Над ней Денис и бился, пока остальные занимались приготовлением завтрака.
Слава богу, день обещал быть теплым. Вчерашний дождь казался досадным Недоразумением — утреннее небо не имело ни единого изъяна в виде даже самого крохотного облачка. Погодные условия волновали Дениса больше обычного, так как с рубашкой пришлось расстаться — она, как и плащ Такимы, была разорвана на лоскуты, из которых навязали веревок. Эти веревки, наряду со жгутами из травы, на удивление умело накрученными Ганаром и Амелидом, и стали крепежными изделиями в оригинальном летательном аппарате, названном Денисом без затей — «Крылья дракона». Смешно сказать, но магия инквизиторов не знала ни одного клеящего заклинания…
Поэтому веревок не жалели, пришнуровав два не особо толстых «пальмовых» ствола к крыльям намертво, как хотелось надеяться. Оставшимися веревками пилигримы постарались как можно крепче привязать к стволам себя.
Не слишком надежная конструкция, что там говорить. Денис понимал это, но старался не показывать виду и держать себя так, словно каждый день в своем Главном мире совершал длительные перелеты на подобных агрегатах. Лишняя неуверенность в действиях компаньонов ничем помочь не могла.
И вот четыре Икара уже стояли в двадцати шагах от края. Тесно прижатые друг к другу, привязанные к расположенным спереди и сзади жердям. В желудках приятное тепло от съеденной только что жареной драконьей печени. К экзотическим вариациям местной кулинарии Денис стал относиться без предубеждения. Печень как печень, соли бы еще к ней немного… Умирать приятнее с полным желудком. Жить, впрочем, тоже.
Тянуть дальше не стоило. Денис почувствовал, что если постоит так еще немного, то вылезет к черту из этой ловушки, скажет, что пошутил, и предоставит Такиме искать выход из положения. Только вот она уже призналась, что выхода нет, — их поимка дело нескольких часов. Кто успеет первыми — некроманты или друиды, вряд ли принципиально.
— Бежим на счет три, — выдохнул Денис, поборов желание зажмуриться. — Бежим быстро, но в такт. Главное — никому слишком не торопиться, но и не отставать.
И не вздумайте испугаться и затормозить у самого края. Свалимся. И, боюсь, лететь будем долго. Там, внизу, какая-то бескрайняя пустота…
Все трое согласно закивали. Выглядели они настолько спокойно, что Денис испытал чувство острой зависти.
— Раз… Два… Три!
Хорошо бежим… Не остановиться бы самому в решающий момент… Толчок… Отрыв! Воздух ударил в лицо и… подхватил, принял в свои объятия. «Сердце, кажется, остановилось, — равнодушно констатировал Денис. — А, нет, бьется… еще как бьется!»
Они летели. Парили, планировали, плавно спускаясь к земле Гипериона. Само собой, их летательный аппарат был совершенно неуправляем и несся, отдавшись на милость воздушным потокам. Если Денис все точно рассчитал, приземлиться они должны были посреди широкого и ровного луга. Только какой тут может быть точный расчет…
Руки, судорожно вцепившиеся в жерди, онемели. Разжать их потом будет совсем не просто… Вот дельтаплан уже над заветной целью. Земля приближается быстро… Не слишком ли быстро? Думать уже некогда, ветер свистит в ушах сумасшедшую мелодию, в глазах все мелькает.
— Ноги! — истошно завопил Денис, сам толком не понимая, что же конкретно имеет в виду.
Он успел почувствовать резкую боль в правой ноге при контакте с землей. Одновременно что-то неожиданно огрело его по затылку. И боль исчезла…
«Жердь… Она все-таки сломалась и ударила меня по голове». Мысли, лениво проползающие в голове Дениса, были сумбурными, но, к счастью, они были! Когда этот факт дошел до его сознания, он даже сумел порадоваться. Я мыслю, следовательно, существую! Интересно, тому древнему греку эта фраза пришла в голову при аналогичных обстоятельствах?
Денис осторожно разлепил глаза. И увидел картину, которая ему определенно понравилась. Над ним сидела Такима, и в ее глазах блестели слезы.
— Не надо плакать. — Несмотря на легкий шум в голове, Денис улыбнулся. — Я вроде живой. И все остальные тоже. А больше для слез причин как будто нет.
— Я больше не буду. — Девушка очень нежно провела рукой по его лицу.
Ему в ответ очень захотелось взять ее за руку и притянуть к себе. Но… обстоятельства не способствовали интиму. К тому же рядом были свидетели.
Денис приподнялся на локте и увидел встревоженные физиономии Ганара и Амелида на фоне несколько попорченного «самолета». Он помахал им рукой:
— Со мной все в порядке!
Действительно, травма, судя по самочувствию, была несерьезная. Голова слегка кружилась, но почти не болела. Нога болела сильнее, но шевелилась нормально — значит, о переломе речь не шла.
Солдаты порадовались за своего «небесного капитана». Ганар даже усмехнулся:
— В порядке! Если бы ты смог посмотреть на то, что у тебя сейчас сзади вместо головы, ты бы так не говорил…
— Прекратить шуточки! — Такима зыркнула на него не слишком любезно. Денис взял девушку за руку.
— Нормально, — сказал он. Потом осторожно потрогал затылок. Тот был мокрый… — Правда, кажется, мозги вытекли…
— Похоже на то. — Такима улыбнулась, отреагировав на шутку. — Только это случилось значительно раньше.
А сейчас ты просто кожу разодрал, удар вскользь прошел.
Денис попытался встать. Но Такима удержала его, положив ладонь на грудь:
— Лежи! Тебе надо немного поспать.
— Нам всем не мешало бы немного поспать, — вздохнул Денис.
— Я тоже так считаю. — Такима кивнула. Повернулась к солдатам. — Часа три можно отдохнуть.
— Что?! — Денис все-таки принял сидячее положение. — Я не ослышался? Как можно всем отдыхать?
Девушка радостно успокоила его:
— Как раз здесь можно. Мыв двух часах хода от нашего замка. Совершенно безопасное место.
— Неплохо. — Денис тоже изобразил подобие улыбки. — Как мы удачно приземлились… хотя точнее, упали.
— Да, ты весьма удачно остановил нашу летательную машину своей головой, — опять послышалась шутливая реплика Ганара.
— Исчезните оба! — цыкнула в сторону солдат Такима.
Солдаты без возражений куда-то исчезли. Тактичные ребята…
Денис придвинулся к девушке вплотную и постарался ее обнять. Она решительно отвела его руку:
— Что ты делаешь?!
— Для такой взрослой девушки ты потрясающе недогадлива. Я собираюсь тебя поцеловать.
— Еще чего! После того, что ты делал в Кандуре с той друидкой…
— Она не стоит твоей ревности.
— А кто тебе сказал, что я ревную?
