ближе. От женщины несло смертью, поэтому ответила сама: – Бесполезно.
Лекарь печально кивнул.
– Жертва господина Аданэла была напрасной.
– Вы сможете что-нибудь сделать?
– Мы будем стараться.
– Только уберите их отсюда. У вас здесь страшная атмосфера, с этом месте точно ничего не получится.
Как я возвращалась домой, почти не помню, из головы не шли события этого дня. Тайком пробравшись в свою комнату, я затеплила свечи и села на кровать.
– Мама?! Ты чего это тут сидишь в темноте?
Я обернулась к вошедшему Нэрану, у него в руке был фонарик. Действительно, в темноте, я и не заметила как догорели свечи.
– Ты плачешь? Что случилось?!
Он смотрел с таким удивлением, будто все в мире было благополучно, и страдать никому не из-за чего. Сердце сжалось. А ведь и мой мальчик. Ведь и он был лишен материнского тепла, ведь и он мог натворить каких-нибудь глупостей.
– Я не могу… Мне его так жалко!
– Кого? – удивился Нэран.
– Кого-кого! – разозлилась я. – Дана!
Сын удивился еще больше.
– Да все с ним будет в порядке, вот увидишь. Не переживай. Он сильный, он выкарабкается.
– Сильный? Выкарабкается. Глупцы! Воспитывать вздумали, показать, как ценна человеческая жизнь, вместо того, чтобы ребенка просто пожалеть! Просто по-человечески пожалеть! Нет, это в голову не пришло. Он ведь поэтому и подбирал себе таких девушек, что хотел найти в них материнское тепло. Неужели никто этого не понял?! – в груди щемило, хотелось что-нибудь сломать, порвать, уничтожить. – Там, где все видели силу и твердость, была твердость стекла. И он просто сломался, разбился, так что осколками всю жизнь посекло. Он же умрет! Как вы этого не понимаете!
Нэран смотрел с приоткрытым ртом, со смесью изумления и страха.
– Мама…
Я не стала больше ничего говорить, просто выбежала из комнаты. Нэран попытался меня догнать, но не сумел, просто не нашел. Когда фигура сына исчезла в переплетении коридоров, я выбралась из укрытия. Нет, я не смогу спокойно здесь оставаться и ничего не предпринимать. Я никогда не смогу себя простить, если не попробую что-нибудь сделать.
«А сможешь ты сделать что-нибудь?» – спросила я себя. Звериное я ответило непогрешимой уверенностью.
Суть лури в этот раз выбиралась и смешивалась с моей сутью не так мучительно, я теперь не потеряла контроль над собой, а просто обрела новые способности. Разве что лишь немного «отпустила» себя.
Мир будто бы придвинулся, ощущения стали ярче, лучше замечались малейшие подробности окружающей обстановки, ведьмачий дар тоже усилился, а вот ясность мыслей, напротив, куда-то делать. Теперь я думала где-то отдаленно, в стороне, будто наблюдая за собой издали, но в тоже время действуя всей своей сутью.
Руки, будто не советуясь с головой, оторвали нижние оборки у платья, стянули с головы чепец, освободив уши. Из дома я выбралась через окно, даже не задумавшись о том, прилично ли это женщине. Спрыгнув в снег, огляделась, и, не заметив ничего подозрительного, перемахнула через забор.
Где-то истерично залилась лаем собака, видимо почувствовав мое присутствие. Спящий город, засыпанный снегом, был прекрасен. Хотелось раствориться в этом мнимом спокойствии, забыть о том, какие страсти тут на самом деле царят.
