"Берсерку в битве боль неведома
Пусть заливает кровью взор
Не упадёт на колени воин
Неумолимый, как в море шторм!"
КПВ быстро вошёл прямо в чувство потока силы. Это позволило сосредоточиться на бое, забыв о боли. На них шёл вражеский строй, а впереди всех орков мудак-Крюк.
"Милости просим, сука, давай… "
Крюков был прямо перед ним. Шагах в пяти. Словно в слоу-мо киношном КПВ видел, как тёмный разевает хлебало в попытке что-то заорать. Боевой клич в стиле "мочи козлов!", наверное. Едва ли кому-то сейчас было до лирики. Однако вопреки ожиданиям КПВ четко и ясно разобрал слово, сказанное Крюковым. Оно прозвучало подобно колдовской речи Саурона, прямо в голове.
"Боль!"
И пришла боль. Слово вспыхнуло в сознании, обратившись отвратительной зубодробящей какафонией. Будто писк микрофона, орущую сигналку и скрип мятой фольги по школьной доске смешали в один максимально коробящмй звук, сдобрив для нажористости воплями младенца. Болела голова, оттуда боль стекала вниз по хребту, захватывая все тело. На почти секунду КПВ лишился боеготовности. С большим трудом он снова вынырнул из пучины боли в поток силы. Крюков был на расстоянии удара и уже бил. Тройка хлестких сильных ударов пришлась по броне и один последний чуть не попал в лицо. Быстро, никто не мог двигаться так быстро. Удар в лицо КПВ принял на щит, но законтролить меч врага не успел. Тот буквально порхал со скоростью пули. Надо было давить, но приходилось отступать. Хлесткий удар по ноге почти зашел под колено. Лишь полная концентрация спасала КПВ от ран. И будто мало было мудака-Крюкова, как мимо лица пролетела алебурда. Орки наступали. Один из ударов скользнул по шлему, задев торчащий болт. Пришлось до предела сжать зубы, чтобы не заорать от боли. В тот же момент клинок темного рыцаря таки обагрился кровью, резанув в стык лат. Это был именно рез, уже потерявший силу. Меч сначала попал по броне, а уже затем соскользнул на незащищенное тело. Попади Крюк точно в стык и подрубил бы КПВ ногу. В душе кипела горькая досада. Огребать от толпы, где один явно пробаффан магией. Почти не обращая внимания на раны и удары, КПВ ринулся вперед, махая чеканом наугад. От ярости он практически ослеп. Мозг едва успевал считывать картинку с глазных нервов. На всякие мелочи типа слуха и боли был положен болт покрупнее того, что засел в голове. КПВ таки влетел в Крюкова, пытаясь пробить ему торцом щита по ебалу. Рыцари сцепились. Тут уже короткий чекан КПВ имел некое преимущество, но реализовать его было непросто. Со всех сторон посыпались удары и уколы. В голове промелькнули общеизвестные строки:
"Нас убивают, но мы выживаем
И снова в атаку себя мы бросаем".
КПВ давил и бил вслепую. Кровь заливала лицо. Когда все кончилось, он ещё какое-то время продолжал переть, но его схватили сзади. Вынырнув из водоворота ярости КПВ понял, что темные откатились. Причиной того были Гунлед и её копьё из корабельной мачты.
— Арбалеты! Пристрелить эту суку! — заорал Крюков, а затем странной колдовской речью добавил: — Страх!
Однако КПВ был слишком зол, чтобы бояться, да и удалось без проблем войти в состояние потока.
"Встань, страх преодолей
Встань, в полный рост
Встань, на земле своей
И достань рукой до звезд".
КПВ попытался заслонить Гунлед и это у него практически получилось. Ещё несколько болтов ударили по броне. Лицо он успел закрыть щитом, а времени на заботу о ранах не было. Смертельно его точно не достали, а с остальным потом разберемся. Сама Гунлед успела закрыть голову, но в левой руке и плече торчали в совокупности три бельта.
"Хуево…"
Все складывалось предельно хуево. Есть знаменитая фраза про отряд, не заметивший потери бойца. В Ангбанде КПВ попал в ситуацию противоположную. Бойцы не заметили потери отряда. КПВ, Гунлед, Марк, Эол, Сержант и ещё несколько человек сохраняли боеспособность. Остальные? Кто-то улепетывал в тоннели. Иные лежали на тёмных камнях раненые или убитые, а может сраженные болью и страхом. КПВ понял, что вытерпел колдовскую речь Крюка намного лучше других. Его лишь немного помучило, а остальных прямо заминусовало.
