- Доктор говорит — магнитный взрыватель. Новейшая разработка. Но он был отключен. Видимо не разобрались с ним до конца. У них было мало времени на освоение техники.
- Выньте две других торпеды и спрячьте… Торпеды сами по себе недешевые, а с таким наворотами… Продадим — озолотимся.
- Тем более экспериментальные. Миледи у нас их с руками оторвет.
- Думаешь?
- Знаю. Но вернемся к тому, откуда у Бароза такие игрушки. Есть идеи?
- Да. Но их еще надо думать… А уже обед. Пойди посмотри как там у Амяза дела. Барабашка твоя жалуется, что с таким дифферентом на корму у нее все кастрюльки укатываются.
- Я правильно понимаю, что ты уклоняешься от разговора на эту тему?
- Просто не хочу с выводами торопится...
Капитан спустился к себе в каюту, снял китель, разулся, постанывая от наслаждения почесал руку, потом запер дверь, достал «Маузер» и убедившись, что тот разряжен, принялся тренироваться быстро его выхватывать из разных положений. Отвыкшая конечность слушалась плохо, но Капитан упорно вскидывал оружие раз за разом, пока рука окончательно не стала отваливаться. Потом выхлебал половину графина, закрыв дверь и плотно зашторив иллюминатор, вытащил из кобуры пистолета спрятанный под подкладку жестяной футляр с микрофильмами и вооружившись лупой, принялся просматривать их.
Глава 8. Доминис
Доминис
На подходе к бывшей столице Доминиса - Аргесаеванне, Капитан выстроил всю команду, даже вахтенных из машинного выгнал на палубу, чтобы они тоже смогли полюбоваться на «Львов-Стражей» - пять сотметровых статуй, вытесанных из цельных скал, которые обозначали безопасный фарватер, а также служили маяками и оборонительными сооружениями, для чего в глазницах статуй были устроены места для костров, ныне замененные прожекторами. Из пастей, в свое время, на проходящие вражеские корабли извергалась зажигательная смесь и сбрасывались камни. Ныне, конечно, Аргесаеванна была защищена более современными средствами, однако проходя под первым из львов, Капитан поймал себя на мысли, что если сейчас оттуда на них скинуть что-то увесистое, то мало не покажется. Остальная команда стояла, задрав головы и, разинув рты, любовалась этими величественными памятниками древности.
Что удивительно, но с имперских времен сохранились не только сами статуи, но и золотые пластины, которыми были отделаны их гривы. Ни один из правителей, даже в самые тяжелые времена, не посмел покуситься на эти сокровища. Марио со вздохом вспомнил судьбу имперских памятников в Фессалии, которые разломали и растащили на постройку королевских замков, церквей и домов.
Когда «Интернационал» обогнул последнего Льва и стал виден город выяснилось, что местные бережно отнеслись не только к статуям — вся Аргесаеванна словно сошла с древних фресок. Массивные, построенные так, чтобы отражать мощь уже несуществующей империи, дворцы и виллы возвышались среди белых, с плоскими крышами домов и зелени садов и парков. Прямые как стрелы, мощенные каменными плитами дороги прорезали город в безупречном геометрическом порядке. Самая широкая дорога вела от порта к резиденции правителя, стоявшей на возвышенности в центре. Такая планировка была всем знакома — ей подражали и на Лионисе и в Островах, от столиц до мелких городков, но тут её можно было увидеть в том виде, как она задумывалась архитекторами жившими тысячи лет назад. Даже галереи вдоль домов, скрывавшие прохожих от дневного зноя, и окруженные стеной деревьев фонтаны, у которых можно было отдохнуть и побыть в тишине среди многолюдного города — все было придумано и спроектировано еще тогда.
И статуи... Множество статуй колоссального размера. Причем, зачастую, сделанных из цельной каменной глыбы. К ним у имперцев было какое-то странное пристрастие. Создавалось впечатление, что научившись ворочать такие монолиты, они принялись играться с этим как дети, применяя мастерство перетаскивания булыжников размером с дом по поводу и без.
