принадлежал королевству: туда отправляли каторжников со всей страны, а также разного рода бродяг — включая, разумеется, гасклитов. Фактически же хозяином карьера был Марк, бывший начальник дворцовой тюрьмы. Сменив тюрьму на карьер, он получил доступ к добыче золота, чем резко повысил свое влияние. Чуй был уверен, что половина добываемого золота разворовьюалась и оседала в карманах все тех же чиновников, в том числе, конечно, и самого Марка.
Мое чудесное спасение Чуй приписал Виго, сказав, что только ему по силам такие штуки. Когда же я сказал, что из болота меня втащил Кот, Чуй и вовсе пришел в восторг.
— Тебе повезло, что Чуй не сделал из него половичок, — заявил он, уже порядком захмелев от изрядной порции эля. — Никогда не думал, что этот рыжий мешок на что-то сгодится.
Потом я спросил про Альвароса. Оказалось, что Корриган спалил дом Альво в тот же день, когда схватил меня. Сам Альво живет сейчас в другом месте, ближе к городу, в маленьком домике, где он обычно принимал пациентов. Алина сейчас у свар- гов, ей там нравится, и возвращаться она пока не собирается.
— Без нее лучше. Вредная она. А Чуй тут один теперь, — грустно закончил фарках. — Сижу, скучаю. Эль пью. Завтра к Чуке собирался, это... ну, ты ее не знаешь. — Глаза Чуй блеснули, он самодовольно усмехнулся. — Далеко, хотел утром пойти. А тут ты... — Чуй шумно вздохнул и залпом допил содержимое своей кружки. Поставив ее на стол, громко икнул, взглянул на меня осоловелыми глазами.
— Спать пора, — сказал он и снова икнул. — Утром к Альво пойдем.
— Да, Чуй... — Я устало вздохнул, впервые за последние дни чувствуя себя по-настоящему счастливым. Я был сыт, слегка пьян, глаза слипались. Теперь только отдыхать, и ничего больше. Разве что снять с ноги эту железяку...
— Чуй, как мне снять эту штуку? — Я продемонстрировал Чуй кандалы.
— Раз плюнуть... — заявил Чуй и подошел ко мне. — А ну, давай сюда ногу...
Я поставил ногу на табурет. Чуй ухватился за кольцо, его лицо напряглось. Увы, железяка никак не отозвалась на усилия Чуй.
— Гляка барабука... — пробормотал фарках и вновь попытался совладать с непослушным кольцом.
Результат был тот же.
— Не хочет. — Чуй взглянул на меня и виновато пожал плечами. — Эль виноват. Давай завтра, а?
— Хорошо, Чуй... — Я устало махнул рукой.— Давай спать...
— Ложись на мою кровать, — великодушно заявил Чуй, окончательно проникшись ко мне симпатией. — А Чуй тут, на полу поспит...
— Чуй, — сказал я, — посмотри на меня. Таких кроватей, как твоя, мне две надо. Поэтому давай на полу лягу я.
Чуй почесал затылок, взглянул на меня, на кровать, снова на меня. И с сожалением признал, что я прав.
— Ладно. У Чуй тут шкура есть...
Он залез куда-то за комод, покопался и с явным трудом вытянул оттуда огромный бурый сверток. Хлопнул по нему рукой, подняв в воздух облачко пыли, пару раз дунул, потом развернул и расстелил на полу. Это и в самом деле оказалась шкура какого-то животного.
— Вот, — заявил Чуй. — Почти мягко. Подушку тоже дам. — Он взял со своей кровати грязную засаленную подушку и подал мне.
Я не посмел отказаться, не желая обижать Чуй.
— Спасибо, Чуй...
Кинув подушку на шкуру, я медленно опустился на пол, чувствуя, как ноет тело, — за эти дни ему изрядно досталось. Лег, подоткнул подушку под ухо. Чуй еще что-то говорил, но я его уже не слышал. Глаза закрылись, и я провалился в беспробудный сон.
Продолжение следует...
* * *