— Сдавайтесь! — рявкнул Крюков. КПВ с удовольствием отметил, что кровь по лицу темного таки течёт. Прошли таки тычки щитом, хотя наносник и немного выручил врага. — Ваши уже все! А меня не убить так просто!
В голосе темного звучала злорадная насмешка, прям как у мальчика, который нашел пулемет в известном стишке.
— Вы еще не поняли кто я? Ну подскажу. Мордорский воин, крылатая Смерть! Гнев Саурона, Меч Саурона, Имя мне ненависть, имя мне месть! Память мне стала стальною короной.
Голос назгула разносился по мертвому залу Ангбанда противоестественно громко. В глаза Крюкова застыл мрак. Тот самый неуязвимым для обычного света мрак, что видел КПВ в храме паучихи.
— Надо съебывать. — произнес Марк.
Голосования не потребовалось. Ситуация итак всем была предельно понятна. Их осталось слишком мало и гребаные арбалеты за еще пару залпов отминусуют оставшихся. Началось тактическое отступление, переходящее в паническое бегство. Впрочем, КПВ, Эол, Марк и Гунлед сохраняли боеспособность и периодически отбивались от особенно ретивых орков.
— Держи их! Держите их, блядь! — командовал назгул. — Да будет Тьма!
Последнее явно было закастом. Мрак вокруг сгущался, становился физически осязаем. Могильным холодом обдало разгоряченное тело.
— Ну куда ж вы, братцы!? Сдавайтесь, а?! — несся по тоннелю голос Крюка.
Забежали отступающие в проход откуда пришли или в другой было решительно непонятно. Ломанулись куда получилось. Раздался треск камня.
— Гунлед, это ты буянишь!? — закричал КПВ, чувствую как голову мутит от странного холода колдовского мрака.
— Нет, не я! — раздался в ответ крик великанши. — Где вы?! Я вас не вижу. Пол крошится!
Внутренности Ангбанда сотрясали удары чудовищной силы. И шум. Странный шуршащий шум.
"Вода…" — догадался КПВ.
Может, Ньяль снова пытался затопить крепость? Или обрушить её часть?
Пол крошился. Уходил из-под ног, а темень вокруг была хоть глаза выколи. Разницы никакой. КПВ покатился кубарем, снова задевая бельт в башке. Вспышка боли окрасила темноту багровыми искрами. Всякому терпению наступает предел. Там в бою КПВ мог не замечать боли, окунаясь в чувство потока, но бой кончился, подошли к концу и силы. Мрак внешний дополнило помрачение сознания. Через пару секунд КПВ отрубился.
"С меня хватит". — решил мозг. — "Технический перерыв".
— Наверх, блядь! Быстрее наверх! — крик Санитара тонул в шелестящем гуле прибывающей воды. И скоро тонуть будет не только крик… Акаирис бежала вверх по лестнице почти не разбирая пути. Ступени ходили под ногами. Всю крепость сотрясали удары. Темнота вокруг менялась, обращаясь могильным холодом.
— Нечем дышать… — произнес хриплый голос прямо над ухом.
Девушка резко обернулась, но увидела лишь человека из команды Санитара.
— Че встала! Шевелись, бля!
Эльфийка преодолела ещё несколько десятков сутепеней.
— Некуда бежать! — снова тот странный голос за спиной.
Обернувшись, девушка увидела, как вылезшая из стены призрачная фигура душит обеими руками человека. Бледная, полупрозрачная, излучающая холод. Фигура более всего напоминала распухшего утопленника.
Взмах короткого меча рассек фантома пополам. Он развеялся бесцветной дымкой. Человек судорожно вздохнул и закашлялся выплевывая воду. Было ощущение, что он тонул несколько минут подряд. Девушка взяла его подмышки, тряхнула, ударила по спине. Снова вода. Лишь спустя несколько секунд человек отдышался. Они замыкали группу и никто не подгонял их снизу.
— Надо выбираться. — произнесла она, смотря на переводящего дух человека. Скоро тут может…
Договорить эльфийка не успела.