Строим виллу? Без шести-семи статуй предков и богов-покровителей достопочтенного хозяина метров пять высотой и начинать не стоит. Дворец? О!!! Ну тут умножай и количество и высоту на десять.
Общественные бани? Дело-то хорошее, однако как народ найдет их, если рядом не высится метров на тридцать-сорок изваяние? И еще несколько внутри. Скромные. Метров по пять. И двадцать метров в длину. В помывочной — лежащая и льющая водопадик из чаши богиня чистоты, а там где уединяются... Ну или не уединяются, а толпой устраивают развеселую оргию - богиня любви, с усмешкой взирающая на посвященные ей телодвижения и не замечающая, что сзади к ней пристраивается другой мифический персонаж, чьи намерения скульптор изобразил предельно подробно.
Некоторые исследователи данного вопроса считали, что у такой любви к монументализму были вполне логичные предпосылки — худо-бедно разбираясь в имперской культуре и мифологии, путник мог, еще глядя на город с дальних холмов, прикинуть, что там есть: баня, рынок, постоялый двор, администрация, бордель и начать продумывать свой маршрут. А благодаря четкой геометрии улиц — пройдя городские ворота, немедленно направиться куда нужно. Самим жителям колоссы служили удобными ориентирами, заменяли номера домов, о чем свидетельствовали древние документы, повествующие о том, что некто проживал в третьем доме по правую руку Диспатера, а в случае штурма города неприятелем - и защитой. При осаде на вершинах статуй располагались наблюдатели, координировавшие тушение пожаров, а при прорыве неприятеля статуя валилась поперек улицы, перекрывая неприятелю путь и, если повезет, нанося ему немалый ущерб.
Не избежала участи быть помеченной каменными колоссами и бухта Аргесаеванны. Пяти сотметровых львов имперцам показалось мало, так что вошедший в нее корабль встречало громадное изваяние морского божества, у ног которого стояла чаша для жертвоприношений используемая, судя по всему, до сих пор.
Возле неё их уже встречал катер Раша. Увидев «Интернационал» Раш, широко размахнувшись, закинул в чашу солидную пригоршню монет благодаря богов за то, что гости благополучно добрались. На их звон из небольшой дверцы у подножия вышел пожилой служитель, длинной палкой с лопаткой на конце выгреб подаяние и, протянув руки в ритуальном жесте, принялся выкрикивать какие-то фразы.
Капитану местные морские божества были до одного места, но с другой стороны — традиции есть традиции. Близко подходить было небезопасно - «Интернационал» не катер и осадка у него приличная. Но и мишень была немаленькая, так что, взвесив в руке несколько голдмарок, Капитан с сочным «э-эх» метнул увесистые золотые кругляши которые как картечь звякнули о стенку чаши и, несколько раз отрикошетив, успокоились. Служитель немедленно взялся за палку и достав их, некоторое время разглядывал незнакомые монеты. Даже попробовал на зуб, убедиться, что это золото. Потом, подхватив полы бурнуса, метнулся во внутренние помещения, вытащив упирающегося барана, прирезал его и принялся сливать кровь в чашу, не переставая при этом блажить в сторону «Интернационала» таким воодушевленным голосом, что даже без толмача стало ясно — морской бог будет к ним благосклонен.
Саму бухту имперцы закладывали с запасом, так что даже современным судам там было где развернуться. Однако то, что творилось внутри, емко описывалось словом: «Бардак». Большие суда пробирались к пирсам среди сотен мелких лодчонок, с которых прямо на ходу пытались чем-то торговать. Рыбацкие суденышки, потрескивая бортами, толкались у рыбных рядов, пытаясь выпихнуть конкурентов и побыстрее толкнуть улов. На выход пробирались прогулочные яхты состоятельных горожан и слуги с носовой площадки оглашали окрестности воплями на тему: «Прочь с дороги — господа плыть изволют!» Посмотрев на это все, Капитан вопросительно взглянул на стоявшего у штурвала Марио.
- Справишься?
- Си, товарищ Капитано! Я уже понял закономерность: идем самым малыми, уступаем дорогу большому, со средними расходимся по ситуации, а как мелочь будет с нашего пути убираться — это уже не наши проблемо!
